— Возьми меня… — прошептала Нэнси, отстранившись.
Питер прошелся взглядом по ее растрепавшимся волосам, по тяжело вздымающимся грудям и сказал:
— При условии, что ты согласишься выйти за меня замуж.
Нэнси словно окатили холодной водой.
— Я не могу.
— Почему?
Нэнси вскочила, выхватила из его рук платье и стала одеваться.
— Потому что из этого ничего не выйдет.
— Нэнси. — Питер взял ее за руки, пытавшиеся застегнуть пуговицы на платье. — Скажи, почему у нас с тобой ничего не выйдет?
— Потому что… — Она с трудом проглотила комок, застрявший в горле. Все перепуталось в ее охваченном паникой мозгу.
— Потому что ты страдаешь от потери мужа? — предположил Питер. — В этом причина?
— Нет. — Нэнси показалось, что у нее сейчас разорвется грудь от неистового биения сердца. Она высвободила руки и встала.
— Я был прав, когда говорил, что ты не можешь реально смотреть на жизнь, — мягко напомнил ей Питер.
Нэнси медленно покачала головой.
— Дело совсем не в этом. Мы развелись два года назад, и я уже пережила это.
— В таком случае, забудь плохое и смотри в будущее.
— Я это и делаю. — Она решительно посмотрела ему в глаза. — Поэтому и не могу выйти за тебя замуж.
— Я люблю тебя, Нэнси.
От страха и волнения у нее перехватило дыхание. Нэнси хотела бы заткнуть уши, чтобы не слышать этого признания. Питер встал с дивана и протянул к ней руку, но Нэнси отшатнулась.
— Ты тоже неравнодушна ко мне. Ты не могла бы целовать меня так страстно, быть в постели со мной такой отзывчивой и трепетной, если бы я для тебя ничего не значил. — Увидев, как она мотает головой, Питер добавил: — Неужели ты действительно считаешь, что Филипп подходит тебе и вы снова сможете жить вместе?
— Филипп тут ни при чем.
— В чем же тогда дело, в конце концов?! — Питер, потеряв терпение, повысил голос.
— Бог мой, я уже говорила тебе! Дело во мне. Я больше не хочу выходить замуж — ни за кого.
— Собираешься прожить остаток дней отшельницей, потому что когда-то какой-то дурак обидел тебя? И будешь бегать от мужчины, который любит тебя?
Нэнси плохо видела его через застилавшую глаза пелену слез.
— Иногда одной любви бывает недостаточно, — прошептала она.
— Если это так, значит, в мире не все благополучно.
— Возможно. — Нэнси отвернулась и сердито смахнула набежавшие слезы. — Мне пора. — Она окинула взглядом комнату, ища свою сумку, но, вспомнив, что та осталась в столовой, направилась туда.
— Тебе будет трудно одной поднять ферму, — говорил Питер, следуя за ней.
— Ничего, справлюсь.
— При помощи денег Филиппа, конечно? И насколько тебе их хватит? Твой дом нуждается в смене всей электропроводки, водопроводных и отопительных труб, тебе надо полностью менять крышу.
— Я все это сделаю постепенно.
Нэнси схватила сумку и направилась к входной двери. Питер поймал ее за руку и развернул лицом к себе.
— Я хочу помочь тебе, Нэнси. Вместе мы многое сможем сделать. Прошу тебя, подумай хотя бы над моим предложением.
— Не могу. Я действительно не могу, Питер.
— Назови одну серьезную причину, по которой мы не можем быть счастливы. Не можем прожить вместе жизнь и встретить старость в окружении детей и внуков. Разве не в этом состоит счастье?
— Для некоторых людей — возможно. — Нэнси вырвалась из его рук. — Но не для меня. Дело в том, что я не могу иметь детей. Именно поэтому Филипп и оставил меня.
Нэнси заметила, как в глазах Питера мелькнуло удивление. Затем он нахмурился.
— Как видишь, я не подхожу на роль жены, которую ты бы хотел иметь.
Она не собиралась говорить ему это, но Питер вынудил ее.
— Современная медицина решает такие проблемы, — не слишком уверенно произнес Питер, смахивая слезы с ее лица.
— Нет, не решает.
— Существуют различные методы лечения, есть хорошие специалисты…
— Нет! — отрезала она с горечью и ожесточением. — Их нет. Я уже прошла через все это. Больше я никогда не соглашусь на эту бесполезную экзекуцию. — Нэнси замолчала. Молчал и Питер. — Как видишь, я правильно сделала, что отвергла твое предложение. Давай считать, что ты никогда его не делал.
Нэнси открыла дверь и вышла на улицу.
14
Нэнси села в машину и взглянула на себя в зеркальце заднего вида.
Сегодня утром она потратила много времени на макияж, но искусно наложенная косметика так и не смогла скрыть следы вчерашних слез. Глаза были красными, лицо припухшим. Ничего не поделаешь, со вздохом подумала молодая женщина и включила зажигание.
Она направлялась в город, где должна была встретиться со своим адвокатом, чтобы обсудить вопрос о сдаче в аренду Питеру участка земли. Так что, как бы она ни хотела отгородиться от людей забором своего поместья, ничего не получалось.
Начался дождь, который быстро перешел в ливень. Сильные струи хлестали по лобовому стеклу, затрудняя видимость. Нэнси сбавила скорость.
«Я люблю тебя». Эти слова, сказанные вчера Питером, до сих пор звучали у нее в ушах. Если бы не бесплодие, в какой восторг пришла бы Нэнси от этого признания! А так оно сделало ее еще более несчастной.
Она правильно сказала, что любовь, это еще не все. Когда Питер узнал правду, он не бросился вдогонку за Нэнси. По правде говоря, она надеялась увидеть позади его «шевроле», но — увы.
Нэнси припарковала машину, но не вышла — ждала, когда ливень утихнет. Вдруг она увидела, как по противоположной стороне улицы к бару бежит Мигель Гарсия.
Питер был прав, подумала она, Мигель совсем не болен. Дождь немного ослабел, Нэнси вышла из машины и побежала к двери, за которой только что скрылся Мигель.
Внутри помещения было тепло и пахло табаком. По телевизору транслировали собачьи бега, которые сопровождались громкими одобрительными возгласами мужчин, сидевших в углу.
Завидев среди них Мигеля, Нэнси решительно направилась к нему. Тот, увидев хозяйку, широко раскрыл глаза от удивления.
— Мигель, — обманчиво мягко сказала она, — я вижу, ты уже поправился.
— Да, миссис Дойл, я чувствую себя уже гораздо лучше.
— Тогда слушай меня внимательно, — с ледяным спокойствием отчеканила Нэнси. — Если хочешь сохранить работу, поднимайся и отправляйся на ферму.
— Ну… вот я закончу здесь и…
— Сейчас, Мигель, — не терпящим возражений тоном приказала Нэнси. — И предупреждаю: если такое повторится еще раз, ты будешь уволен.
Мигель покраснел как рак, но встал. Нэнси развернулась и вышла из помещения. Мигель, провожаемый насмешками друзей, поплелся за ней словно побитая собачонка.