Прозвучавшее предложение было хорошим. Только не для нас. Но если я еще мог понадеяться на помощь со стороны того же Керра или, на худой конец, Нери, то русоволосый юноша оказывался в вовсе безвыходном положении. Впрочем, так мне только казалось. Первые несколько минут.
Он внимательно выслушал речь главаря разбойников, чуть ли не проговаривая про себя каждое слово, потом вопросительно посмотрел на меня:
– Желаете следовать за ними?
Я ответил честно и без долгих раздумий:
– Нет.
Юноша кивнул, сосредоточенно сдвинув брови, поднялся с сиденья и выпрыгнул из коляски на сухую землю, примяв ломкую траву. Сделал несколько шагов, словно разминая затекшие во время поездки ноги, поерзал плечами под плащом, тяжелыми складками спускающимся на худощавую фигуру.
– Эрте не принимает ваше предложение.
– Предложение? – брезгливо переспросил мужчина, остановивший наших лошадей. – Это приказ. И вам всем придется его выполнить, иначе…
Посулить страшные кары ослушникам он не успел, получив два пальца стали прямо под подбородок. Следом полегло еще пятеро охотников за наживой, каждому из которых метательные ножи вошли либо в глазницу, либо в шею. На ответный залп у оставшихся в живых не нашлось подручных средств, поэтому разбойники просто бросились в атаку на неподвижно стоящего и очень сосредоточенного русоволосого юношу. А Натти, как только уздечки освободились от нахального захвата, хлестнул вожжами по соловым крупам, посылая лошадей вперед и тут же осаживая для разворота так, чтобы коляска благополучно убралась с места, где намечалось сражение.
Длинный плащ сделал свое дело: в первые мгновения боя широкие плотные складки скрыли от глаз нападающих и оружие, и движения рук, что позволило юноше легко справиться еще с одним противником. А потом наш странный попутчик наконец-то показал себя во всей красе.
Он тоже оказался вооружен двумя клинками, разве что чуть длиннее разбойничьих и намного прямее, но владел ими явно искуснее, чем чернопоясники. А самое главное, когда схватка завершилась полным разгромом разбойников, я совершенно искренне трижды хлопнул в ладоши, потому что в успехе русоволосого юноши не было и следа от зелий наподобие тех, которыми меня пичкали в Сопроводительном крыле. Нет, наш попутчик рассчитывал только на собственные силы и умения, и рассчитывал просто замечательно.
– Браво!
Он, не теряя ни капли сосредоточенности, убрал клинки в ножны под полами плаща и только потом повернулся в сторону коляски. Наверное, следовало поблагодарить юношу за помощь и спасение от непредвиденной и малоприятной задержки, но первым с моего языка сорвался вопрос:
– И как с такими поразительными талантами вы ухитряетесь путешествовать без денег? Думаю, многие состоятельные люди с радостью воспользовались бы вашими услугами… определенного рода.
– Я не убийца.
А верится с трудом. Взять хотя бы двенадцать тел, надежно упокоенных в течение нескольких минут.
– За смерть всегда платят хорошие деньги.
– А я хочу получать плату за жизнь. За то, что люди остаются живыми.
Играет в благородство? Похоже на то. Возраст уж точно позволяет. Но если он и вправду желает добиться того, о чем заявляет, пора взрослеть.
– И вы надеетесь исполнить свое желание именно здесь? Неужели во всех прочих краях Дарствия не нашлось подходящего места?
Юноша мрачно посмотрел на меня и без тени улыбки напомнил:
– Там, где не знают о существовании демонов, мне нечего делать.
Натти предупреждающе кашлянул так, чтобы сдавленный звук донесся только до меня.
Не стоит возобновлять расспросы, что ли? Но разве равнодушное молчание не будет выглядеть подозрительнее легкомысленного любопытства? Я не собирался отказываться от продолжения беседы, однако обстоятельства снова приняли решение за меня: из моря высокой травы послышался шелест, перемешанный с глухим стуком множества копыт, и вскоре убитых участников опасного представления заменили вполне живые люди, пусть и в немного меньшем количестве.
Первым на дорогу вылетел конь под нашим возницей, и, надо сказать, смуглая рожа беглого обманщика сейчас мало чем отличалась от лиц мертвецов. В те минуты, когда они еще были живы, конечно: темные глаза горели тем же азартом предвкушения хорошей драки. А вот следом за коротышкой подняла скакуна на дыбы всадница, которой здесь, казалось, было вовсе не место. Даже несмотря на семерых сопровождающих, выглядящих, пожалуй, опаснее, чем давешние разбойники.
Впрочем, в седле женщина не задержалась. Ловко спрыгнула на землю без какой-либо помощи, окинула взглядом поле недавнего боя и крикнула прибывшим с ней мужчинам:
– Обшарьте все вокруг, вдруг кто-то успел сбежать!
Приказ был исполнен молниеносно, и, когда взметенная копытами пыль осела, у коляски из вновь прибывших остались только двое: возница и загадочная дама, командовавшая так, будто родилась с этим умением.
Далеко не юная, скорее, моя ровесница, она напоминала Лодию чернотой волос и особым, редким для столицы оттенком кожи, но и только. Черты лица, не прячущегося от солнца, выглядели немного грубоватыми, и им совсем не помешала бы чуть большая округлость, но то ли здешнее солнце не позволяло накопить жирка, то ли женщина принадлежала к тем счастливицам, что могут не заботиться о стройности своей фигуры. Запястья и пальцы под кружевом манжет просторной рубашки казались невероятно хрупкими, но в свисающих с темно-синего кушака ножнах покоились те же самые кривые ножи, которые, похоже, были излюбленным оружием в здешних местах.
Юбка надулась парусом, расправляя тканые темно-золотые узоры по всей своей ширине, когда незнакомка стремительным шагом направилась к мертвым телам, и веером разметалась по пыльной земле, когда женщина присела над одним из трупов, присматриваясь к лицу убитого.
– Игго! Взгляни-ка на этого!
Возница поспешил подойти и послушно прищуриться.
– Что скажешь? Глаза меня не обманывают?
– Никак нет, эррита! Я его хорошо помню. Он ведь ушел из дома, чтобы стать одним из баль…
Властно поднятая вверх рука оборвала словоизлияния возницы. Женщина поднялась, еще какое-то время постояла над мертвецом, словно о чем-то трудно и напряженно думала, потом повернулась к нам. Вернее, ко мне, потому что Натти и русоволосого юноши ее взгляд даже не коснулся.
– Вам не причинили вреда, эррете?
– Ни малейшего.
– Я рада. И должна принести глубочайшие извинения за то, что вы стали невольным участником… всех этих событий.
По ее словам легко можно было догадаться, что поездка в неурочное время была задумана неспроста, но я предпочел спросить напрямую:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});