Нам пора ехать, Драгица исчезает и через минуту появляется с картонной коробкой в руках, из которого торчат шесть красных горлышек.
– Это соус! Я же вижу, Ане понравился!
РЕЦЕПТ
Утиный суп
Одна утка на 10 литров воды.
3-4 крупных картофелины
Морковь -5-6 штук
Лук – несколько штук слегка подпечь на сковородке перед варкой.
Домашняя лапша – по вкусу
Вымытую, выпотрошенную и очищенную от остатков перьев утку положить в большую кастрюлю. Залить 10 литрами воды.
После закипания снять пену, посолить. Варить на небольшом кипении 2 часа.
За 40 минут до готовности добавить в бульон целыми картофель и морковь, подпеченный лук.
Утку и овощи из готового бульона извлечь, разложить на отдельном блюде.
При желании, можно добавить в бульон домашнюю лапшу. Важно – лапшу в супе не оставляют на хранение. Поэтому обычно, сварив бульон, с лапшой варят ту его часть, которая немедленно будет подана на стол.
Приятного аппетита!
Приjатно вам било!
ГЛАВА 9 СARPE DIEM
Воеводина – край полей и рек. Издавна ее жители кормились либо дарами земли, либо дарами воды. И кухня в крае развивалась в соответствии с тем, чем занимались жители. Так в воеводжанской (так правильно по-сербски) кухне развилось два направления: алаская кухня и салашская кухня.
Алас – так в сербском языке называется рыболов. Не простой – того зовут рибарем, – а тот, кто ловит рыбу серьезным инструментом (алатом), типа невода, в текучей, проточной воде. Само наличие такого специального названия говорит о том, как серьезно относились к этому занятию. Соответственно, и кухня, использующая выловленную аласами рыбу, называется алаской.
А салаш – это что-то вроде ранчо: место, где жили фермеры или работники помещиков, содержали животных, выращивали урожай. Поэтому салашская кухня – мясная, с добавлением зерновых, овощей и фруктов.
В современной Сербии очень популярно восстановление салашей для использования в эко-туризме. В один из таких салашей мы и поехали, чтобы узнать, что такое настоящая салашская кухня.
– Учусь у сербов жить одним днем. У нас это выражение имеет оттенок легкомыслия, типа, не думает о завтрашнем дне. А здесь это совсем по-другому – означает умение ценить каждый день, каждое мгновение жизни. В этом больше упования, чем предусмотрительности. И больше понимания жизни и ее радостей. У меня получается с трудом, я человек северный, нам надо сани с лета готовить. Но все больше выходит задержать этот текучее счастливое состояние.
Мы сидим на открытой террасе ресторана в «Салаше 137». Забавное сходство-различие языков все время сбивает с толку и служит поводом для шуток.
– Анюта, мы будем ночевать в шалаше! – так мы с Таней всю дорогу туда троллили нашего доверчивого фотографа.
– Я не буду спать в шалаше, – возмущалась Анна, – там насекомые!
– Но ты же любишь насекомых! – говорили мы, намекая на Анино хобби – макросъемку, в результате которой на стенах выставочных залов появлялись огромные фотографии чудовищ с выпученными глазами. «Они живут рядом с нами!»– утверждало название выставки.
– Вот теперь и ты поживешь рядом с ними.
Было видно, что Аня и верит, и не верит одновременно.
Дорога к Салашу 137 лежала через поля и пастбища, где паслись лошади. И можете себе представить: на одном из полей мы вдруг увидели настоящий шалаш!
– Аня! – заорали мы с Татьяной чуть ни хором, – вот он, твой шалаш!
Потом Аня признавалась, что была секунда, когда она и впрямь поверила, что ей придется ночевать в поле.
Наша поездка по Воеводине подходила к концу, и за время путешествия, в каких только местах нам не приходилась останавливаться! После ночи на сплаве, в домике с террасой на воде, прозрачными стрекозами и вдруг исчезнувшими в 9 вечера, как по команде, комарами, Аня могла поверить и в шалаш.
Однако машина быстро проскочила мимо полей и въехала в ворота старинной усадьбы. Вот он «Салаш»: небольшая гостиница, бывший дом для работников усадьбы, кафана, конюшня и хозяйственные постройки.
–А что значит 137? – подозрительно спросила Аня.
– Это всего лишь почтовый адрес.
Мы втащили наши чемоданы в длинное здание с толстыми стенами, которые летом хранят прохладу, а зимой – тепло.
Все стены были увешаны черно белыми свадебными фотографиями и портретами красивых мужчин в военной форме. А на полу в коридоре сидела лягушка.
– Мы же обещали тебе интересные фотки!– сказали мы Ане, но лягушка ускакала быстрее, чем фотограф успел вытащить из рюкзака свою камеру.
Комнаты сохраняли не только обстановку, но и дух ушедшего времени. Все выглядело так, словно молодожены с фотографий только что уехали в свадебное путешествие и вот- вот вернутся. Кровати с высокими остроконечными резными изголовьями, кованые вешалки для одежды, вмурованные в стены печи, возле которых в плетеных корзинках были заботливо уложены дрова.
Анюта отправилась исследовать конюшни, а мы с Татьяной поднялись на выложенную старинными кирпичами террасу. Сели за стол, покрытый кружевной скатертью, озираясь на полочки и этажерки, уставленные бережно сохраненными чашками, бокалами, часами, фарфоровыми фигурками, и еще Бог весть чем, что создавало атмосферу старинного спектакля. Мне это сразу напомнило мой любимый сербский сериал «Ягодичи». Там, кстати, действие и происходило где- то здесь, на равнинах Воеводины. И «салаш» там тоже упоминался, и «каштель», и семья местных помещиков, которая доживала в этих усадьбах последние дни золотого века Сербии – между двумя войнами.
Мы, как всегда, разложили походные компьютеры, заказали по бокалу вина, и вместо того, чтобы открыть чистую страницу и начать работать, предались очарованию теплого вечера.
Есть в сербском языке непереводимое на русский слово – «уживати». Для перевода потребуется несколько предложений, возможно даже целый абзац. А может – роман.
Я спросила как- то Марко: – а в чем цель, например, Дринской регаты? Это соревнование?
– Пожалуй, – ответил он, – соревнование, кто больше получит удовольствия. Можно просто радоваться, как ты думаешь?
Я думала по-другому. Просто получать радость от жизни? Официант ставит перед тобой бокал – уживайте! Вы пришли на спектакль – уживайте! Вы отправились в путешествие – уживайте!
– Иногда, – говорит Марко, – то, что у тебя есть, лучше того, что ты хочешь.
Но нас учили по-другому. Нам обязательно надо «хотеть странного». Нам надо мечтать, не терять надежды, готовится к светлому завтра.
Как научиться ощущать каждый день? Стрекот кузнечиков, монотонный и музыкальный, запах полевых трав, высушенных июльским солнцем, привкус спелого винограда в глотке вина, легкую беседу с другом и теплую крепкую руку близкого человека, на которую ты всегда можешь опереться.
***
У террасы крутятся три собачонки, выпрашивают внимания, вертят короткими хвостами, а пока зазевавшаяся и расслабленная от моих разговоров Татьяна отворачивается, чтобы налить вина в бокал, крадут босоножку, свалившийся с ее ноги
Между тем, на террасе людей прибавляется. Недалеко Нови Сад, негласная столица Воеводины, этот город здесь, в Сербии играет ту же роль, что и Петербург в России. Новосадцы приезжают сюда – благо недолго добираться – отдохнуть от повседневной суеты в вечерних сумерках за столиками под деревьями. Болтают, смеются, пьют вино. Короче – «уживают».
Тепло, воздух недвижен. Пахнет сеном и немного дымком.
– Закончила текст, – говорю Татьяне – и знаешь, мне удалось схватить ощущение счастья, – Татьяна кивает. Она у нас прагматик, но и ее охватывает это чувство, так мало знакомое нам по нашей жизни. Вино в кувшине ловит отблески от фонариков. Поют тамбураши, двигаясь от столика к столику, причем не громко, как в городских ресторанах, когда и не поговорить из-за шума. В коротких паузах слышно, как в конюшне фыркают лошади.