мы ушли.
Я чувствовала, как надвигается головная боль. Мои зубы сжались, а кулаки сжались.
— Лиам заплатил этим ублюдкам тридцать миллионов долларов? В эту травку тоже был добавлен кокаин?
Идиот!
— Мел, он плохо соображал. Он не хотел…
— Заткнись и дай мне телефон!
— Ты ведь знаешь, что мы заработаем вдвое больше. Мы все равно недоплачивали им. Это…
Вытащив капельницу из руки, я соскользнула с кровати, заставив его броситься ко мне с широко раскрытыми глазами. Балансируя на одной ноге, я подскочила к нему.
— Деклан, позвони им и скажи, что я хочу вернуть свои деньги. — Я посмотрела ему в глаза.
— Это не покупки на Бергдорф6. Мел, ты не можешь…
Схватив его за пиджак, я притянула его к своему лицу.
— Позвони им, или ты сам вернёшь мне 10 миллионов.
— Как, черт возьми, я должен это сделать? — Он был в панике.
— Это не моя проблема. Сделай это, или ты никогда не станешь отцом. — Я улыбнулась, мягко похлопав его по щеке, прежде чем отпустить и прыгнуть обратно на кровать.
ЛИАМ
Я сидел в палате Феделя и ел его Желе, пока он лежал в постели. Снова посмотрев на часы, я посмотрел на его изуродованное лицо. Стекло постаралось над ним.
— Он опаздывает, — сказал я ему, откусывая еще кусочек.
— Он в инвалидном кресле, а моей матери больше нет. Ему нужно время, чтобы добраться сюда, — прошептал Федель, включая телевизор.
Да, Джино был в инвалидном кресле только потому, что мой отец посадил его туда.
— Ты знаешь, что я убью тебя у него на глазах, если он не скажет мне то, что я хочу услышать? — Я честно сказал ему об этом, наблюдая за игрой.
Краем глаза я не увидел страха в его глазах, и я не был уверен, было ли это потому, что он мне не поверил, или потому, что он уже смирился со своей судьбой.
— Если я умру, можно мне, пожалуйста, вернуть мою последнюю трапезу? — спросил он, взглянув на еду, которую я украл у него.
— Держи это дерьмо, — сказал я ему, возвращая все, кроме Желе.
— И Желе тоже, — сказал он.
— Серьезно? — Я хихикнул, глядя на чашку с недоеденным Желе.
Он кивнул.
— Тебе лучше надеяться, что это не твоя последняя трапеза. — Я протянул ему чашку, когда дверь открылась.
— Джино! — Я встал. Светловолосая медсестра вкатила его внутрь. Подойдя к ней, я схватился за ручки его кресла и подтолкнул его к кровати Феделя.
— Вам нужна… — сказала медсестра.
— Нет, ты можешь идти, — сказал я ей. После того, как она это сделала, в комнате воцарилась тишина.
Джино смотрел на Феделя со злостью и беспокойством, но в ответ Федель игнорировал его, поедая свое Желе, как будто даже не замечал его присутствия.
Джино не выглядел старым, он выглядел древним. Как будто он побывал в аду и вернулся обратно, а теперь просто ждал, чтобы вернуться обратно. Его лицо таяло, его когда-то длинные волосы исчезли, и только несколько прядей седых волос покрывали его голову. Я мог видеть шрамы, которые были отмечены по его рукам. Он гордился ими; это были его боевые шрамы.
— Мистер Моррис…
— Прекрати нести чушь, Каллахан, — с отвращением выплюнул он. — Чего ты хочешь от меня?
Сделав глубокий вдох, я попытался взять себя в руки, но с контролем было покончено. Схватив его за шею, я почти поднял старика с его кресла.
— Я пытался быть вежливым. Когда-то давно мы были врагами, но из-за моей жены ты стал частью общего дела. Именно по этой причине я не сломаю тебе руку. Ты расскажешь мне все, что знаешь об Авиеле ДеРоса. Если ты верен семье Джованни, то верен и мне, и это приказ.
Когда его лицо посинело, я бросил его на кресло и сделал шаг назад, пытаясь восстановить самообладание.
Джино закашлялся и сделал глоток воздуха, держась за горло, как будто пытался собственными руками расширить дыхательные пути.
— Авиела ДеРоса мертва, — сказал он, и я ущипнул себя за переносицу.
Я убью этого человека.
— Ты лжешь мне, Джино, — прошептал я, доставая кастет. — Джино, у меня нет ни времени, ни терпения на пустые слова. Авиела ДеРоса жива. Я знаю это, потому что она трижды выстрелила в мою жену. Твой сын, которого я собираюсь убить прямо у тебя на глазах, находится в этой палате из-за нее. Так что говори правду, иначе твой сын умрет, а ты проведешь остаток своей жизни как овощ.
— Я… я не могу. — Он покачал головой, уставившись на Феделя.
Федель умолял его взглядом.
— Папа, мы в одни в этой палате. Мелоди — дочь Орландо. Она Джованни, а мы преданы Джованни.
Джино наклонился вперед, его тело теперь было рельефным.
— Вот почему я не могу. Я поклялся Орландо, что я…
— Я убил Орландо. Он мертв, так что поклянись мне, а потом разбирайся с его дерьмом на небесах или в аду, Джино. Я сомневаюсь, что он хотел этого, так что будь умным впервые в своей жизни.
Я действительно хотел этого, и он был моей единственной зацепкой. Все остальное Авиела медленно разрушала.
— Папа, если не ради меня, не ради Лиама, то ради малышки Орландо расскажи все, — сказал Федель, и мне пришлось сдержать закатывание глаз. Мел не была маленькой девочкой. Он знал это. Но, эй, что не сделаешь ради любимой работы.
— У Орландо всегда была слабость к дерзким. — Он вздохнул, уставившись на свои руки. — Мы были на юге Италии, и там встретили ее, Авиелу Коста, так она себя называла. У нее все ели с ладони, и Орландо хотел ее. Она выглядела так, словно тоже хотела его. Всю ночь они провели в клубе, просто танцуя и разговаривая. Разговоров стало больше, и следующее, что я помню, это то, что я везу ее домой к Орландо а потом в аэропорт, когда мы вернулись в США. Он