молодой паренек, стоя у кирпичной стены с надписью "осторожно, сход снега", рассказывает о безалаберности управляющей компании, которая отказывается чистить снег и сбивать сосульки.
— Пи****, трагедия вселенского масштаба! — кричу я на телевизор, похоже, сходя с ума.
Встаю, с шумом дохожу до кухни, роняя по пути все, что можно, нахожу в ящике бутылку элитного коньяка, открыть которую никак не доходили руки, беру ее и подходящий бокал, возвращаюсь на теплое насиженное место. Паренька больше нет, зато на его месте появилась скандальная на вид бабка, но тема так и не поменялась, все действующие лица поливали грязью нерадивых работников. Мне даже жалко стало эту управляющую компанию "Гроздь рябины", на которую так накинулись. Это ООО уже бедолага априори, с таким-то названием.
По комнате разнесся звук открывания бутылки и журчание коньяка, который лился янтарной дорожкой, наполняя мой бокал. Беру его в руки и начинаю пытливо вглядываться в золотистые оттенки. Если я сейчас выпью, а потом объявиться Арина, как я сяду за руль? А объявится ли? Горько усмехаюсь, бросая телефон подальше. Пять минут назад мне пришло сообщение, оповещающее о том, что Арина включила телефон. Я набрал, как только заметил, но ответил мне ровный электронный голос. Я не успел, а вновь выключенный телефон говорил о том, что Арина до сих пор не хотела общаться.
Подношу бокал к губам, вдыхаю терпкий аромат алкоголя и заливаю коньяк в рот, но то, что я вижу в этих дурацких новостях, заставляет меня выплюнуть элитное пойло обратно. На экране появляется уже другой корреспондент в другой обстановке. На этот раз женщина лет тридцати пяти идет по вокзалу и в тоне, свойственном всем журналистам, повествует:
— Сегодня мы ведем репортаж с вокзала. Здесь много людей, кто-то спешит домой, кто-то навестить родственников, а кто-то посмотреть на местную достопримечательность. Благодаря сети, в которой очень быстро разлетелись фотографии, "новогодняя электричка", как ее прозвали интернет-пользователи, стала популярна по всей стране.
На экране показывают электричку, украшенную большими новогодними наклейками с Дедом Морозом, Снегурочкой и снеговиками. Ведущая заходит в вагон, который внутри украшен еще замысловатей: шары, игрушки, дождик и оригами из бумаги. Мне даже на секунду показалось, что одна из белоснежных птиц двигается. Корреспондент села у окна, напротив нее устроился мужчина. Как я понял, водитель и тот, кто навел весь этот праздничный марафет. Но меня не интересовал ни мужик, ни журналистка. В окне, у которого они сидели я заметил знакомую одинокую фигурку, которая зябко куталась в пальто. Рядом с Ариной стоял чемодан, она явно собиралась куда-то уезжать. Хотя, похоже, уже уехала, потому что репортаж был записью, а не прямым эфиром. Эти двое говорили о том, как важна и приятна атмосфера праздника, доброте людей и еще о чем-то, но я жадно вглядывался в черты девушки, ожидая, что же произойдет дальше. А дальше приехала электричка и Арина зашла в нее. Приближаюсь к телевизору и мне удается рассмотреть, куда направляется эта чертова электричка. Я с трудом разбираю маленькие размытые буквы. Не зря коньяк вылил.
Стремительно выхожу в коридор, параллельно набирая номер Дианы.
— Че вам надо, господин Воронцов? — недовольно встречают меня на том конце.
— Кто у Арины живет за сто пятьдесят километров от города, и как называется населенный пункт?
— Бабушка с дедушкой. Какое-то село… Деревня… Название такое незамысловатое, что-то на Т.
— Точнее не знаешь? Улицу, дом?
— Нет.
— Ладно, спасибо.
— Стойте! Позвоните, если ее найдете, я переживаю.
— Хорошо.
В той стороне, до куда ехала электричка, была только одна деревня на букву Т, а еще была очень большая вероятность, что Диана что-то перепутала или я просто не смогу найти нужный дом, но мне было все равно. Я бы зашел в каждый, лишь бы найти Арину, все-таки судьба дала мне такой шанс: увидеть ее в новостях — это что-то нереальное. На улице совсем непроглядная темень, а снегопад усилился, мою машину уже порядком подзамело. Выгребаю ее из сугроба и сажусь внутрь, устраивая телефон на держателе. Трогаюсь с места, бензина хватит точно, теперь главное, чтобы направление было верным. Несмотря на позднее время, на дорогах много пробок, и из городской черты я выбираюсь долго. Это привычно, но сейчас сильно нервирует. Еще и метель не собирается затихать, а лишь сильнее начинает выть. Я выезжаю на трассу, фары освещают дорогу и белоснежные сугробы, которых навалило уже, кажется, по пояс. Снежинки летят с такой частотой, что окно машины больше похоже на экран старого телевизора, который сломался и теперь показывает что-то зернистое.
— МЧС продлило экстренное предупреждение о чрезвычайно сильных снегопадах, особенно это касается северный частей региона. Мы заботимся о вас и настоятельно рекомендуем сегодня остаться дома, — говорит женский голос по радио.
Снегопад действительно сильный, таких я в жизни еще не видал. Попадать в повороты на дороге мне помогает навигатор, а от столкновения с другими машинами спасают горящие фары, несущиеся по встречке. Таких, кстати, немного. За полчаса езды я заметил всего три-четыре машины. Видимо, все прислушались к метеопредупреждению и отложили поездки. Еще часть пути я проезжаю без происшествий, но вскоре метель усиливается (хотя, казалось бы, куда еще), и машину начинает заносить. Мотыляет ее не по детски, я сам начинаю пугаться перспективы улететь в кювет. На одном из поворотов моего железного коня разворачивает на сто восемьдесят градусов, сердце падает в пятки и я даже думаю, что с Ариной мы больше не увидимся, но выжатый тормоз останавливает машину. Затвердевшими от напряжения руками я открываю дверь и выхожу на улицу. Приваливаюсь к боку машины и глубоко вдыхаю морозный воздух. Несущиеся с огромной скоростью снежинки попадают в лицо, падают за шиворот и, кажется, будто пронзают насквозь. Их очень много, а ветер гудит так, что уши закладывает. Уже собираюсь садиться обратно в машину, но нос улавливает запах гари. Открываю капот и убеждаюсь, что источник вони именно моя машина. Из-за жуткой метели и темноты разобраться в железных внутренностях мне не удается.
— Черт! — с яростью захлопываю крышку капота.
Я стою на дороге посреди какого-то леса, машина сломалась и ехать отказывается, трасса пустая, телефон скоро сядет, а Арина непонятно где. А что, если она тоже попала в эту ужасную метель. Сердце сжимается от страха за моего ангела. Сейчас я чувствую себя совершенно бесполезным и никчемным. Я ничем не могу помочь себе, своей девушке и нашим отношениям.
— ААААААААА, — раскидываю руки в стороны и просто кричу в пустоту, высвобождая свои эмоции.
Вкладываю в этот вой раненого