Читать интересную книгу Право на выбор - Михаил Логинов

— Почему-то все уверены, что настоящий кавказский шашлык непременно из баранины. Так прямо и говорят — чтобы съесть настоящий бараний шашлык, надо на Кавказ ехать. Это не так. У самих кавказцев мнение другое.

Помню, однажды, когда ехал в дальний штаб, это кстати, Урупский район, там Бутово, самый большой зеркальный телескоп в Европе. Так вот, шофер по национальности… [4]… В дороге о шашлыках заговорили, шофер и стал рассказывать, из какого мяса получаются лучшие шашлыки. «Если, — говорит, — из курочки жаришь, надо непременно брать черную курочку, вкуснее будет. Если из барашка жаришь, непременно черного барашка бери, вкуснее всего будет». А потом нагнулся ко мне, будто кто третий в машине был и шепотом на ухо: «А если правду сказать, то самый вкусный шашлык из молодого поросенка». Я уже потом понял, почему он шептал: чтобы Аллах не услышал.

Все посмеялись, Владимир Галактионович начал свою историю, тоже связанную с таким веселым делом, как выборы на Кавказе. Он рассказывал о выборах в Ингушетии, о том, как жить приходилось в горских саклях, а там все хорошо, только вот деревенское удобство от двери за сто шагов — традиция такова. В феврале это очень даже ощущалось.

Куклинс, тоже попавший на ингушские выборы, но уже пятью годами позже, когда гостей республики селили в более роскошных условиях, в «Швейцарии», вспомнил что-то из той кампании, когда раздался шум из соседнего зала.

В дверях показался Толик.

— У Тараса проблема, — крикнул он.

***

— А ты чего, Миша, в ресторан не поехал, бросил коллектив?

— Мы завтра поговорить бы не успели. Я в Москву вылетаю, до четверга. Все вопросы нужно решить сейчас.

На журнальном столике стояла непривычная деталь для кабинета Савушкина — бутылка коньяка «Дербент», рюмочки и нарезанный лимон.

— Давай Миша, для начала. Хочу выпить за убиение двойника. Только сейчас осознал, какая гадость могла быть: взял в руки бюллетень, а там два Савушкиных. Выпьешь, или в отказ?

— Почему в отказ? От хорошего коньяка никогда не отказывался.

Выпили. Котелков ухватил два ломтика лимона, проглотил, взял шоколадную конфету.

— Точно, надо будет в «Соболь» поехать, присоединиться к коллективу. С утра все же не ел. Да, Иван Дмитрич, какой у тебя вопрос то возник?

— Миша, а почему было нельзя было этого батькиного клона продавить до конца? Чтобы зарегистрировали? Я видал твоего Серафимыча, он смог бы Белочкину прогнуть до регистрации. Глядишь, процента три бы и оторвали бы от Назаренко.

— Иван Дмитрич, — сказал Котелков, очищая еще одну конфетку, — ты помнишь, что такое сопромат? Продавить бы не удалось, кончилось бы сломом. Каким — не знаю. Может позвонили бы и сказали, что в здании комиссии заложена бомба. Может быть, за это время Белочкину с инфарктом увезли бы в больницу. А может у нее был бы инфаркт и без бомбы. Не знаю. Знаю одно — нашего Назаренко все равно бы не зарегистрировали. Ни при каких обстоятельствах. Потому что ее зам, как я узнал, дядя столь же прогнутый под Батьку, но при этом более циничный и с крепкой нервной системой.

— Тогда чего же добились, можешь еще раз внятно объяснить?

— Еще раз объясняю. Задач было две: тактическая и стратегическая. Тактическая — убить твоего двойника. Мы эту дамочку загнали в такой угол, что ей пришлось снять обоих двойников. А заодно решена стратегическая задача: за два дня она выполнила одно указание Батьки и два раза его не послушалась. За эти два дня она узнала, что можно не послушаться Батьку и при этом остаться в живых. Даже сохранить свой пост. Прогнутая нами и при этом уже не боящаяся Батьки Белочкина, нам очень даже полезна. Особенно, будет полезна в момент вскрытия урн. Если ей будет нужно покрыть разницу в один процент, она согласится, но если в пять — уже не рискнет.

— Будет ли разница в пять процентов? — вздохнул Савушкин.

— Пока не знаю сам, — ответил Котелков. — Что у нас дальше? Теперь мы ведем двух кандидатов. Товарища Дикина придется любить и жаловать. Он будет гасить Батьку не жалея сил. Ты должен обеспечить охрану его штаба. А сам готовься к встречам. И к дебатам. На той недели уже первый.

У Котелкова зазвонил мобильник. Он поднял его, прислушался.

— Серьезно? Перезвони через две минуты, — повернулся к Савушкину.

— У ребят в «Соболе» проблема с бандитами. Звонил Куклинс, он зря не будет. У тебя есть какая-нибудь опергруппа, если там совсем гнило?

— Есть. Скажу, чтобы выдвигалась. Ой, Миша, втравил ты меня…

***

Тараскин смог выйти из окружения, почти без потерь. Умело размахивая кием, он отступил к двери. К троим молодцам, наступавшим на него, присоединились еще двое и они уже ринулись было вперед, как за спиной Тараскина встала почти вся пиар-группа. По бокам возвышались Гречин и Гулин, как две ладьи, в центре стояли Толик, Олег, Гришин и Капитан. За спинами остались Елкова, Владимир Галактионович и Куклинс, с мобильником.

— Мужики, — сказал Гречин, — давайте…

Один из молодчиков, не успевший затормозить, прыгнул на Тараскина, но Гришин, чуть выступив вперед, перехватил его руку и заломал, да так, что морда пришлась под кулак Гулина. Выведенный из строя бандит, шагнул назад и сел на пол. Еще двое, уже размахнувшись, в последний момент решили отступить.

— Ох, лохи, — сказал один из них, знакомый Олегу парень с катком на плече. — Ну вы попали. Сейчас наши подгребут, вам не жить.

— Сейчас посмотрим, кому не жить, — сказал Гулин.

Бандиты, подхватив оглушенного коллегу, отступили. Они дошли до конца зала. Двое демонстративно встали у дверей.

— Уходим? — спросил Капитан.

— Не надо, — ответил Гришин. — На улице с ними лучше дело не иметь, да мы еще и ужинать не кончили.

Насчет улицы он был безусловно прав. В дверях показалось еще пятеро молодцов. Неприятно было даже не их количество, а помповые ружья в руках. Остальные посетители ресторана успели куда-то исчезнуть, а может, их об этом просто попросили.

— Через пять минут подъедут, — сказал Куклинс, что не очень радовало.

Главарь катков вышел вперед и направился к технологам. Сделав два шага, он внезапно остановился, на его лице проявилось раздумье, или воспоминание.

— Василий Алексеевич, — медленно сказал он. — Это вы?

— Да, старший сержант Никитин, это я.

— Ну тогда другое дело. Так, пацаны, в сторонку. Я свой базар тереть буду.

— Командир, они же нашу братву…, — начал оправившейся парень, получивший от Гулина в морду.

— Остынь, Санек. Тут о другой братве базар пошел. Об афганской. Пацаны, пока не скажу, не двигаться. Василий Алексеевич, пусть ваши отойдут.

— Владимир Геннадьевич, — Гришин повернулся к Куклинсу, — скажите, пусть подъезжают не торопясь. Я договорюсь.

Разговор был недолог. Бывший сержант Никитин в одиночку подошел к технологам и обратился к Тараскину.

— Скажи, ты от наших в морду получил?

— Угу, — ответил Тараскин.

— И наш тоже получил. Будем считать, по нулям, претензий нет. — Чуть тише Тараскину. — На тебя лично у нас оперативка есть, так что мотай лучше из города, мужик.

— Подумаю, — ответил Тараскин.

В эту минуту в зал вошел еще один бандит, увидев братков, стоявших в недвижной позиции, поманил пальцем главаря. Было слышно, как он ему шепчет: «Проблема… Не выйти… Надо „пердунов“ звать.»

— Андрюша, — сказал Гришин главарю. — Давай так, наши сейчас отъедут, дадут вам уйти. Давай свой телефон, еще встретимся.

— Ладно. Пацаны, мы уходим.

— Поехали, скорей, — сказала Елкова.

— Нам-то куда торопиться, — сказал Капитан. — Расплатиться надо, да и выпить на посошок.

В отъезжающих машинах был разный разговор.

— Я что, не говорил тебе, кто такой Гришин? — сказал Толик Олегу. — Он тоже капитан в отставке — в Афгане разведбатом командовал. А ты думал, у нас одни дамы и философы умеют ноги строить?

— Пацаны, — говорил в другой машине бывший сержант Никитин, — чего-то мы на гнилуху подписались. Если этот смог против нас нанять капитана Гришина, думаю, Батьке будет полный кердык.

Глава 6 (приложение)

Выгоды безотцовщины. Где сортир? Высокое боевое искусство. «Собираем манатки, покупаем билеты». Мартини и гонка за троллейбусом. «Я точно тебя не убил?»

«Почему мы должны голосовать за Ивана Савушкина? Он единственный кандидат, который доказал, что умеет работать в нынешних тяжелых условиях. Из казны он дотаций не получает, сам платит налоги, а главное — платит вовремя людям зарплату. Он уже поднял два завода, а теперь хочет навести порядок во всем городе. Он наш, местный, поэтому хочет, чтобы город возродился.»

«А что это за человек, Савушкин? Мы о нем ничего не знаем.»

«Савушкин родился в Ирхайске, в простой семье. Рос без отца, поэтому у него рано появилось чувство ответственности…»