Когда они оказались возле большого ложа, украшенного искусной резьбой, закрытого пологом и застеленного прекрасным бельем, леди Рагнелл сказала — и голос ее, пьяный, резкий и надтреснутый, был еще более ненавистен Гавейну:
— Дорогой муж, возлюбленный господин Гавейн! Поцелуйте меня, как и следует жениху целовать свою невесту. Ибо стали мы мужем и женой и будем ими, пока смерть не разлучит нас.
Гавейн приблизился к ней, и в глазах леди Рагнелл уловил еще большее страдание. Ее безобразное лицо побледнело и приняло странное выражение, когда он наклонился и поцеловал ее в губы. Тут он отвернулся с криком мучения и прислонился к стене, закрыв лицо руками и сотрясаясь от рыданий, которые не мог подавить.
— Гавейн! Дорогой мой господин Гавейн! — послышался позади него голос, тихий, приятный, полный трепета любви.
Медленно, словно во сне, он повернулся. Там, где мгновение назад стояла отвратительная леди Рагнелл, узрел он прекраснейшую девушку, какую когда-либо видел. Высокая и стройная, стояла она, протянув к нему белые руки, и ее милое лицо и чудесные глаза светились любовью к нему.
— Леди,— задыхаясь от изумления и растерянности, сказал Гавейн,— кто вы? И где моя жена Рагнелл?
— Я и есть леди Рагнелл и ваша жена, если пожелаете, чтобы я ею была,— ответил ему тихий приятный голос.— Силой вашей благородной жертвы вы сокрушили чары злонравной королевы Феи Морганы, которыми она околдовала меня и моего брата, храброго рыцаря сэра Громера Сомера Жура. И все же я еще не вполне свободна, ибо только в течение двенадцати часов из каждых двадцати четыре буду я такой, как сейчас. Другую же половину каждого дня я должна носить безобразный облик, в котором стала вашей женой. Выбирайте теперь быть ли мне прекрасной днем или ночью и быть ли мне отвратительной ночью или днем.
Гавейн стоял растерянный и изумленный, и Рагнелл продолжала:
— Подумайте, мой господин! Если я буду отвратительной днем, что должны вы испытывать, когда я стану являться при дворе как ваша жена, и все рыцари и леди Логрии будут смотреть на меня... Подумайте также, что должны вы испытать, если я буду безобразной ночью, когда вы и я останемся одни, когда после долгого дня вы вернетесь домой, и покой ваш будет нарушать визгливое чудовище. Выбирайте!
— Леди,— сказал тут сэр Гавейн, стоя перед ней со склоненной головой,— слово здесь не за мной! Подумайте вы, что должны вы будете вынести днем, когда рыцари и леди будут смотреть на вас с отвращением, сторониться вас в ужасе, умолкать, когда вы заговорите... Подумайте также, что вы должны будете претерпеть ночью, когда я, видевший вас днем прекрасной, не смогу победить отвращение, которое наполнит меня, если вы приблизитесь ко мне в своем ужасном облике. Самые большие страдания выпадут на вашу долю, и вы одни должны выбрать то, что легче вам будет вынести.
— О Гавейн, Гавейн! — вскричала Рагнелл.— Никогда в целом свете не было рыцаря столь благородного, как вы! Этим вашим решением — предоставить выбор мне — вы навсегда развеяли все колдовство. Какой вы видите меня теперь, я буду, пока не придет роковой час, когда должна буду покинуть вас. Но до этой разлуки впереди много лет счастья, которого вы достойны больше всех людей на земле.
Наутро при дворе короля Артура царила такая радость, какой никогда не знали прежде, и не было таких почестей, которых не удостоились бы сэр Гавейн и его прекрасная жена леди Рагнелл.
Семь лет жили они вместе, и не было пары более счастливой во всем обширном королевстве логров. А затем в назначенный день Рагнелл навсегда покинула сэра Гавейна. Одни говорят, что она умерла, а другие, что удалилась она в густые леса Уэльса и там родила сэру Гавейну сына, который в свое время стал одним из благороднейших рыцарей Круглого Стола. Но было ли имя его Персиваль — этого старые истории не говорят нам. Некоторые зовут его просто Прекрасный Неизвестный, но его приключения столь похожи на приключения Персиваля, что вполне можно представить себе утраченную ныне историю, в которой это имя действительно было дано сыну сэра Гавейна и леди Рагнелл.
Продолжение следует Перевел с английского Л. Паршин
В светлой тени буков
Малая Уголька — одно из самых длинных сел, в которых мне когда-либо приходилось бывать. На двенадцать километров растянулись его усадьбы по плодородной долине. Возможно, оно бы росло и дальше, если бы Карпатские горы и сплошные буковые леса не преградили ему путь. Через село мчит горная речка, ее тоже зовут Малая Уголька. Шумит она быстрыми водами по каменистому дну, рожденная студеными ключами и тающими ледниками... На ее быстрине и в тихих заводях играют форель и хариус. Рыбы много, но лов запрещен. Здесь находится один из массивов Карпатского государственного заповедника.
Время, проведенное в Малой Угольке, помнится мне как один длинный-длинный день. Здесь я увидел старую деревянную мельницу, колесо которой крутила неистовая Малая Уголька. Здесь я пил минеральную воду, что бьет ключом в двух шагах от кордона. От местных жителей узнал, как четыре века назад послы Ивана Грозного, возвращаясь из Стамбула в Москву, посетили Малую Угольку. В своем докладе они писали царю: «Там есть кладезь, а в нем вода сладка, что грушевый квас, разбавлен медовым раствором. И тот квас все пьют, а оприч того иных квасов не пьют и не держат, и гости тот же квас пьют. А вода в нем бела, а течет от кладезя тоже вода недалеко, а садится как кисель... И есть камень великий, как дуга, и есть на перестрел, а подкоп под него, как под городовые врата...» Отыскал я этот чудо-камень, он напоминал ворота древнего города.
Отсюда, из села Малая Уголька, мы с лесником начали путешествие в заповедный буковый лес...
Подъем все круче, глухо стучит сердце. По обе стороны тропы уходят ввысь гладкие стволы буков. Солнечный свет, дробясь в прозрачной листве, ложится на зелень травы. Деревья огромные, в несколько обхватов. Стоят они веками — тихо, уверенно. Я ложусь на пригретые солнцем листья, смотрю на далекие вершины деревьев — и чувствую, как возвращаются силы...
сколько лекарственных трав, цветов, грибов под пологом букового леса!
Не могу оторвать взгляда от кустарника с черными сверкающими ягодами: впервые вижу белладонну в естественном виде. Сейчас это растение, лекарство из корней и ягод которого исцеляет многие болезни, занесено в «Красную книгу». Я протянул руку к ягодам, но лесник предостерег:
— Осторожно... Белладонна ядовита...
Я стоял над кустом всего лишь минуту, но ощутил ее одурманивающий запах. Вот уж правда дурман-трава!
Если говорить о лекарственных растениях Карпатского заповедника, хочу вспомнить свою встречу с арникой. Это было летом в районе горы Пожижевская, где, прыгая с камня на камень, бежит речка Прут. Легко катился вниз наш автобус. Вдруг водитель притормозил, круто повернул баранку, и машина оказалась в густом лесу.
— Приехали! — сказал шофер.— Дальше дороги нет...
Я вышел из машины и остановился: по всему склону заповедного урочища ярко цвела знаменитая арника. Лучи горного солнца и оранжевато-желтые крохотные солнца-цветы слепили глаза. Осторожно, чтобы не повредить ногой растения, я вошел в самую гущу цветов...
Лечебные свойства арники известны многие века. И теперь она не утратила своего значения. Так, знаменитый мореплаватель Фрэнсис Чичестер во время гонки яхтсменов-одиночек через Атлантику взял с собой на борт «Джипси Мота» единственное лекарство — препарат из цветов арники горной. Чичестер был немолод, был болен — но он выиграл гонку. Может быть, в этом ему помогла и арника?
Судьба арники, к сожалению, сходна с сегодняшней судьбой многих лекарственных и полезных растений. Редко теперь увидишь ее даже здесь, на полонинах Карпат. Потому и занесена она в «Красную книгу». Сейчас львовские фармакологи на основе многолетнего изучения лесной растительности Украины составили карту-схему всех видов лекарственных растений Карпат. Работа ученых позволяет прогнозировать изменения в составе растительного мира, а значит, разрабатывать рекомендации по рациональному использованию его богатств.
Вообще значение заповедных карпатских лесов — а их почти 13 тысяч гектаров — переоценить трудно. Эти «зеленые легкие» находятся в густонаселенных районах Европы. На территории заповедника произрастает и обитает половина всех представителей растительного и животного мира Украины. Интересен он и в биогеографическом, экологическом отношении: здесь, в окрестностях Хуста, находится «Долина нарциссов», знаменитый ботанический резерват нарцисса узколистного; а в Черногорском массиве, наиболее суровой климатической зоне Карпат, растут ива лапландская и другие свидетели оледенения.