Читать интересную книгу Волколак - Александр Муркин

«Мои родич?» – поинтересовался Осьминог. Он только осваивал язык древлян и, не смотря на свою цепкую память, путался в правильном произношении.

– Пленники содержатся в нижней части Убежища. Через вентиляцию не проникнуть, там система фильтров включает вращающиеся ножи. Кобольдам не пройти.

«Лопасти. Эти вращающиеся ножи называются лопасти», – не упустил случая поучить Волк. – «Кроме шинкования в фарш нежелательных визитёров они ещё гоняют по вентиляции воздух»

– Значит, при попытке освобождения детей всё внутри сгорит?

«Вероятность есть»

– Не понимаю, зачем им дети.

* * *

Волк с Осьминогом шли по извилистому ходу, прогрызенному кобольдами. Мария рожала, и Олгер категорически потребовал, чтоб Осьминог ушёл куда подальше, слишком сильные эмоции он проецировал на свою жену и ребёнка. Вот тогда Волк и потащил его «в разведку» взглянуть на стены Убежища своими глазами.

«Чего они так криво прокопали?» – ворчал Осьминог. Волк фыркнул,

«Если бы можно было прокопать прямо, так бы и сделали. Скажи спасибо, что узких мест нет».

Ход вилял не только вправо-влево, но и вверх-вниз. Там, где стены были песчаные, они глянцево блестели застывшей слюной кобольдов, превратившей песок в монолит. Периодически в потолке или на стене у пола попадались узкие норы, из которых пахло наземным миром – вентиляция. Через эту вентиляцию в ход успела наползти мелкая живность. Сейчас она впереди торопливо расползалась по норам вентиляции, уступая дорогу и оставляя за собой запах хитина. Через потолочные отверстия, кроме воздуха и живности, попадало тусклое освещение. Волколакам хватало. Один раз пришлось убить детёныша гигагадюки.

Через десяток километров они подошли к Убежищу. Стена металло-керамики с вплавленной сеткой суб-сплава. Ход раздваивался и шёл вдоль стены. Волколаки повернули налево. Оказалось, Убежище в плане представляет собой круг трёхсотметрового диаметра. Стена плавно закруглялась, пока ход не завершил круг.

«Ты говорил, что можешь порвать суб»

«Эту стену не порву. Нужно давление в сотню тонн на кончик когтя. Коготь выдержит, мои мускулы такое давление дадут, но во что мне упереться? Нет опоры. Был бы хоть прямой угол, тогда можно было попробовать сжать с двух сторон. Но стена круглая»

«А если угол между стеной и дном?»

«Мозголомы говорили, там угол тоже скруглён. Колонны, ведущие в нижнюю часть, тоже круглые»

«Упереться в одну колонну, давить на другую»

Волк задумался. Это было возможно. Если расстояние между колоннами не слишком большое. А если три волколака упрутся друг в друга лапами…

«Ларх», – обратился он дальней мыслесвязью к волхву, тот ждал их возле выхода из подземного хода. – «Надо прокопать ходы под верхней частью убежища. Хочу осмотреть колонны»

«Покиньте ход, будете мешать»

Волчьей трусцой волколаки побежали назад. Темпом в этом ходу решили не пользоваться, опасаясь за прочность стен.

«Ларх, что ход криво?» – на ломаном русском спросил Осьминог, когда они выбрались на поверхность.

– Кобольды не трогали напряжённые породы. Криво, зато прочно. Волк, помоги.

Волк улёгся поудобнее на каменную глыбу, волхв уселся напротив, глаза напротив глаз.

«Осьминог, сейчас я с волхвом впаду в транс, охранять нас предстоит тебе».

«А ты тоже так умеешь?»

«Управлять живым я не умею. Зато я могу отдать свой мозг в качестве ретранслятора управляющего сигнала. Мой мыслесканер имеет гораздо большую дальность, чем у людей. Иначе Ларху придётся лезть в туннель, поближе к месту событий»

Объединение сознания с мозголомом происходило медленно, это не Серг с Незабудкой, с которыми он в такие сеансы порой не понимал, где его мысль, а где их. Здесь приходилось старательно гасить собственное сознание. Постепенно отключались органы чувств: обоняние, осязание, зрение, вкус… Последним отключился слух. Далее установить контакт с волхвом, тот с готовностью откликнулся.

Теперь объединить разумы. Чужие чувства, мысли, воспоминания. Впустить всё это в себя. Теперь погасить свои мысли…

Волк очнулся рывком. Ларх довольно улыбался, протянул жестяную миску с водой,

– Мари родила. Ход прокопали. Вот вода.

Волк принялся лакать воду, утоляя жажду. Отчего-то после таких сеансов очень хочется пить.

«Волк, Ларх. Вас можно оставить?» – нервно спросил Осьминог.

– Беги, отец, целуй жену. Мы справимся.

Волк, не отрываясь от питья, послал мысленное согласие. В следующий миг Осьминог уже вошёл в темп и умчался к своему логову. Только мелкий гравий порскнул из-под лап. Напившись, Волк передал:

«Пойду, проверю, что там получилось нарыть нашим кобольдам»

За оставленного одного мозголома Волк не волновался. Мозголом мог отпугнуть практически любую одинокую тварь. А группу почувствовать издалека и убраться с дороги. Вернулся волколак лишь на следующий день, волхв сразу почувствовал, что тот сильно раздражен.

– Ну как?

«Бесполезно. Расстояние между колоннами слишком велико. Я не смогу проделать дыру в этих стенах. Придётся атаковать в лоб»

– Ну а разговоры слышал?

«Наслушался», – по шерсти волколака волной пробежала дрожь отвращения. – «Знаешь, до сих пор я думал, что самое мерзкое племя в этом мире, это племя долины Ньяа. Есть на юге Памира горная долина, там глубокое озеро. Когда начался Конец Света, тамошние жители взорвали перевал, обрушив лавину. Нечисть к ним не добралась. Дожди принесли очень мало мутагена, вызвав удачную мутацию хлебного дерева. Плоды этого дерева и рыба являются основным их питанием. Им не надо тяжело трудиться, сбор плодов и проверка верш в озере необременительны. Одежду плетут из кручёных листьев тростника, после нескольких вымачиваний, сушки и обколачивания получается грубая ткань. В их климате этого достаточно. Когда-то они вычислили предельное число жителей и с тех пор убивают лишних младенцев. Лет двести назад убиваемых младенцев стали поедать. Хорошо хоть, за исключением этих младенцев, других своих мертвецов не едят. Сжигают, а пеплом удобряют хлебные деревья.

Забрался я к ним однажды, прошёл через горы, почуяв селение за горой. Наслушался тогда. Все их разговоры вертятся вокруг того, кто украл вчера у соседа его любимые тапки, кто кого затащит сегодня себе в постель, как завтра украсть у другого соседа его любимую ложку. Других целей в жизни у них нет»

– Они не виноваты. Так получилось.

«Да. Не виноваты. Но быть рядом с ними противно. Я им показался, попугал маленько. Предсказал, что если не сумеют сделать проход через перевал, выродятся. Они и правда выродятся, большая часть уже друг другу кровные родственники. Лет двадцать назад опять там побывал, строят лестницу в горе. В свободное от развлечений время. Но строят.

Так вот. Эти, там, гораздо хуже. Они УБИВАЮТ друг друга. Это у них такое развлечение. Случайно пролитого напитка на любимые штаны достаточно, чтоб тебя убили. Не сразу, месть может быть отложена на несколько лет. Пять или шесть раз в году начинается то, что они называют психобурей. Держится двое-трое суток. В это время не работает электроника. По всему миру не работает. В Убежище в это время переходят на химические источники освещения и начинают сводить счёты. Кинокамеры не работают, одна оптроника. Поэтому можно убить, и доказательств, кто убил, не будет»

– А дети? Ты узнал, зачем их похитили?

Волк кивнул.

«Эти, в Убежище, убеждены, что являются правительством всего мира. Представляешь, не стремятся стать правителями, а уже стали ими. Их агенты, в основном из купцов, бродят по всему миру, подкупают правителей, устраивают убийства неугодных. Мутанты, по их мнению, лишние. Узнав, что в Индии живёт целый народ из двух видов мутантов, они захватили образцы и теперь создают болезнь, которая этот народ уничтожит»…

Волк прервал свою речь – от волхва запахло кровью. Это ногти сжавшейся в кулак руки пропороли кожу ладони, а сам Ларх этого не замечал.

«Ты себе кожу процарапал. Зашепчи».

Ларх с усилием разогнул ладонь, посмотрел на кровь. Стал шептать, но достаточное сосредоточение для такого простого действия ему удалось только с третьего раза.

– Их надо уничтожить, – вынес он вердикт.

«Всех?» – с горькой иронией спросил Волк. Волхв по определению не мог обречь на смерть непричастного. И его следующую фразу предсказать было легко.

– Возвращаемся в логово Осьминога. Надо провести ворожбу познания.

* * *

Осьминог и Мария не имели практики объединения сознаний, и остались лишь зрителями в трагедии подвига волхва. По жребию между Светарём и Лархом обряд достался Ларху. Две недели другие волхвы вливали сидящему в трансе мозголому приготовляемые зелья, натирали кожу токсинами. Олгер и Волк, применяя свой навык знахаря, не давали ему умереть. Игорь, в основном, беседовал с Марией, успокаивая её. На второй неделе малышка Рози, так назвали щенка, впервые открыла глаза. Её мыслесканер сразу активно начал вмешиваться в обряд, мешая сосредоточению транса, и семья индийских волколаков перебралась подальше, унося Рози в корзинке. Корзинку для переноса малышки сплёл Игорь. К кульминации обряда Осьминог вернулся. Мария могла и сама защитить своего ребёнка, а вот все проводящие обряд будут какое-то время беззащитны.