Читать интересную книгу Последний праведник - А. Й. Казински

Нильс удивленно покрутил в руках ермолку, прежде чем надеть ее.

— И мобильный телефон.

— Выключить?

— Нет, просто переведите в беззвучный режим, пожалуйста. Я сам так делаю. Бог ничего не говорил о мобильных телефонах, ему хватало агнцев и козлят.

Нильс улыбнулся и отключил звук телефона. Новая дверь — и наконец-то они входят в синагогу.

Нильс чувствовал на себе взгляд раввина и старался выглядеть как можно более пораженным. Первой его мыслью было, что это похоже на привычные ему церкви.

— Это одна из самых старых синагог в Европе, — объяснил главный раввин. — Большинство европейских синагог было разрушено во время войны, но датские евреи и в этом смысле отделались относительно легко.

Нильс кивнул.

— Изначально построить в Копенгагене новую синагогу было поручено главному архитектору Петеру Мейну.

— Новую? — перебил Нильс. — Разве в Копенгагене когда-то были другие?

— Да, — Вейцман кивнул, — на Ледерстраде. Она сгорела в большом копенгагенском пожаре 1795 года. О чем это я рассказывал?

— О Петере.

— Мейне. Главном архитекторе. Его предложение было рассмотрено и признано слишком простым, поэтому заказ передали Г. Ф. Хетчу, известному профессору Академии художеств, и именно его работу вы видите. — Вейцман развел руками. — У него неплохо получилось, правда?

— Я думал, что в синагоге должен быть алтарь.

— У нас нет жертвоприношений, поэтому нам не нужен алтарь. Это возвышение в центре мы называем «бима». Или «алмемар». Именно здесь мы молимся, читаем Тору или поем. Нужна определенная сноровка, чтобы разобраться, когда нужно повышать или понижать тон, из текста этого не видно. А вот тут, — он указал в сторону, — мы храним свитки Торы, в специальном ларе, синагогальном ковчеге, обращенном к Иерусалиму. Он называется «арон а-кодеш». Главное событие службы — это открытие синагогального ковчега и разворачивание свитка Торы. «Нер тамид» — это вечный светильник, напоминающий о семисвечнике из Иерусалимского храма.

— Стена Плача.

— Именно. Иерусалимская Стена Плача — это единственная уцелевшая часть Второго Храма, разрушенного римлянами в 70 году нашей эры. О Первом Храме позаботились еще вавилоняне в 586 году до нашей эры. В общем, чтобы закончить нашу импровизированную лекцию: как вы, наверное, заметили, все это не очень сильно отличается от христианства. Просто наша главная служба проходит не по воскресеньям, а в шаббат, в субботу утром.

Он сделал глубокий вдох, глядя на Нильса. Видно было, что читать такие небольшие лекции для него дело привычное, в синагогу часто приходят школьные экскурсии.

— Но если я правильно понял, вы хотели поговорить о цадиким нистарим. Тридцать шесть праведников, часто их называют ламед-вав цаддиким. Давайте присядем вот здесь. — Нильс проследовал за ним в дальнюю часть синагоги. Раввин пах табаком, указательный и средний пальцы пожелтели от никотина. Нильс коротко пересказал ему суть дела.

— Подумать только, что кто-то убивает тех, кто должен нас спасти, — сказал Вейцман, покачав головой. — Сумасшествие. Сумасшествие. Кто знает, заслуживаем ли мы вообще того, чтобы здесь находиться. — Он снова сделал глубокий вдох и слегка улыбнулся. — И теперь вы хотите узнать…

— Как можно больше. Откуда пошел этот миф? Если миф — это вообще правильное слово для его обозначения.

— Ну, если вам так нравится… — Он пожал плечами. — Ламед-вав цаддиким, тридцать шесть праведников… — Он помолчал, размышляя о чем-то. — Это связано с Талмудом.

— Часть иудейского мистицизма? Каббала?

— Нет-нет, это совсем не из той оперы — к счастью, иначе бы мы поседели и пропали в недрах мистицизма прежде, чем закончили разговор. — Он улыбнулся. — Каббалу мы оставим Голливуду, ее всегда хорошо иметь под рукой на случай, когда не получается выдумать достойную развязку сценария… — Он засмеялся.

— Талмуд?

— Да. Талмуд — это устное иудейское учение. Он включает в себя комментарии к Торе, которые изначально записывались на арамейском языке, а не на иврите, хотя эти языки родственны между собой. Иврит был возрожден с основанием государства Израиль, где он стал официальным языком, но в течение долгих лет до этого он использовался только для молитв и богослужений. Да, но мы говорили о Талмуде, — он помолчал, пытаясь понять, с чего лучше начать. — Талмуд охватывает Мишну и Гемару. Мишна — это точный пересказ того, что Всевышний сказал Моисею. Гемара — это комментарии и дискуссии раввинов вокруг текстов Мишны. Существует два Талмуда: Иерусалимский и Вавилонский, Иурушалми и Бавли. Иудаизм основывается на Бавли. Талмуд — это единый свод, включающий в себя двадцать один том по тысяче страниц каждый, возникший после разрушения Второго Храма в 70 году. Тогдашние раввины просто-напросто опасались, что иудаизм исчезнет, и решили записать те законы и жизненные правила, которые составляли тогда его основу. Там можно найти размышления о чем угодно. Политические, правовые и этические вопросы. Можно считать это своего рода правовыми актами. Как нужно себя вести? Как разрешать споры в разных ситуациях?

— Вы можете привести пример?

— Ну, это могут быть самые банальные вещи… — Он задумался и спокойным точным движением положил ногу на ногу. — Например, там можно встретить дело человека, который потерял свою трость — вы не забывайте, что Талмуд написан в те времена, когда ходунки еще не изобрели, — он снова улыбнулся. — Допустим, какой-то человек забыл свою трость на торговой площади и по той или иной причине возвращается за ней только три месяца спустя. И тут оказывается, что ею теперь пользуется какая-то старушка. Есть ли у нее на это право? Или трость продолжает принадлежать старому хозяину? Что значит обладать чем-то? Речь ведь могла идти не только о трости, но и об участке земли.

— Право собственности?

— Например. Человек бросает свой дом, чтобы… да что угодно, на это может быть столько разных причин. Война, голод и тому подобное. Когда через три года он возвращается обратно, в доме уже живут другие люди. Кто из них имеет право на дом?

— Похоже, там хватает вопросов.

— О да. При этом многие дела носят прецедентный характер: если ты решил одно из них, ты можешь провести параллели с целым рядом похожих дел.

— Как в современном праве?

— Да, можно и так сказать. Талмуд написан как пересказ споров раввинов, которые они вели между собой в особой мнемотехнике между 100 и 500 годами. Споры эти полны ассоциаций и строятся вокруг аллегорий и притч, что делает произведение особо открытым для разных истолкований. Надо еще отметить, что каждый том начинается со своего рода доказательства, решения какой-либо проблемы — практически как в математике. Потом описывается путь, которым к этому решению пришли. По правде говоря, частенько путь оказывается очень длинным и извилистым, — он улыбнулся. — Талмуд написан для людей, которым некуда спешить — и у которых толстые очки.

— Этого я как раз не могу себе позволить — не спешить.

— Я понимаю. Если бы Талмуд был написан сегодня, было бы трудно найти издательство, согласное за него взяться. В наше время всем постоянно кажется, что все происходит недостаточно быстро. Для нас упустить что-то равносильно проклятию — и именно из-за этого страха мы столько всего упускаем. Я говорю как старик, да? Мои дети тоже на это жалуются! — Он рассмеялся.

Нильс улыбнулся, но поспешил вернуться к теме:

— И в Талмуде написано про тридцать шесть хороших людей?

— Давайте называть их праведниками, это ближе к истине. Цаддик значит праведный. Тридцать шесть праведников.

— Почему именно тридцать шесть? Восемнадцать — это священное число, и…

— Да, вы все правильно понимаете… — снова эта улыбка. — Восемнадцать — это священное число, но почему именно тридцать шесть — этого никто не может толком объяснить. Правда, я слышал теорию, что каждый из них ответственен за десять дней в году. 36. 360. В таком случае, это имеет больше отношения к астрологии — что-то вроде того, что каждый из них покрывает десять градусов Земли, — он с улыбкой развел руками. — Я не могу дать точного ответа, так что я теперь ваш должник. Но я знаю, что в еврейском фольклоре эти тридцать шесть считаются «скрытыми святыми». «Ламедвавник» на идиш.

— Но сами хорошие… то есть, праведники, не знают о том, что они праведники?

— Да вам известно больше, чем мне. Нет, праведники не знают о том, что они праведники. Об этом знает только Бог.

— Как же тогда другие могут узнать о том, что они праведники? — спросил Нильс.

— Может, все дело как раз в том, что никто не должен об этом знать.

— Их всегда тридцать шесть?

— Именно так следует из Талмуда, да.

— А если кто-то умрет?

— Если умрут все тридцать шесть, случится конец света. А согласно любимой Голливудом каббале даже сам Бог должен умереть, если исчезнут все тридцать шесть.