Читать интересную книгу Ворг. Успеть до полуночи - Марго Генер

– Конечно, – проговорил он с таким лицом, словно считает это честью. – Нежить поставляет лучшую кожу для сапог, зелья и снадобья. Болотная лихорадка – дело неприятное, а у мертвяков есть лекарство. Дружить с ними очень удобно.

Абергуд нравился мне все меньше. Мошки, утопленники, дрянь всякая, еще и с нежитью водятся.

Я лязгнул зубами, парень подпрыгнул от неожиданности, но обернуться не решился. Лишь в очередной раз проверил хлыст на поясе.

Туман стал меньше, кое‑где стали проступать коряги из воды. Появились толстые жабы на листьях кувшинок. Несчастные растения прогибаются под весом зеленых тушек, но держатся на воде.

В носу засвербело от влаги, я громко фыркнул, перепугав сидящую у тропы квакшу. Та обиженно посмотрела на меня и с тихим бульканьем скрылась в воде.

Вскоре пошли мелкие деревца, тонкие стволы торчат прямо из воды. На холмиках, по которым перебираемся, кусты клюквы стали гуще, словно чем ближе к Абергуду, тем лучше почва.

Знакомое чувство неприязни завертелось внутри. Бегай потом от этих болотных фермеров с вилами.

– Скоро придем, – сказал Шамко, указывая вперед.

Я вгляделся в дымку, но увидел лишь темное пятно.

– Видишь? – спросил парень. – Темная полоска – это стена Абергуда.

Через некоторое время в тумане проступили высокие сваи, на которых держится мост через широкое озеро. За ним возвышаются деревянные стены высотой в полверсты. Сам город находится на острове, вокруг широкое озеро. Связь с миром только через мост, который в середине разорван.

– А вы затейники, – сказал я, кивая на переправу.

Шамко секунду непонимающе смотрел на него, затем губы расплылись в улыбке.

– Так это специально, – сказал он, направляясь в сторону моста. – Тут же тварей немерено. Удивительно, что не встретили никого по пути.

Я промолчал про утопленников и про растение, которое пыталось сожрать принцессу. Про болотника и шаманов тоже решил не говорить.

– Мост, – продолжил он, – сделан так, чтобы чужаки и твари не могли подобраться к стенам.

– Тогда зачем стены? – спросил я.

– Охраняют от болотных существ, – значительно произнес парень. – Хотя те из воды не очень вылезают. Ну, кроме роцеры. Эта только и норовит ухватить за голову.

Я с опаской оглядел темную воду.

– Не боязно вот так, мимо ходить?

Шамко оглянулся и проследил за моим взглядом.

– В озере не водится, – отмахнулся он. – А мост – защита от пришлых. В здравом уме в воду никто не сунется.

Я покачал головой и вздохнул. Парень не понимает, что просто находка для лазутчика. Но болтовня немного отвлекла от мыслей о еде, даже желудок ворчать перестал. А может, чует близкую таверну.

Я провел языком по клыкам, те вылезли на полсантиметра и обратно не втягиваются. В мышцах появилось нехорошее тепло, даже жар. Но пока терпимый.

Потянув носом, я уловил тухлый запах, который явно отличается от общего гнилостного аромата болот. На переправе стоят серьезные ребята, они наверняка сообразительней. Сразу поймут – дело не чисто. Если признается, что я с сухой земли, – быстро выяснят, что ворг.

Но ничего не сказал. У Шамко лицо уверенное, видимо, знает что делает.

Но я на всякий случай спросил:

– У вас как с охраной?

Прямо над ухом пронесся жирный жук, чуть в лоб пареньку не влетел. Тот, ругаясь, отмахался и сказал:

– Охрана что надо. Но сегодня один пьяный, потому что жена родила двойню, а второй – хороший парень, но туп, как жабья морда. Делай, как скажу.

Я пожал плечами и кивнул. Главное, чтоб не предлагал к утопленникам прыгать. А если что не так – оторву голову.

Мы преодолели еще несколько холмов и трясин с замысловатыми растениями на поверхности. Раньше были только ряска и кувшинки, а теперь местами плавают змееподобные отростки с короткими жгутиками. Кое‑где в глубине покачиваются скрученные роцеры.

Опасные жгутики с клейкими каплями мерно колышутся в толще воды. Я вспомнил, как эти самые жгутики сжимали принцессу, а я беспомощно рвал зубами жесткий ствол. Потом явился Жамчин и забрал ее.

Пульс резко участился, дыхание с шумом вырвалось из глотки. По мышцам прокатилась горячая волна, руки налились звериной мощью. Я глянул на парнишку сквозь наползающую красную пелену.

Пришлось отстать. Шамко не заметил, как я, уперевшись ладонями в колени, дышал и бормотал под нос способы загона лося.

Когда приступ голода и ярости отпустил, я быстро нагнал его, стараясь наступать след в след.

Мост совсем близко. Теперь можно разглядеть резьбу на сваях толщиной в два обхвата. У воды они покрыты толстым слоем бурой слизи, кое‑где видны следы когтей. Перил нет, зато настил из огромных смоляных бревен.

– Когда подойдем к переправе, – сказал Шамко, потирая свежий комариный укус, – прикинься кем‑нибудь.

– Даже не буду спрашивать, что удумал, – ответил я хмуро.

– Да я серьезно, – попытался оправдаться он. – Слишком уж ты видный. Такие либо крайне опасны, либо деревенские болваны. Таким природа почему‑то дает силу. Наверное, взамен уму.

– А я, по‑твоему, кто?

Парень замолчал, плечи дергаются, видно – не знает, что сказать, чтобы не обидеть. Я сжалился над ним и произнес:

– Попытаюсь.

Приблизившись к Шамко, я пошел рядом, на случай если вздумает выкинуть что‑нибудь. Но тот идет уверенно, взгляд вперед. Плечи, правда, иногда дрожат, но старается сделать вид, что от сырости. Храбрится, не знает, что рядом ворг, который еле держится, чтобы не пообедать прямо тут.

Бревна скрипнули, когда ступил на истертую от времени поверхность. Мост качнулся, я присел. Шамко лишь переступил, слегка разведя руки.

– Не переживай, – успокоил он. – Этому мосту сто лет.

– Это и настораживает, – ответил я.

Парень непонимающе посмотрел на меня, на лбу прорисовались морщины. Через пару шагов его лицо просияло, он сказал радостно:

– Да нет же! Мост надежный. Его пропитывают каждый месяц особым раствором. Чем больше слоев – тем крепче.

– А… – протянул я, осторожно двигаясь по раскачивающейся конструкции.

Ощущение, что сваи забыли закопать, так и оставили висеть в толще воды. Только не ясно, как такая махина может на плаву держаться.

Когда приблизились к краю, я осторожно заглянул. Внизу темнеет вода – непонятно, какая глубина у озера. Пришлось отступить, от греха подальше.

На другой стороне большое колесо с рукоятками. Видимо, для опускания моста.

Шамко прошептал:

– Сделай рожу какую‑нибудь… Ну.

– Какую? – спросил я исподлобья.

Он замялся и быстро посмотрел по сторонам, почему‑то опасаясь, что кто‑нибудь услышит. Слышно только лягушек, но в воздухе появился запах рыбы.

– Тупую, – попросил он, тушуясь еще больше.

Я зло посмотрел на паренька, тот словно уменьшился в размерах, стал похож на высушенную тушку куницы.

– Честно сказать, не особо охота дураком рядиться, – проговорил я. – Может, раскидать стражников и пройти спокойно?

Шамко поднял на меня виноватый взгляд и произнес:

– Переправа‑то не опущена…

Я бросил быстрый взгляд на пропасть посреди моста, внутри неприятно сжалось. Вода в озере темная, твари зубастые. Тут и волком не перепрыгнуть. А волком мне сейчас никак.

Отвесив челюсть, я сморщил лоб. Для пущего вида немного сгорбился и расставил ноги.

– Так пойдет? – спросил я шепеляво.

Шамко сморщился и вздохнул печально:

– Если только первый не протрезвел, а у второго в голове совсем болотная жижа.

Я пожал плечами, мол, как умею, так и изображаю. На всякий случай рыкнул на него и показал клык, может, это натолкнет на мысли об осторожности.

Но парень только махнул рукой и сказал:

– Ладно, идем. Если Великая Жаба будет на нашей стороне, все получится.

Сделав шаг к краю моста, Шамко постучал колотушкой по вертикальному бревну, стоящему, вероятно, для этой цели, и прокричал:

– Э‑хей! Опускай переправу! Сапоги промокли! Сколько ждать можно?

На той стороне что‑то заерзало. Когда подошли, не заметил две кучи тряпья, они навалены с двух краев и выглядят как засохшие кочки. Одна из них зашевелилась, из вороха прогудел недовольный голос:

– Кого несет в обеденный сон?

– Это я, – дерзко бросил Шамко. – Подмастерье смотрителя водомерок. Опускай давай! Из‑за тебя меня выдерут.

Куча тряпья поднялась, из нее вылез здоровенный детина с рожей, не обремененной умом, – существо с такой непропорциональной мордой не может быть разумным.

Тварь поскребла пальцами огромное пузо и уставилась на меня. Я сделал настолько глупое выражение лица, на какое был способен. С хищными чертами и звериными глазами задача не простая, но я постарался.

– Ну и пусть выдерут, – прогудел великан густым басом. – Меньше будешь по болотам шляться.