И его слова прозвучали, как пощечина.
-Я…- она хотела сказать, что все равно его любит, но промолчала. Говорить про любовь сейчас показалось ей неуместным. Слова не имели смысла. Ничего вокруг не имело смысла. Реальность вокруг как-то странно дрожала и плыла. Может быть, все вокруг мираж? А она привязана к больничной каталке. Сейчас появиться Крис со шприцом. Она поднялась. Выпрямилась, не стесняясь своей наготы, прошла к двери. И, не оборачиваясь, произнесла:
-С утра, боюсь не успею. Ты так привередлив и прожорлив, что приготовление завтрака потребует всего моего мастерства.
И хлопнула дверью.
-Иногда омлет можно заменить минетом…- послышалось ей в след.
Оля пнула подвернувшуюся по дороге китайскую вазу. Ваза, грохоча и подпрыгивая на ступеньках, слетела вниз, разбиваясь. Осколки, рассыпаясь, звенели.
Когда за Олей закрылась дверь, Раш оделся и вышел, двигаясь бесшумно, прошел по коридору. Застыл у двери Олиной комнаты. За ней было темно и тихо. Доносился отдаленный плеск воды. Он чуть надавил на дверную ручку. Приоткрытая дверь в ванную выпускала на пол тонкую полоску света. Пахло душистой пеной и сигаретным дымом. Он представил, как она полулежит, кутаясь в воздушную белую пену. Ее глаза прикрыты, розовые губки обнимают сигарету, приоткрываются, чтобы выпустить дым. Раш почувствовал, как внутри все заволновалось. Он вспомнил, как она ласкала его, и снова почувствовал возбуждение. Но ту же, абсолютно против его воли, перед глазами мелькнула другая картина – как Оля также ласкает Криса. И ненависть затопила его, как беспощадная штормовая волна. Захотелось подойти к жене, ударить, сомкнуть руки на ее шее, смотреть, как она беспомощно задыхается. Но он лишь тихонько закрыл дверь, накладывая на нее, на стены, на окна охранные заклинания.Спустился вниз. Выгнал из бассейна заждавшихся девиц, выпроводил их за ворота, пустил вокруг дома охранный контур. И постоял несколько секунд, глядя на темные окна. Лишь одно тусклым отсветом разбавляло темноту. Сегодня дома ему лучше не ночевать. Сегодня у него несколько другие задачи.
Оля заснула под утро. Просто провалилась в холодную темноту, из которой ее вдруг неожиданно вырвал беспощадно яркий свет.
-Вставай! – услышала она над ухом резкий голос. Ее грубо потрясли за плечо. Она села, протирая глаза, и увидела перед собой Раша. Весь в черным, мокрые волосы гладко зачесаны. Оля усмехнулась, подумав, что он пришел за…
-Вставай и собирайся! – приказным окликом он прогнал все неприличные мысли прочь. – Ты уезжаешь!
-Куда? – спросила Оля, опуская на пол ноги в свободных пижамных штанах по колено. На ней был белая футболка. Плотная. Но под внимательным взглядом мужа она ощутила себя раздетой. Его глаза стремительно темнели. Она даже вздрогнула, чувствуя, как воздух становится густым и плотным. Ей показалось, что он вот-вот бросится на нее, опрокинет на постель, зацелует. До смерти.
Но он швырнул ей в руки небольшую спортивную сумку.
-У тебя десять минут, чтобы собрать все необходимое! Я жду тебя внизу!
-Ты…прогоняешь меня?
-Ты просила отпустить – я отпускаю! Помнится, ты хотела посмотреть Прагу? У тебя будет шанс любоваться этим городом всю оставшуюся жизнь.
-А ты?
-Я? Тебе придется забыть про меня, Оля. Собирайся, у нас мало времени. – сказал он жестко и покинул комнату.
Оля не любила этот дом. Безликий, скользкий, неуютный, как съемное жилье. Все здесь было «на время» - комфортно, но с ограниченным сроком использования. Покидав в сумку то, что первым попалось под руку, она спустилась вниз. Раша она нашла в кабинете. Он сидел за столом, перебирая бумаги, что-то сминал и выкидывал, что-то подписывал, что-то откладывал.
-Готова? – обратился он к ней, едва она вошла.
Оля пожала плечами. Ей не нравилась мрачная собранность Раша.
-Что-то случилось? Почему ты решил вдруг меня отпустить?
-А ты еще не поняла? - спросил он, откидываясь на спинку стула, раздраженно отшвыривая стопку чистых листов и глядя на Олю с какой-то колючей неприязнью.
-Ты на самом деле никогда не любил меня, да? – произнесла Оля тихо. – Я была для тебя воспоминанием детства. В которое ты был влюблен, но…
Оля замолчала, облокотившись о дверной косяк, прижимая к груди полупустую сумку, она смотрела в пол и ей казалось, что пол раскачивается, как корабельная палуба. И вот еще чуть-чуть и она не удержится – упадет и утонет.
-Но трахнув тебя, я разочаровался. Довольна?