— Боеприпасов маловато. Нужно не меньше сотни патронов, чтобы научить наших парней пользоваться оружием. Моя родня готовит большую партию груза: самородки, самоцветы. Нужны хорошие товары на обмен. И побольше винтовочных патронов с трассирующими бронебойными пулями.
— А зажигательные или разрывные не нужны? — усмехнулся Корунд.
— Есть и такие?! Вези! — Туам помолчал, покосился на сестру и осторожно поинтересовался: — Ты слышал про такие ружья, которые могут выпустить очень много пуль подряд?
Разумеется, аборигены давно узнали об автоматических винтовках и пулеметах, но законы Земли запрещали давать Младшим боевое оружие. Торговцы вроде Корунда пользовались лазейкой: еще в недолгие годы своей педагогической карьеры он купил ужасно дорогую лицензию, позволявшую ввозить на Теоле снаряжение для охотничьих промыслов. О предназначении этих игрушек аборигены имели собственное мнение: Туам и другие покупатели не слишком любили дробовые двустволки, предпочитая многозарядные конструкции с нарезными стволами.
— Это невозможно, ведь вы знаете, — напомнил Эдуард.
— Это возможно. — Колайра без разрешения вмешалась в разговор мужчин. — К западу от нас живет союзное племя бурсонга, недавно на них напали тубонда, убили много воинов и стариков, угнали скот, забрали в рабство детей и женщин. У тубонда были такие ружья. Немного, но были.
Услыхав о столь вопиющем непорядке, Корунд насторожился.
— Это просто слова или у вас есть доказательства? — спросил он, прекрасно понимая, что собеседники могут прикинуться, будто смертельно оскорблены недоверием. — Мне надо знать, как они добыли и где прячут это оружие.
Брат и сестра переглянулись. Кола едва заметно кивнула, и Туам торопливо заверил:
— Ты получишь доказательства. Сегодня же. Нам дадут пулеметы?
Эдуард отрицательно покачал головой.
— Небесные Гости пришлют своих солдат, чтобы отобрать у тубонда запрещенное оружие? — осведомилась Колайра.
— Конечно. И торговцев, которые продали пулеметы, тоже накажут.
— Пусть так, тоже неплохо. — Кола тихо засмеялась. — Мужчины, вы закончили торговлю? Поехали к нам.
Такой оборот не устраивал Эдуарда, который собирался провести некоторое время наедине с возлюбленной. Кроме того, у него были неотложные дела в городе.
— Езжайте, — сказал землянин. — Я должен забрать это летающее яйцо. Колайра, ты с братом или со мной?
Снова обмен молниеносными взглядами. Туам пожал плечами, Кола шагнула к Эдуарду, брат помахал им рукой, грузовик с оружием умчался в сторону моря.
Яйцеобразный контейнер был устройством простым и тесным. Эдуард и Кола поместились внутри не без труда, пришлось стоять в обнимку. Когда антигравитатор понес их к дому, Корунд поцеловал нежное ушко, шепнув:
— Я соскучился…
К его удивлению, Кола дернула плечом, раздраженно прикрикнув:
— Прекрати, платье помнешь. И прическу. Что гости скажут!
— А что они говорили до сих пор? — засмеялся землянин.
— Тебя это вполне устраивало! — взорвалась она. — Тебе все равно, что меня за спиной называют развратницей!
Растерявшись от неожиданной вспышки эмоций, он попытался успокоить разбушевавшуюся дочь диких гор и степей, но та замолчала сама, свирепо сопя и бросая косые взгляды.
К счастью, едва переступив порог дома, Кола сразу повисла у него на шее, без капризов позволила отнести себя в кровать и раздеть. Она буквально дрожала от нетерпения, так что Корунд едва успел проглотить таблетку — не хватало еще, чтобы девчонка подзалетела.
В страсти Кола моментально становилась законченной дикаркой — не признавала никаких нежностей словом и делом. Только судорожные движения великолепного сильного тела и сдавленные выкрики:
— Ты мой… только мой…
Потом, получив свое, она резко стряхнула с себя партнера и, расслабленно вытянувшись, проворчала:
— Говоришь, скучал? Почему же тогда так долго не прилетал? Наверное, жена смогла тебя утешить. Или не только жена?
— Перестань, — взмолился Корунд. — Ты же знаешь, как я тебя люблю.
— Ты любишь неправильно!
Порывисто встав, она направилась в душевую. Что-то в ней сильно изменилось: прежде Кола всегда предлагала вместе поваляться в джакузи. Корунд почувствовал, что может потерять ее, и на душе сделалось даже хуже, чем бывало после скандалов с Геллой. «Бросить все и жениться на ней!» — подумалось вдруг.
Он решил немедленно объясниться с Колой, но та не дала такой возможности. Словно выискивая причину для грандиозного скандала, язвила по любому поводу — Корунд даже слова не мог вставить. Колу возмущало все: цвет стен, который, по ее мнению, подобрала жена-землянка, сшитые ею же отвратительные брюки, запах лосьона, почти заживший шрам на боку Корунда. Глядя с презрительной ухмылкой, как он достает из холодильника сверток с мясом ящера, вдруг выдала:
— А другой кусок, побольше, для жены оставил?
— У меня еще родители есть, сестра, дочка, брат… — напомнил Эдуард, чувствуя себя виноватым со всех сторон.
— Ну конечно, — ядовито прошипела Колайра. — От жены у тебя дочка. А от меня даже сына не будет!
Слушать это было слишком больно, и Корунд, не сдержавшись, повысил голос:
— Прекрати!
К его удивлению, Кола послушно замолчала, хоть и скорчила обиженную гримасу. Не глядя на любовника, приказала застегнуть платье на спине. Подтягивая молнию, Эдуард поцеловал ее в шею, не встретив ожидаемого сопротивления. Напротив, она даже посоветовала почти миролюбиво:
— Захвати свой огненный пистолет.
— В городе неспокойно? — насторожился Корунд.
— В городе всегда неспокойно. А мужчина всегда должен быть вооружен.
Выходя из дома, Кола поглядела на стоявшего в нише робота и скептически осведомилась:
— Вы держите этих железных убийц, чтобы защищаться от нас?
Она была права, но Корунд ответил уклончиво:
— У людей много врагов.
Этот разговор Кола продолжила в машине:
— Небесные Гости неосмотрительны. Вы подпускаете к себе чужаков, хотя знаете, что они — ваши враги.
— Открытой вражды давно нет, — попытался объяснить Эдуард. — Мы лишь подозреваем, что некоторые жители других планет могут стать опасными.
— Врагов надо убивать, пока они не начали убивать вас!
— Вы же не убиваете тубонда, встретив их в городе.
— Убиваем, — спокойно сообщила Кола. — Если никто не видит.
В небе Теоле стояли оба солнца — Зета и Фаркуана, но желтая звезда грела чуть слабее, чем на Джуманджи, а красный гигант был только светильником, но никак не печкой. К вечеру становилось слишком прохладно. Даже закаленная суровым климатом здешних гор Кола закуталась в меховую накидку, и Корунд поспешил включить обогреватель кабины.
Земная колония занимала северо-западную окраину Виедры — несколько тысяч благоустроенных домов, окруженных парковой зоной. С юга и востока к этим кварталам примыкал Белый Город — сектор каменной застройки, где обитала теолийская знать. Лететь туда не стоило — потом не найдешь места для посадки на узких многолюдных улочках. Поэтому Эдуард не стал включать антиграв и поехал на колесном шасси.
По сигналу бортового компьютера поднялся шлагбаум на мосту через реку Поштого, отделявшую земную колонию от города братьев-аборигенов. Не снижая скорости, «Спрут» перебрался на левый берег, очутившись в другом мире. Здесь многое выглядело иначе: архитектура, наряды, выражения лиц прохожих, холодное оружие у каждого второго-третьего, кучи неубранного мусора. Впрочем, такие чудеса сверхцивилизации, как водопровод и канализация, пришлись аборигенам по вкусу.
Уличное движение было небыстрое, но плотное. По проезжей части гарцевали всадники на непарнокопытных каутанах, те же животные тащили кареты, телеги и коляски, а пешеходы норовили перебежать улицу перед всеми видами транспорта. Автомобили встречались нечасто — такую роскошь могли позволить себе только самые состоятельные, да и те предпочитали кататься верхом или в экипажах. Несколько раз в поле зрения мелькали аэромобили — земляне постоянно навещали Белый Город, в лавках и на базарах которого можно было дешево купить свежие продукты, сексуальных партнеров и другие популярные товары.
Вечерняя жизнь бурлила вокруг громадного крытого рынка на Небесной площади. Часа через три, когда закатится Зета и ударят настоящие морозы, здесь останутся лишь посетители небольших трактиров, а главное веселье переместится на соседнюю площадь Добрых Звезд, где всю ночь открыты очень неплохие рестораны и вершатся ритуалы в храмах теолийских богов.
Распугивая гудками роившуюся на мостовой толпу, Корунд проехал мимо торговых рядов и знаменитых бань («Не напороться бы на дружков-экстремалов», — подумал он опасливо) и свернул на неширокую улочку, где жили мастера кустарного промысла.