Читать интересную книгу До потери пульса - Марина Серова

Клиентки обещали сегодня навестить меня и расплатиться окончательно. Это меня совсем не вдохновляло: мне предстояло жестоко разочаровать Корнилову и Бережковскую. Цепочка преступлений, для расследования которых они меня и наняли, пока что так еще и не была раскрыта. Целый месяц кто-то держал в страхе сотрудников фирм, арендовавших офисы в здании на Обуховской, пять, а также их посетителей. Люди только и говорили о том, кто за всем этим стоит, и обсуждали, что еще может произойти. Даже у здорового в такой обстановке нервы сдадут, что уж говорить о человеке, имеющем психиатрический диагноз в истории болезни! Совсем не удивительно, что у Мазурова началось обострение, и он четко «вписался» в общую концепцию событий.

Но кто же реально за всем этим стоит? На чьей совести смерти Частоколова, Синичкина и Дерябкина?

Я вновь улеглась в постель и задумалась над новой версией. Из моей головы не выходили странные визиты Земцова к арендаторам. Позавчера я предположила, что он решил использовать трагические события, происходящие в Доме бытовых услуг, для того чтобы разорвать контракты с арендодателями, не выплачивая им при этом неустойки, а впоследствии заключить с другими бизнесменами новые договоры – на более выгодных условиях. Теперь, когда стало ясно, что все это «замутил» вовсе не Мазуров, мне следовало пересмотреть роль арендодателя в свете этой – или другой – версии. Не исключено, что за недавними ЧП стоит лично Александр Ильич – и (или?) его совладельцы. Но – объективности ради – на другую чашу весов я мысленно «положила» аргументы в защиту Земцова и его компаньонов. С какой же все-таки целью основной арендодатель обходил свои владения? Да для того, чтобы присмотреться к своим контрагентам и понять – кто из них ведет подрывную деятельность в Доме быта!

Мне в голову – теперь уже больную – вновь пришла мысль о том, что смерти сотрудников Дома быта могут быть выгодны похоронному агентству. Их почему-то так много развелось в нашем городе, что идет чуть ли не конкурентная борьба за покойников. Дело уже доходило до комических эпизодов. Как-то в газете я увидела отрезной купон – его предъявителю был обещан гроб в подарок! У кого-то, видимо, не хватило ума написать, что при заказе полного комплекта ритуальных услуг гроб ему предоставят бесплатно. Если в одном месте что-то убывает, то в другом месте нечто непременно прибывает… Вдруг в башку владельца ООО «Пантеон» как раз и пришла «умная» мысль о том, что можно и собственноручно обеспечить себя новыми заказами? Когда человек умирает на своем рабочем месте, его коллеги – в большинстве случаев – берут на себя все хлопоты по проведению похорон. К кому бы обратились сотрудники турфирмы «Пять континентов», «Бюро товарных экспертиз» и страховой компании «Полис-2000»? Ну конечно же, в фирму, расположенную на цокольном этаже! Зачем им искать кого-либо еще?

Я еще немного полежала, рассуждая об этой возможности, но ничего нового мне в голову так и не пришло. Время было уже почти обеденное. Я осторожненько встала с кровати, добрела до ванной комнаты, а затем и до кухни. Конечно, в моем состоянии отнюдь не рекомендуется пить крепкий кофе, но я все равно смолола «Арабику», уговаривая себя, что сотрясение у меня – самое легкое, поэтому мне можно питаться, как абсолютно здоровому человеку, а завтра я вновь приступлю к работе.

Крепкий душистый напиток взбодрил меня. Бутерброды с черной икрой, презентованной мне бывшим клиентом, имеющим бизнес в Астрахани, придали мне сил, и я принялась наводить в квартире порядок, ведь скоро ко мне должны были пожаловать гости. Конечно, ничего сверхсложного я не делала – просто рассовала вещи, валявшиеся на виду, по шкафам, смахнула с мебели пыль и протерла зеркала в ванной комнате и в прихожей. Переоделась, причесалась, сделала легкий макияж, уселась в кресло и принялась ждать своих клиенток. Они обещали приехать в начале седьмого. Стрелки моих часов показывали без четверти пять.

Скуки ради я решила погадать на тему перспектив дальнейшего расследования и бросила кости. Сочетание чисел «6+20+27» выпадало довольно-таки часто, и я наизусть помнила, как именно оно трактуется. «Необходимо осмотрительно вести себя», – сообщили кости. Итак, осмотрительность… Если отнестись к этому предостережению буквально, мне следует продолжить работу в швейном ателье в качестве менеджера по работе с персоналом. При этом не стоит отказываться и от видеослежения. Ну, разве что камеры установить в других местах, ведь в «Ирисе» мне уже следить не за кем. Там я не доверяю только Корзун, но она сидит бок о бок со мною.

Размышления над трактовкой выпавшей мне комбинации на какое-то время заняли мои мысли, и я даже не заметила, как маленькая стрелка часов миновала цифру «шесть» на циферблате. Наконец раздался звонок в дверь. Я вышла в прихожую и впустила своих клиенток.

– Татьяна Александровна, это мы. Здравствуйте! Как вы себя чувствуете? – Корнилова вручила мне прозрачный пластиковый пакет с фруктами.

– Нормально, – ответила я.

– Вижу, моя «племянница» хорохорится? – явно не поверила мне Бережковская. – Танечка, не обманывайте нас, видок у вас бледненький.

– Ну еще бы, такое пережить, – заступилась за меня Ольга Николаевна. – Наташа, что ты тортик-то к груди прижимаешь? Отдай его Татьяне Александровне.

– Вот, возьмите, – и Наталья Петровна презентовала мне торт «Наполеон». – Надеюсь, чай у вас есть? Отметим окончание вашего расследования! Конечно, для такого случая нужно шампанское, но вы еще так слабы, а Оля – за рулем…

– Чаю, простите, у меня в доме нет. Могу предложить вам только черный кофе.

– Мы не против. Да, Оля? – осведомилась моя «тетка».

– Конечно, – подтвердила та.

– Проходите в гостиную, – сказала я и направилась в кухню.

Занявшись приготовлением кофе, я раздумывала – как бы поделикатнее преподнести своим клиенткам новость, что праздновать-то, в сущности, пока что нечего? Но так и не нашла более или менее мягких выражений. А почему, собственно, я должна с ними миндальничать? Скажу, как есть! С этой мыслью я и вкатила в гостиную столик, сервированный кофейными приборами, фруктами и тортом, разрезанным на куски.

– Танечка, я же могла бы вам помочь! – запоздало опомнилась Бережковская. – Вы бы только сказали, я бы с радостью…

– Да, а я помыла и порезала бы фрукты, – спохватилась Корнилова.

«А кто же вам запрещал мне помочь? – подумала я. – Сидели здесь и трещали без умолку, и все об одном и том же! Как же, мол, хорошо, что они догадались нанять частного детектива! Ни у кого, мол, мозгов на это не хватило, только у нас! Ля-ля-тополя!»

Я разлила кофе по чашкам. Дамы торжественно подняли их, словно фужеры с шампанским. Наталья Петровна встала и произнесла «тост»:

– Предлагаю выпить за то, что хорошо кончается!

Если в первый раз эти женщины пришли ко мне испуганные мрачными перспективами, то сегодня они явно пребывали в эйфории – оттого, что теперь ничто уже не угрожает ни их жизням, ни бизнесу. Неудивительно, что они чокнулись чашками. Я же воздержалась от этого неуместного жеста.

– А еще ничего не кончилось, – пригубив кофе, сказала я им прямым текстом.

– Как это – не кончилось?! – Рука у Бережковской дрогнула, кофе выплеснулся из чашки, коричневые капли попали на ее светлую юбку. Она взяла салфетку, промокнула пятна и растерянным тоном произнесла: – Мазурова отправили в психбольницу! Там ему проведут медицинское освидетельствование. Если его признают ненормальным, он до конца своей жизни так там и останется, а если окажется, что он все же вменяем, его будут судить… Он за все ответит – по полной!

– Суда над Мазуровым не будет, – уверенно заявила я, вдребезги разбивая своим заявлением иллюзии клиенток. – Николай психически болен, а что касается всех этих преступлений и происшествий, за которые он взял на себя ответственность… на самом деле он не имеет к ним никакого отношения! Конечно, он много чего наговорил, но все это было лишь плодом его больного воображения.

– Как это – не имеет?! Татьяна Александровна… вы себя хорошо чувствуете? – вопросила меня Корнилова. – Все-таки вам надо было обратиться к врачу, а не полагаться на самолечение.

– Самочувствие мое бывало и получше, – честно призналась я. – Только на ясность моих мыслей это никак не влияет. Мазуров в некоторой степени тоже жертва взрывоопасной обстановки, сложившейся за последнее время в Доме бытовых услуг. Всеобщее напряжение негативно повлияло на его психику и спровоцировало обострение шизофрении. Он начал разговаривать сам с собой, прислушиваться к неким потусторонним «голосам» и совершать неадекватные поступки, продиктованные ему откуда-то «свыше». Причем это обострение началось всего несколько дней тому назад, и его письма – подтверждение этому. Но они носили не угрожающий, а предупреждающий характер.