— Но такого свидетеля нет, так что и говорить не о чем. — Остановил меня завуч.
— У тебя есть какая-то идея? — со смутной надеждой в голосе спросил ректор.
— Не может здесь быть никаких идей, — отрезал Кайден. — Свидетеля нет, а ничто другое нам не поможет.
— И все же? — Как можно мягче спросил архимаг Таврим, глядя на меня.
Я еще несколько секунд колебалась, но в прошлый раз он действительно встал на мою сторону:
— Есть свидетель.
— Кто? — снова вскочил с кресла завуч.
— Его слово будет вызывать доверие магического совета? — все так же мягко уточнил ректор.
— Без сомнений.
— Кто это? — Навис надо мной завуч.
— Мастер Кайден, немедленно прекратите пугать адептку! — Попытался вмешаться хозяин кабинета.
Я посмотрела в глаза своему врагу и не увидела там злости, в них теплилась надежда, поэтому и не стала скрывать:
— Господин Эшен видел произошедшее из окна библиотеки.
И тут мастер Кайден расхохотался и расслаблено упал обратно в свое кресло, прокомментировав:
— С ума сойти. Никто в академии об этом не знает, а адептка в курсе. И после этого ты по-прежнему будешь утверждать, что между тобой и Эшеном ничего нет?
— Мастер Кайден, — попытался одернуть завуча ректор, но тот продолжал хохотать.
— Как я уже говорила в Вашем присутствии, между мной и господином Эшеном есть дневник архимага Лемантина и ничего более.
— Мастер, я прошу Вас впредь воздержаться от подобных инсинуаций в адрес нашего уважаемого библиотекаря, — полностью поддержал меня архимаг Таврим. — Это большая удача, что у нас есть свидетель и информация о нем. Думаю, на этом наш разговор стоит завершить и с завтрашнего дня вам следует вернуться к проведению теоретических занятий.
Мы с Кайденом переглянулись и синхронно заулыбались.
— И чего еще я не знаю о своей академии? — Очень даже правильно понял наши переглядывания ректор.
Мы промолчали, но улыбки стали откровенно счастливыми. Может в чем-то архимаг Таврим и прав про сапоги.
Почти до самого вечера я не вспоминала о своих нехороших предчувствиях и беспокойстве за архимага под натиском новых впечатлений. Но как только осталась дома в одиночестве, они накинулись на меня с новыми силами. Даже домовой меня пожалел. Показываться так и не стал, зато заварил мне отвара, оставив горячий чайник посреди стола.
Я собиралась ложиться спать, дописывая последнюю страничку предпоследнего раздела дневника, когда раздался тяжелый стук в дверь. За окном было уже совсем темно.
Стоило начать открывать дверь, как меня оттеснили в сторону и в прихожую протиснулся здоровенный воин с чем-то явно тяжелым в руках, что втиснутой в угол мне было практически не видно. Посетитель аккуратно сгрузил свою ношу на стол и сполз по стенке рядом. Только после этого я поняла в каком плачевном состоянии он находится. Правая штанина была разорвана почти до колена, еще в нескольких местах имелись рваные прорехи. Ноги и лежащие на них перемазанные чем-то бурым кисти рук мелко подрагивали, под вполне целой на вид курткой виднелись лохмотья, оставшиеся от рубашки. На шее была рваная рана, от которой тянулась к вороту широкая, чуть влажная полоса, едва различимая среди покрывающей пришедшего неровными разводами грязи. Не особо длинные волосы слиплись и были похожи на иглы дикобраза.
Но это было не самым страшным. Я посмотрела на лицо гостя и нервно сглотнула. Белки его глаз были ярко-розового цвета, а из под верхней губы, накрывая нижнюю, торчали тонкие и острые сантиметровой длины клыки. Это был вампир. Он слегка повернул голову к столу и глухо неразборчиво попросил:
— Пожалуйста, помоги.
Я перевела взгляд на то, что лежало на столе и меня замутило. Это был человек, точнее то, что от него осталось. Разодранная в клочья одежда затвердела корявыми комками, пропитавшись кровью вперемешку с грязью. Видимые участки тела были покрыты множеством не очень глубоких, но неприятных на вид рваных ран. Ощущение было такое, что его пытались съесть. Даже лицо пострадало, располосованное острыми когтями.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И вот тут мне пришлось закусить кулак, чтобы не закричать в голос от ужаса и боли. Это помогло лишь частично, и я тихо обреченно завыла, потому что лицо лежащего на столе мужчины было мне хорошо знакомо. Вампир принес Элтара.
— Пожалуйста, — пробился тихий голос в мое затуманенное сознание, — пожалуйста. Если ты не поможешь мне, он умрет.
И тут до меня дошло самое главное на данный момент:
— Он жив?!
— Да, но он уже на грани и парализован. Я могу снять паралич, но для этого мне нужна человеческая кровь, потому что я сам сильно ранен.
Я непроизвольно отступила назад. Книга с историями о вампирах однозначно утверждала, что нет никого опаснее, чем раненый вампир, а жить мне очень хотелось.
— Я понимаю, что прошу очень много, но он мой единственный друг. Пожалуйста, помоги мне.
Я ничего не говорила, просто посмотрела на лежащего на столе Элтара и сделала маленький шаг вперед. Вампир тут же вскинул голову, рот его приоткрылся, клыки еще удлинились, а взгляд стал таким голодным, что я шарахнулась прочь из прихожей, заперев дверь на засов и четко понимая, что он меня сейчас просто убьет. А жить хотелось. Никогда раньше я не боялась смерти так, как сейчас.
Но, как только я оказалась в относительной безопасности, перед глазами снова встала страшная картина — мертвецки бледный Элтар, лежащий на столе. У меня не было времени, нужно было срочно что-то делать, чтобы помочь ему и вдруг я вспомнила как мы разговаривали с ним о донорской крови. Это был шанс. Крохотный, но все же шанс. Я заставила себя отодвинуть засов и выглянуть в прихожую. Вампир все так же сидел у стены в дальнем углу за столом.
— Сколько крови Вам нужно?
Он посмотрел на меня очень удивленно, но все же ответил:
— Около десяти глотков.
Я закрыла дверь и снова задвинула засов. Вот никогда объем глотками не мерила, но, наверное, это что-то вроде кружки, то есть примерно триста миллилитров. С одной стороны не критично, обычно доноры по четыреста сдают, а с другой стороны у меня не было даже медицинской иглы. Ничего лучше, чем надрезать вены на предплечье, придумать не удавалось.
Я пошла на кухню и приготовила там нож, кружку и чистое полотенце, чтобы перетянуть рану. Но прежде чем начать кровопускание я прямо на двери в прихожую стилусом по памяти нарисовала знак, виденный в книге о вампирах. Надеюсь, он действительно не позволит тому войти. Я конечно предполагала, что это тот самый друг о котором и говорил архимаг, иначе зачем бы он принес Элтара сюда, но все же мне было страшно.
Вернувшись на кухню, медленно глубоко выдохнула и, сжав зубы, резко наискось полоснула по средней части предплечья. Руку обожгло болью и кровь струйкой потекла из пореза, я несколько раз сжала и разжала кулак, заодно осматривая получившийся порез. Вроде бы не слишком глубокий, так что если перетянуть полотенцем и не держать руку внизу, то кровь должна остановиться.
К тому моменту как кружка наполнилась, рука уже начала неметь, а кровь текла слабо и мне пришлось еще некоторое время сжимать и разжимать кулак, чтобы заставить организм расстаться с живительной влагой. Намотанное в два оборота и затянутое при помощи здоровой руки и зубов полотенце полностью закрыло рану. Надеюсь этого будет достаточно, чтобы не спровоцировать раненого вампира. Кружку я накрыла блюдечком и направилась обратно в прихожую.
Вампир встретил меня удивленным взглядом, но со своего места у стены не двинулся, хотя и заметно сглотнул голодную слюну. Я поставила кружку на стол рядом с неподвижным Элтаром, стараясь на него не смотреть, и пятясь задом вернулась к двери. Оставив лишь небольшую щель, я еще раз осмотрела вопросительно глядящего на меня вампира и объяснила свои действия:
— В кружке кровь.
Вампир попытался вскочить, но не удержался на ногах и рухнул обратно на пол. Не пытаясь больше встать он прямо на четвереньках двинулся к заветной кружке не сводя с нее взгляда, а я захлопнула дверь и задвинула засов. Мне было страшно. Страшно, что не выживет Элтар. Страшно, что напившись крови, вампир захочет еще и, выломав дверь, убьет меня.