Несмотря на то, что память хранила глубокое разочарование в идеях перестройки, ускорения, социальной справедливости, площадной демократии, равно как и во всех других красивых, но не подкреплённых такими же поступками словах ("ускорились, но не перестроились!" - как тогда зло шутили, подразумевая не только утонувший теплоход "Адмирал Нахимов"), на Виктора Петровича всё равно накатывала волна юношеского энтузиазма. Ему опять хотелось сделать что-то хорошее во имя всех, кого он знал, во имя всех, кого он ещё не встречал, но кто жил где-то здесь рядом, во имя всех-всех-всех, у кого осталась хотя бы капля наивности и простоты[?]
Тут, правда, нужно сделать ремарку. Виктор Петрович не собирался посыпать голову пеплом, извиняясь перед кем-то за то, что чувства пробуждал не те, не так и не у тех.
В бизнесе только то имеет право на существование, что помогает зарабатывать деньги. А в сетке одного из самых известных телеканалов уже стояла ролевая ретроигра.
На роль съёмочной площадки был выбран скромный профилакторий, разместившийся между заводским стадионом и парком. В ста шагах от дома, в котором жила мать Виктора Петровича.
Это был профилакторий завода, который в советские времена считался районообразующим. Очевидно, таким и остался, потому что застыл полупустыми цехами в междувременье, где застряли потомственные рабочие с членами семей.
Приезжая к матери теперь из принципа только на трамвае и шагая от остановки к дому по скучным, как будто бы построенным из кубиков улицам, Виктор Петрович наблюдал за почти советскими по внешнему виду персонажами.
Конечно, бюджетники нечасто могут позволить себе менять гардероб. Но категорическое отсутствие в продаже жвачек, чипсов, редбуллов, "сникерсов" и нутелл наводило на мысли о том, что в "заповеднике времени" осталась неизменной не только манера одеваться, но и сохранился традиционный для советской эпохи стиль питания. Любовь к шпротам, говяжьей тушёнке, шоколадному маслу и чаю в картонных коробочках "со слоном", судя по прилавкам и покупателям продовольственных магазинов, тут передавалась от поколения к поколению.
Где ещё проводить настоящее ретро-реалити-шоу, как не здесь?
Все без исключения отдыхающие профилактория согласились стать участниками необычной телевизионной игры. Им нужно было поверить (или может быть, вспомнить), что все, кто их окружают, желают им счастья, добра. Что мир оказался точно таким, каким представлялся в мечтах четверть века назад.
Горячими сторонниками проекта стали директора парка и стадиона.
По утрам, через пять минут после того, как по внутренней радиосети профилактория трубили подъём, всех в обязательном порядке (потому что здоровье каждого - это богатство всех) выгоняли на поле и заставляли делать зарядку.
Питание было калорийным и полезным. Каша на завтрак, на обед и на ужин. Перловая, пшённая, рисовая. Иногда даже гречневая. Кофе не только без кофеина, но и, конечно, без кофе-бобов. Каждый получал каждый день по столовой ложке рыбьего жира и стакану похожего на сыворотку обезжиренного кефира.
Недоброжелатели Виктора Петровича говорили, что новую ролевую игру смотрят потому, что она похожа на экстремальные шоу, в которых герои едят тараканов и спят на голых камнях.
С таким примитивным животно-утробным подходом нельзя было согласиться. Потому, что, по мнению многих из тех, кто привык считать время в днях до получки, важнее не выжить, а правильно жить.
Обитатели профилактория жили очень интересной и духовно насыщенной жизнью. Перед обедом убирали мусор в парке, красили извёсткой стволы деревьев, бегали по стадиону в противогазах или прыгали в мешках. После дневного сна по распорядку начиналось коллективное изучение документов, предрекающих неизбежное светлое будущее для страны и всего человечества. А по вечерам в сохранившемся кинотеатре под открытым небом крутили героико-романтические фильмы.
Скоро в толпе наблюдающих за съёмками начали появляться и зрители со стороны. Их легко можно было отличить от местных жителей по нелепым и выбивающимся из общего стиля предметам одежды, выуженным из бабушкиных сундуков. Зонтики а-ля Шапокляк, потерявшие форму фетровые шляпы, дырявые авоськи, свисающие из карманов кустарно сваренных и неумело искромсанных джинсовых брюк[?]
Что поделаешь - хороший вкус нельзя привить сразу. Зато дурной, как сорняк, появляется сам. Запросы новых потребителей начали оказывать влияние на торговлю.
Сначала в качестве эксперимента в профилакторий и в гастроном завезли живое пиво в бутылках с осадком. У продвинутых ценителей будвайзера оно пошло на "ура". Затем появилась водка в шишковатых бутылках, запечатанных сургучом. И снова - успех.
Тогда понеслось: молоко в протекающих треугольных пакетах, кровяная и ливерная колбаса, конфеты в состаренных тусклых обёртках, в грубых бумажных кульках.
Конечно, мало кто собирался честно делать товар по проверенным временем ГОСТам. В стиле ретро была чаще лишь упаковка. Потому, что начинка совсем не видна.
Знакомый Виктору Петровичу продавец из отдела сантехники покрасил белой эмалевой краской немецкий кран-горемыку и тут же загнал по тройной, по сравнению с новым, цене. С тех пор в хозяйственном магазине стали успешно продавать суперэлитные краны с тюнингом "бэк ин ю-эс-эс-а".
Чем дороже товары - тем выше был спрос. Вокруг съёмочной площадки один за другим открывались винтажные бутики.
"А почему бы, - подумал Виктор Петрович, - не открыть и ретрогостиницу для самых богатых гостей?"
С мэрией на удивление быстро удалось решить вопрос о создании историко-туристического центра советской эпохи. При условии, конечно, что все расходы продюсерский центр возьмёт на себя.
Заводские общежития, расположенные по соседству с профилакторием, перевели на баланс города, и теперь их можно было расселять, не заботясь о том, кто и как давно в них жил.
Нельзя сказать, что их обитатели активно сопротивлялись переездам. Пожилые и пожившие люди, приехавшие когда-то в Москву по лимиту, хорошо помнили про сто первый километр, за который выселяли тунеядцев и скандалистов даже из числа коренных москвичей. Так что квартиры в новых столичных районах, построенных на местах окультуренных свалок, воспринимались как хороший вариант.
Но вот сами дома - они вели себя по-другому. Ещё буквально вчера достаточно крепкие, добротно скроенные представители ранней кирпично-блочной застройки начинали ветшать на глазах.
Когда в освобождённые от жильцов общежития приходили бригады строителей, перестраивать им было фактически нечего. Едва снимали верхний слой штукатурки, как под ним начинали змеиться, расти трещины в стенах. А потом рассыпаться кусками бетона с асбестовой пылью.
Сметы ремонтов росли как грибы в лесу после дождя. Но гораздо хуже было то, что вирус разрушения перекинулся по водопроводным трубам и электрическим сетям на соседние дома.
Аварии стали происходить на съёмочной площадке каждый день.
Ладно бы, если бы сбои давала только электрическая сеть. Но скоро по территории профилактория невозможно стало ходить без резиновых сапог и бот - исключительно популярных в обувных бутиках. В местах разрыва труб появлялись такие глубокие и чёрные, как омуты, лужи, что впору было начинать запасать надувные лодки и спасательные круги.
А потом упала телевизионная камера, установленная на ограде профилактория. Это произошло потому, что вкопанное в землю основание железного воротного столба проржавело на всю толщину.
Ушибло пятерых зрителей. Одного увезли в больницу с открытой черепно-мозговой травмой. Виктор Петрович хорошо знал о сложившейся практике в шоу-бизнесе. Конкуренты постараются сделать так, чтобы расплатиться с пострадавшими (а главное - с их адвокатами и зубастыми журналистами) не хватило никаких денег. Шоу пора было закрывать.
Тем более что в последнее время Виктор Петрович начал бояться за мать.
Материнское сердце предчувствовало недоброе. Поэтому Виктору Петровичу не удалось отправить мать ни в санаторий по "бесплатной" путёвке, ни на профилактический курс лечения в положенный ей по заслугам госпиталь для ветеранов войн.
Для того чтобы избавить мать от ненужных волнений и за него, и за других, Виктор Петрович приобрёл и оформил через собес путёвки в санатории всем её соседкам и подругам. Остальных жильцов дома предупредили, что они должны держать язык за зубами. Иначе их снимут с особого положения и отключат гидрант аварийной подачи воды.