— Смотрите, смотрите!
— Боже, какой он голодный!
Не подымая глаз, я пробирался по низкому залу. Отыскав наконец свободное местечко, я сел и попытался раскусить алый кубик. Попытка едва не стоила мне зубов. Мой сосед по столику, приоткрыв рот, воззрился на меня. Точно так же смотрела моя дочурка в зоопарке на венерианского ардарга, двоякодышащего гада.
— Извините, непривычная еда… — сказал я с жалкой улыбкой.
Человечек понимающе кивнул — точная копия того первого, встреченного мной, который жег за оградой извивающиеся ленты. Впрочем, по мне, все жители этого странного городка были братьями и сестрами.
— Смотрите, — проворковал мой сосед. Он осторожно взял тонкими пальчиками красный кубик и, привстав, поднес к моему виску.
Чудо! Я внезапно ощутил, как нечто постороннее властно входит в мое существо. Неведомые ритмы озаряли мой мозг, в ушах явственно отдавалось эхо дальней музыки, перед глазами замелькали огненные круги.
— Пожалуйста, придерживайте сами, — попросил человечек.
Постепенно в том, что мелькало перед глазами, я начал улавливать некий порядок. Я не мог бы, пожалуй, выразить это словами. Волны музыки, соединенные с волнами света, волны, невидимые и неслышные для окружающих, несли меня и баюкали, усталость таяла, как ледышка, брошенная в теплую воду, и даже голод начал утихать.
Музыка звучала громче — видения становились ярче. Это был чудесный сплав мощи и нежности, грусти и радости. Грохотали литавры, пели валторны, рыдала виолончель. Да нет, какие там литавры и виолончели! Это были неведомые музыкальные инструменты — мне, во всяком случае, до сих пор не приходилось слушать ничего подобного. А ведь наше любимое с дочкой занятие по вечерам — ловить и слушать по видеозору симфоническую музыку…
Едва я вспомнил дочурку, как музыка начала утихать. Огненные круги бледнели, удаляясь.
Я попробовал получше прижать кубик к виску, но музыка умолкла. Я опустил кристалл на столик.
— Ну, как инфория? — спросил мой сосед.
Мое молчание — я не пришел еще в себя — сосед расценил по-своему.
— Несвежая, наверно? — сочувственно сказал он. — Не столица, знаете ли… А вы попробуйте вот это, — сосед указал на яйцо, отлитое из легкого металла, похожего на алюминий.
— А что это?
— Информация о неустойчивых звездах! Мое любимое блюдо, — улыбнулся человечек.
Его любимое блюдо не было таким приятным, как первое. Впрочем, и остальные блюда тоже, но, странное дело, голода я больше не чувствовал. Когда я вышел на улицу, игрушечный городок уже зажег вечерние огни. Меня все время не покидало ощущение, что подобный сказочный городок я уже видел где-то. Но где? Читали мы о нем с дочкой? Видели когда-то на экране? Я напрягал память, — тщетно.
Осторожно шагая по узким улочкам, я — каюсь — заглядывал в окна. Мне хотелось понять, чем живут эти люди. В чем смысл их существования?
В иных окнах я увидел знакомую картину. Человечек сидел, придерживая у виска кубик или шар, и лицо его хранило сосредоточенное, какое-то отсутствующее выражение. Такое лицо бывает у моей дочери, когда я рассказываю ей сказку…
Я уже догадался, что небольшие предметы правильной геометрической формы — это блоки информации. Институт, в котором я работаю, не один год бьется над созданием портативных блоков, на которые можно было бы записывать различные сведения. Представляете, какая это важная и полезная вещь для космонавтов? Вместо сотни тяжеленных томов какой-нибудь энциклопедии им достаточно будет взять с собой в далекий полет, где на счету каждый грамм лишнего веса, вот такой маленький шарик или кубик. Да и на земле подобным блокам нашлось бы применение. Наш институт, казалось, уже у цели… Но вот этот кукольный народ нас опередил.
Нет, эти существа не люди, размышлял я, хотя внешне и похожи на них. Может ли человек жить одной только информацией? Как бы интересна и разнообразна она ни была!
Я обратил внимание на лозунги, выписанные пылающим неоном в ночном небе: «Дадим больше инфории», «Вся инфория — высшего качества» и прочее в том же духе.
Голова гудела от поглощенной в ужин информации. Мне необходимо было разобраться во всем. Расскажи такое друзьям — не поверят. Сотрудники в отделе, пожалуй, засмеют. Но ведь все это на самом деле! Вот я стою на оживленном перекрестке, мимо меня спешат прохожие. Подношу к уху часы — они тикают, как обычно. Сейчас половина девятого — осенью темнеет рано. Вот, могу даже ущипнуть себя за руку. Боль вполне реальна.
А может, космические пришельцы?! Нет, ерунда! У всех на виду, в пяти шагах от станции? И никто их не заметил, кроме меня? И потом, этот городок, кажется, не единственное их поселение. Они упоминали столицу. Значит, здесь, между лесом и линией электрички, располагается целая страна? Страна Инфория, которой нет на карте!
Навстречу мне не спеша шел человек — поверьте, я в душе не мог называть их иначе: слишком походили они на людей, но только будто в уменьшенном издании. Человек выглядел старым и умудренным жизнью. Он-то мне и нужен. Пусть наконец объяснит, где я.
Я нагнулся и взял старика за руку.
— Простите, мне нужно поговорить с вами, — сказал я.
Старик, кажется, не удивился.
— Отчего же, обменяемся инфорией, — ответил он.
— Инфория, инфория, — пробурчал я. — Только о ней и слышу. Неужели у вас нет других тем для разговора?
— А что на свете важней инфории? — возразил старик.
Каким-то образом мы очутились подле небольшой лужайки, освещенной полной луной. Жесткая трава доходила моему собеседнику чуть не до подбородка.
— Прекрасная инфория, — сказал он, поглаживая стебелек. Присмотревшись, я понял, что это не трава, а ленты, вроде тех, которые жег на костре первый встреченный мной человечек. Только эти были зеленые, а те — желтые, поблекшие.
Ленты тихо шуршали под свежим ветерком, будто шепча что-то.
Лунные блики скользили по лицу старика, когда он поворачивал голову.
— Это что за ленты? — спросил я.
— Обычные перфоленты.
— Значит, на них записана информация?
— Конечно.
— Но какая?
— Разная, — пожал плечами старик. Он сорвал травинку — виноват, ленточку, — и попробовал ее на вкус.
— Ну, как травка? — глупо спросил я.
— Уже созрела, — серьезно ответил старик. — Пора косить.
— А потом что с ней делать?
— Ясно что — коров кормить.
— Коров… информацией?… — растерялся я.
— А чем же еще? Только надо уловить момент, когда инфория созреет. Пропустишь срок — информация осыплется. Такие ленты никуда не годятся.
— И вы их выбрасываете?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});