Читать интересную книгу 52 причины моей ненависти к отцу (ЛП) - Джессика Броди

— Ох, Люк, Люк, — снисходительно говорю я. — Даю гарантию, что ничего из твоего шкафа тебе не понадобится.

Глава 33

Раздевайся

Когда Люк выходит из примерочной, он словно совсем другой человек. Контраст настолько потрясает, что я почти заглядываю за занавеску, чтобы убедиться, что он не оставил там, в углу, безжизненную версию себя.

На нем узкие винтажные джинсы от Diesel, желтая тенниска с графическим рисунком и белая спортивная куртка. Хоть я и собственноручно подбирала ему одежду, я с трудом его узнаю. За более чем ты месяца, что мы с ним знакомы, я никогда не видела на нем ничего, кроме скучного рабочего костюма. И той катастрофы, в которой он заявился на прием в честь помолвки отца.

Но сейчас он по правде выглядит нормально.

Нет. Больше чем нормально. Вроде как даже привлекательно. То есть одежда выглядит привлекательно. На нем.

Я испускаю тихий свист и ободряюще киваю ему.

— Вот теперь намного лучше. — Вращаю пальцем в воздухе, показывая ему повернуться.

Он застенчиво ухмыляется и поворачивается кругом.

Я наклоняю голову и изучаю костюмчик.

— По-моему, — говорю я, моя улыбка становится хмурой, — футболка не подходит. Подожди-ка.

Я несусь обратно к стойке, на которой мы нашли тенниску. Обнаруживаю там точно такую же но темно-зеленую, и возвращаюсь обратно к примерочным.

— Вот, — снимаю ее с вешалки, — попробуй эту.

Он снимает куртку, осторожно откладывает ее в сторону, а затем начинает стягивать через голову желтую майку.

— Ээ... может, ты... — начинаю предлагать ему сделать это в примерочной. Не зря же она, в конце концов, так названа. Но прежде чем я заканчиваю предложение, футболка снимается, а прямо перед моим лицом появляется обнаженная грудь Люка. И от этого зрелища во рту возникает пустыня Сахара.

Эй, алё? Кто-то сказал «мускулы»? Откуда у него, блин, эти кубики взялись? Только не говорите, что все это время он прятал их под этими чопорными костюмами. Он феерически, абсолютно не ценит своего тела!

И где он находит время загорать? Ведь выглядит так, словно проводил лето на пляже и тому подобное. А не взаперти в крошечной комнатке в офисе моего отца. Или не развозя меня по работам.

Я бы сказала себе закрыть рот, но тело совершенно отключилось от мозга. Потому что в противном случае я была бы в состоянии отвести взгляд. Но нет же.

— Лекси, — словно издалека слышу голос. Через пару мгновений понимаю, что Люк мне что-то говорит. То есть я предполагаю, что это он. Вокруг ведь никого больше нет. Но не то чтобы я собираюсь пойти на риск отвести глаза от его груди и посмотреть, как шевелятся его губы.

— Лекси, — повторяет он. На этот раз немного громче. — Футболка?

— А? — Я моргаю и быстро понимаю, что до сих пор держу зеленую майку, которую он должен примерить. Смотрю на руку и понимаю, что конкретно смяла ее пальцами — так сильно ее сжала.

— Ох, — говорю я, совершенно вдруг не зная, куда деть свои руки. — Эта мятая. Принесу новую.

— Где же эта немнущаяся одежда, которую ты предлагала в своем отчете, да?

— Ага, — отзываюсь с нервным смешком, ковыляя к стойке за свежей футболкой.

Когда возвращаюсь, неохотно передаю ее и смотрю, как он надевает ее, а сверху белую куртку.

Он поворачивается лицом к трехстворчатому зеркалу, оттягивая лацканы.

— Лучше? — спрашивает он.

Нет, хочется сказать мне. Это определенно не лучше. Но мне удается скрыть свое разочарование натянутой улыбкой и пробормотать:

— Да, намного лучше. Этот цвет отлично подчеркивает твои глаза.

Он одобрительно кивает отражению.

— Хорошо, круто. Я возьму ее. — Затем поворачивается ко мне с улыбкой. — Спасибо. Ты супер.

Люк возвращается в примерочную, чтобы захватить свой костюм, а я отхожу к прилавку и рассматриваю солнцезащитные очки. Выбираю одни, идеально подходящие к его образу, и кладу их на кассу. Люк появляется несколько минут спустя, все еще не переодетый, и спрашивает продавщицу, может ли он прямо в этой одежде уйти из магазина.

— Конечно! — отвечает она, легонько подпрыгнув, беря ножницы и срезая бирки, чтобы она могла их пробить.

Я продвигаю очки вперед.

— Их он тоже возьмет.

Люк приподнимает одну бровь.

— Солнцезащитные? Ночью?

— Верь мне.

Он вскидывает руки.

— Ты здесь босс.

Я смеюсь.

— По крайней мере, до утра понедельника, да?

Ровно когда Люк достает бумажник, чтобы расплатиться, мой мобильный издает сигнал. Проверяю и обнаруживаю смс-ку от Морти, владельца цветочного магазина.

— Ох, — немного удивленно говорю я. — Морти мне написал. Его вечерний развозчик не появился, а у него несколько срочных доставок. Не подбросишь меня к нему? Я позвоню Кингстону, чтобы он отвез меня домой, когда закончу.

Люк расписывается на чеке.

— Конечно нет. Я просто поеду с тобой.

Смотрю на него скептически.

— Развозить цветы?

Он пожимает плечами.

— Ну да, почему бы и нет.

Я киваю на его модный образ.

— А как же открытие галереи?

Продавщица складывает его костюм в пакет. Он берет его у нее и бросает взгляд на часы.

— До начала еще около двух часов. И кроме того, как после твоего вдохновляющего отчета я могу упустить возможность лицезреть, из-за чего вся суета?

— Знаешь, никогда не думала, что услышу эти слова в одном предложении.

Люк морщит лоб.

— Какие?

— Вдохновляющий отчет.

Глава 34

Конец связи

Следующие полтора часа мы с Люком кружили по западной части города, доставляя ничего не подозревающим людям восхитительные подарки. Беатрис из Беверли-Хиллз, чей муж сожалеет, что пропустил ужин прошлым вечером. Маргарет из Санта-Моники исполнилось восемьдесят, и ее внук, который сейчас в колледже, послал ей вазу прекрасных белых лилий калла (ее любимых цветов). Семья Карсон только въехала в замечательный новый дом в Чевиот-Хиллз, и их приветствует ассоциация домовладельцев района. И мой фаворит этой ночи — двадцатиоднолетняя Тесса из Калвер-Сити, которая получила дюжину алых роз от тайного поклонника. Когда она читала карточку, ее засиявшее лицо было похоже на включение елки у Рокфеллер-центра в ноябре.

Весь вечер я внимательно слежу за реакцией Люка. Могу сказать, что он он полностью наслаждается. На самом деле, невозможно не наслаждаться такой работой. Взгляды людей, когда они открывают дверь и видят вас на пороге с букетом цветов, мгновенно улучшают настроение.

Словно наркотик.

И все, должно быть, потому, что мы с Люком никогда не проводили столько времени, не говоря друг другу гадостей. Даже больше, большую часть вечера мы смеемся. Сделать из смертельных врагов хихикающих союзников могло только могло только какое-то меняющее настроение вещество.

Когда все заказы доставлены, кроме одного (получателя не оказалось дома), мы на фургоне Морти возвращаемся в цветочный магазин.

— Хочу тебе кое-что сказать, — начинает Люк, когда я сворачиваю на бульвар Вашингтона и направляюсь к шоссе, — но боюсь, что ты поймешь меня превратно.

Кошусь на него.

— Люк, я только что видела тебя без футболки. Колись.

Он смеется.

— Хорошо. — Вздыхает. — Я хотел сказать, что горжусь тобой.

Я странно на него смотрю.

— Из-за чего?

— Из-за того, что научилась всему тому, чем сейчас занимаешься. Когда мы только начинали работать, ты была именно такой, как я и представлял.

— И какой ты меня представлял? — робко спрашиваю я.

Он покачивает головой.

— Ну, знаешь... испорченная, неблагодарная, стервозная...

— Ничего необычного, — подтверждаю я с ухмылкой.

Он смеется.

— Да, наверное так. Я про то, что когда твой отец сказал мне, кем он меня хочет сделать — что он хочет, чтобы я был твоей... ну, посмотрим правде в глаза — твоей нянькой, я отнесся ко всему этому скептически. Но я сильно хотел работать на него, так что согласился. Честно, не знаю, как я смог бы выдержать тебя весь год. После всего, что читал о тебе в таблоидах и видел по телевизору, я был уверен, что уйду после первой же недели. Или ты ушла бы.

— Спасибо, Люк, — с издевкой говорю я. — Я так польщена.

— Но, — продолжает он, подняв палец, — последние несколько недель ты всерьез удивляешь меня. Словно у тебя получилось найти радость в том, что тебя просят делать. Луч надежды или вроде того.

Я вспоминаю об отце Роландо, его почти похожих словах за обедом и не могу удержать распространяющуюся по лицу ухмылку.