class="p1">– С ним? – Я растерянно оглянулась.
Две машины, полные зевак, стояли на страже, остальные ехали по своим делам.
– С ним.
Тар невозмутимо пошел, а я посмотрела на две машины на дороге. И что мне делать?
Выставила знак аварийки, отогнала к обочине сначала серую иномарку, потом Лимонку и села ждать. Прошел час. Два.
Набрала Тару.
– Ты же не закапывать его пошел, да?
– Я тут прочитал про свой век: весь архитектурный энтузиазм пещерные люди тратили на создание могил.
Он шутит же? Да?
Надо его как-то заманить обратно, но по-хитрому, не напрямую.
– Тут котенок голодный. И я.
– Езжай домой, я же сказал, что сам приду.
– Тут серая машина без владельца.
– Мы поговорим, и он вернется. Ты же просила его отпустить.
Тар прервал связь, а я с недоумением покосилась на котейку.
– Я тебя возьму только на один день. Тут есть дела поважнее, чем тебя пристроить.
– Мяу! – Котенок запрыгнул ко мне на коленки и свернулся клубочком.
***
Тар переступил порог моего дома в новом образе и с вопросом:
– Как тебе?
Переход на висках, ровно выбрит «кантик». Весь такой стильный, модный и будто чужой. А еще очки. Они делали его таким современным, что оторопь брала. Добивал все контраст с мощным телом, которое совсем не вязалось со строгой оправой очков. Какое-то убойное сочетание для моей психики.
– Хорошо.
Я расстроилась, но старалась не показать этого. Пыталась разобраться в себе: что же не так?
Тар провел рукой по волосам:
– Непривычно, но удобно.
И на меня посмотрел испытующе:
– Тебе же такие стрижки нравятся?
Такие.
Но…
Может, из-за фразы про женщину из палаты напротив? Или потому, что частичка того первобытного Тара пропала?
У меня было чувство, будто меня обокрали.
Тар взял котенка на руки и поднял на уровень глаз:
– Киса, может, тебе тоже стоит подстричься? Короткая стрижка – это удобно. Грязи меньше, видимость лучше. Враг не схватит за волосы. Я хотел налысо, но потом подумал о твоей новой хозяйке. Ей вряд ли нравятся голые коленки на голове.
Котенок заверещал, извиваясь, словно дословно понял, что ему предлагали.
Я прыснула от смеха, чувствуя облегчение. Тару удобно с такой прической. Им движет расчет, а не желание покрасоваться. Вот так он мне понятен, так привычен!
Мы покормили котенка, сделали ему уютное гнездышко на диване и отхожее место в туалете. Тар так нянчился с этим Кисом, будто это ребенок, а не котенок.
– Это только на сегодня. И то только потому, что нас ждут, – предупредила я еще раз.
Тар улыбнулся, но не глазами.
– Конечно. Я помню. Дом с живыми игрушками.
– Сомневаюсь, что сами игрушки живые, но уже ничему не удивлюсь.
Я еще раз покосилась на Киса. Милое создание оказалось девочкой, строило глазки Тару и ластилось ко мне.
Кстати, пол определял пещерный. Сказал, что для некоторых ритуалов важно использовать животное определенного пола, поэтому он разбирается в таких вещах.
Я не перепроверяла. Нам с котейкой только один день жить. Я никак не могу оставить у себя живность. За ней нужен уход, внимание, а я болтаюсь, как оторванный лист, – то тут, то там. О такой хозяйке никто не мечтает, уж точно.
Мы с Таром уже закрывали дверь, когда из квартиры раздался звук разбитого стекла. Банка с овощными консервами, доставленная из родительского дома курьерской компанией, лежала по частям на полу. Киса стояла в этой жиже вся оранжево-красная и несчастная.
– Она ранена! – Тар побежал вперед.
– Это может быть овощная икра! Давай ее помоем и узнаем.
Киса стрелой метнулась за шкаф, испачкала стену, застряла где-то на середине в узкой щели и жалобно замяукала.
Мы с Таром переглянулись.
– Я отодвигаю шкаф, – сказал он.
– Я приготовлю большое полотенце.
У Кисы просто не было шансов. Мы работали слаженной командой и отправились на первое совместное купание.
Киса царапалась и забиралась на шею, не давая себя опустить, и только на руках затихала. Мы оба с Таром были исполосованы, порядком устали бороться и пытались отодрать испуганную котейку от меня.
А я же в том самом уникальном платье, помните? Аукционном, неповторимом и теперь безвозвратно испорченном когтями маленькой упрямицы.
«Платье все равно выкидывать, – подумала я. – А время идет».
– Давай я залезу с ней на руках в ванну?
Тар как-то странно крякнул, но согласился с большим энтузиазмом.
– Давай.
И даже залезть помог, поддержал и внимательно смотрел за кошкой, пока я медленно опускалась в воду, чтобы перехватить возможную атаку.
Мы набрали воды так, что мне только едва прикрыло ноги. Пришлось открывать кран и подливать еще, потому что котенок мертвой хваткой вцепился в грудь.
Платье пузырилось, уровень воды поднимался, Киса не двигалась, но истошно мяукала.
И тут Тар запел. Гортанно, на сильных гласных звуках и едва слышно – на согласных, как поют индейцы, и мы с Кисой застыли, глядя на него. Котенок даже вопить перестал.
Я словно в транс входила. Мне чудились горы, бескрайнее небо и Тар, без тени страха сидящий на краю обрыва и поющий эту песню без слов. Но я знала ее смысл, понимала на каком-то интуитивном уровне. Он пел о свободе, о друзьях, о любви, о трудностях и удаче, о мечте. Его голос отражался от кафельной плитки, но будто одновременно уходил далеко-далеко и пробирал до глубины души*.
(*очень советую. Пример голоса и песни для полного погружения: https://www.youtube.com/watch?v=CzXy_69akso)
Тар зачерпнул ладонью воду, капли потекли по пальцам на Кису, но та даже не вздрогнула. Она во все глаза смотрела на пещерного. Как и я.
Когда Тар перестал петь, а котенок уже был чистым, я все не могла проглотить комок в горле и заставить себя встать.
– Мари, кажется, Киса хочет в туалет! – вдруг громко предупредил пещерный, и вот тогда я действительно очнулась.
– Я переодеваться, а ты приучай кошку к унитазу.
– Это возможно?
– Для тебя – да.
Через пятнадцать минут мы уже выехали из двора дома на Лимонке.
– Какая-то ты тихая, – заметил Тар.
– Просто песня замечательная.
И чтобы избежать дальнейшего разговора, я включила радио. Играли хиты недели, которые мне очень нравились, но сейчас почему-то они казались пресными, не цепляли, а вот Тар с удовольствием качал головой в такт.
Так мы и приехали к новому дому, который мог бы помочь мне исполнить мечту.
– Готов? – спросила пещерного, звоня в дуплекс.
– Всегда.
Дверь с громким щелчком открылась. На пороге стояла молодая женщина лет тридцати пяти и держала на руках младенца.
– Мы вас заждались! Проходите-проходите!