— Предварительное соглашение заключал мой отец, которого вам каким-то образом удалось провести. Но подписывать договор и утверждать проекты уполномочили меня. И ответственность за возможное невыполнение или ненадлежащее выполнение вами поставленных задач ляжет тоже на меня. Так вот, я не буду подписывать с вами никаких документов. Вы ошиблись адресом. У нас сеть отелей, а не бордель, где шлюхи могут раздвигать ноги, не запоминая лиц своих клиентов, — внутри меня бурлило, кипяток выплёскивался, обжигая всё вокруг.
— Никита Рустамович, вы перегибаете, — шепнул мне на ухо начальник службы безопасности. Не стоит разбрасываться такими фразами. Вас могут привлечь за оскорбление, тут достаточно свидетелей. Если у вас какие-то личные счёты с Загорской и вы не хотите из-за них подписывать с ними контракт, то решите этот вопрос с отцом и с ней лично по-тихому. Кстати, просто для информации. Ходят слухи, что у неё после аварии провалы в памяти, так что она и вправду может вас не помнить.
Пока Муратов это говорил, гости, пошептавшись, встали, вышли из-за стола и направились к двери.
— Господин Сабуров, мы уходим, поскольку содержательной беседы у нас с вами сегодня явно не получится. Когда окончательно определитесь, дайте знать, пожалуйста, намерены ли вы продолжать с нами сотрудничество.
Нужно было срочно принимать решение: позволить им уйти и отказаться от их услуг или извиниться и попробовать вернуть и всё-таки рассмотреть их предложения. Не хотелось ни облажаться, ни подставить отца.
Я ведь завёлся от обиды на то, что Кира меня не узнала. Но у меня не было оснований сомневаться в информации Муратова. Если у неё и вправду провалы в памяти, то требовать от неё вспомнить меня — как минимум, нелепо. Да и наше с ней прошлое точно не должно мешать бизнесу.
Глава 20
Решение нужно было принимать срочно. Я видел их работу на других объектах, и она была вполне достойной. Отец их выбрал, Муратов проверил. У обоих не возникло никаких подозрений, а опыт в отельном бизнесе у них был достаточный, чтобы не попадаться в ловушки аферистов. Так какого чёрта я, бизнесмен без году неделю, начал качать права, выпендриваться и сомневаться?
В два шага преодолел расстояние до уходящих гостей. Чтобы привлечь к себе внимание, импульсивно схватил Киру за руку, разворачивая в свою сторону. Она с ужасом посмотрела на меня и резким движением вырвалась.
— Прошу прощения. Я вёл себя недопустимо. Вернитесь, пожалуйста, и давайте посмотрим ваши проекты.
Гости переглянулись.
— Кира? — Савчук ждал от неё решения.
А я… завис. Наконец-то до меня начало доходить, какой я идиот. И не было ни малейшего представления, как выпутываться из ситуации.
Они о чём-то переговаривались, а у меня в ушах шумело, и я безуспешно пытался взять себя в руки.
— Хорошо, давайте попробуем. Только впредь, прошу, держите себя в руках.
Я и вправду повёл себя, как хамовитый гопник. Отец будет в ярости, когда узнает. Сорвался, как мальчишка… Три с половиной года прошло, а я по-прежнему терял самоконтроль при взгляде на неё.
Все расселись, Кира подключила ноутбук к проектору. В воздухе витало напряжение. Савчук был очень недоволен. Но мне показалось, что он тут был лишь формальным директором, все решения зависели от Киры. Она явно была творческим лидером. И когда это моя девочка успела так вырасти?
На экране появились картинки. Загорская начала рассказывать, показывать общие планы и детали. Савчук делал пометки, записывая наши комментарии. В целом, было весьма неплохо, даже немного неожиданно.
Пытался сосредоточиться на слайдах и комментариях дизайнера. Но получалось только пожирать глазами Киру и думать о том, что она очень изменилась и не только внешне. Даже интонации и манера говорить стали другими. Взрослая, красивая, уверенная в себе бизнес-леди.
Проекты интерьера, которые предлагала нам Кира, были тем самым эксклюзивом, который мы искали. В итоге большую часть отобрали для дальнейшего изучения. К нескольким эскизам у нас возникли серьёзные замечания, гости обещали их переработать. Ещё несколько мы отвергли — слишком уж предложенный интерьер выбивался из общего стиля.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Юристы начали обговаривать документальное оформление дальнейшего сотрудничества. Савчук слегка расслабился. Ещё бы. Мы были для них очень лакомым заказом. Потому они вынуждены были проглотить мои оскорбления. С одной стороны, ощущал над ними превосходство и в некоторой степени торжествовал.
С другой же, на душе было мерзко. Окажись на моём месте не такой крупный клиент, они бы отказались от сотрудничества, не задумываясь, и были бы совершенно правы. А я их нагнул, причём очень грубо и некрасиво. Они позволили, однако я остро ощущал себя лузером. Понимание того, что я облажался по всем фронтам, меня только начало накрывать.
Когда с юридическими вопросами было покончено и дизайнеры покинули зал переговоров, я на несколько мгновений замер, пытаясь взять эмоции под контроль. Удавалось это плохо. В итоге проиграл сам себе и поспешил за гостями. Догнал их уже на выходе из отеля.
— Кира!
Девушка остановилась и обернулась.
— Я хочу ещё раз извиниться перед тобой. Прости, пожалуйста. Очень сожалею, что вёл себя, как последний придурок.
— Окей.
— Может, раз ты меня не помнишь, то мы поужинаем вместе и заново познакомимся?
— Зачем? По-моему, мы уже успели и познакомиться, и обговорить все вопросы.
— Деловые, но не личные.
— У меня нет желания обсуждать с вами личное. Тем более, как показал сегодняшний день, это может помешать нашей работе. Извините, я тороплюсь.
Стиснув зубы, проводил её взглядом. Задерживать не стал — всё равно это не принесло бы мне нужного результата.
Кира стала совсем другой, незнакомой и ещё более недостижимой. Особенно после моей выходки. Я — мастер создания проблем на пустом месте.
Позвонил Муратову, попросил принести мне всё, что удалось собрать на Загорскую. Даже то, что не имело отношения к работе.
Когда вошёл в свой кабинет, начальник службы безопасности меня уже ждал. Услышав моё тяжёлое дыхание, спросил:
— Ты что, по лестнице поднимался?
— Ага. Помогает нервы успокоить.
— И как?
— Да как-то не очень на сей раз, этажей мало, видать.
— Дышишь тяжело. Надо спортом заниматься, а ты себя жалеешь.
— Да времени постоянно не хватает. Ладно, не уводи разговор. Выкладывай.
— Загорская Кира Валерьевна, двадцать три года. Не замужем. Детей нет.
— Разведена?
— Насколько мне известно, никогда не была.
— Не может такого быть. Она вышла замуж перед новым годом три года назад.
— Не знаю, может, официально брак не оформили, она как раз тогда в аварию попала.
— А ребёнок? У неё должна быть дочь три года.
— Нет, детей точно нет.
— А мы точно одну и ту же девушку имеем в виду?
— Мы говорим о той Кире Загорской, которую ты оскорбил сегодня во время встречи. Она?
— Да… Но как-то всё странно.
— Я не всемогущий, может, есть какие-то детали, которые я не узнал.
— А что за авария?
— Перед новым годом три с половиной года назад. По данным полиции, голосовала на дороге, её взялся подвезти водитель "Прадика", через несколько кварталов на левом повороте столкновение. Она пострадала сильнее всех. Серьёзная травма головы, переломы. Впоследствии — провалы в памяти. Не знаю, насколько глубокие. Водитель отделался лёгким испугом. Второй водитель тоже имел травмы средней степени тяжести.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— У неё мужик есть?
— Настолько глубоко не копал. Живёт одна. Раньше какое-то время жила с женщиной, поговаривают, что Загорская вообще по девочкам.
— Бред. Это я тебе точно говорю, мы с ней встречались. Она очень даже по мальчикам. По крайней мере, раньше была. Это же не могло поменяться после аварии?