Читать интересную книгу Отягощенные злом - Александр Афанасьев

Пистолеты – обычный для таких случаев «Кольт М1911», только германский, из зачерненной стали. «Кольт» любят все солдаты мира, потому что тот, в кого попала пуля из него, упадет и больше не встанет. Но эти пистолеты – не сорок пятого калибра. Они десятимиллиметровые, модели «Дельта-Элит». На один патрон больше, плюс лучшее, чем у старого патрона, прохождение через препятствия. Для русских такие привычнее, они соответствуют русскому «Орлу» с патронами «маузер». Оригинальный, сорок пятый калибр – только у командира группы: память о его обучении в САСШ.

У каждого бойца – отдельный набор в соответствии с его функцией в группе. Лидеры, те, кто идет впереди, берут молот для вышибания дверей или короткое помповое ружье – обрез – снаряженное патронами со стальной крошкой. Наблюдатели берут лазерный целеуказатель для того, чтобы показывать цели авиации прикрытия. Радисты берут рацию дальней связи, по которой можно связаться, послать пакет информации не только на авианосец, но и в Константинополь.

Поскольку группа штурмовая, а не разведывательная, каждый берет с собой минимум средств выживания. Нет ни палатки, ни коврика, ни ножа-мачете (для штурмовых действий положен только многофункциональный нож-инструмент). Всего два литра воды и несколько батончиков пищи. Черный шоколад или специальная смесь из белка и витаминов – по желанию. Но у каждого в снаряжении – сверхлегкая надувная лодка с маяком. Индивидуальное спасательное средство – им приказано: если вертолет будет сбит или не сможет забрать их по тем или иным причинам, уходить водой. Пробиться к порту, захватить сейнер, катер или шлюпку. Если это не получается – прыгать в воду в любом месте, воспользоваться самоспасателем, подать сигнал и ждать помощи.

Зато боеприпасов – вдоволь у каждого. Каждый берет с собой десять снаряженных магазинов на сорок патронов каждый, размещая их на снаряжении. Одиннадцатый – пулеметный, на сто пятьдесят – в рюкзак вместе с тремя сотнями патронов в пачках. Этого достаточно для ведения многочасового жестокого боя. По шесть-десять гранат, те, у кого к автомату приторочен подствольный гранатомет, берут меньше патронов, но вместо них – двадцать гранат на снаряжении и в штурмовом рюкзаке.

Каждый из тех, кто входит в группу, уже не первый раз участвует в подобной высадке. Скажем так, тех, у кого меньше десяти боевых высадок, в группе нет вообще. Из них пять высадок были с конкретной целью: найти и уничтожить генерала Абубакара Тимура. Вместе со своим адмиралом они кочевали с корабля на корабль, с авианосца на авианосец, перебираясь вместе с разведцентром, вместе с секретными вертолетами, вместе со своим скарбом. Адмирал указывал цель, а они высаживались на берег и брали ее. Все пять раз высадка прошла впустую. Один раз они застали буквально теплую постель, но так и не узнали, кто на ней спал. Они по много месяцев не видели свои семьи, болтаясь в океане, как брошенная с круизника пустая пластиковая бутылка. Но никто из них не испытывает и тени сомнений. Если надо – они пойдут и шестой, и десятый, и двадцатый раз. Потому что адмирал, который отдает им приказы, такой же, как они, он был таким же, как они, и делал все то же самое, что делают они. Поэтому они верят ему.

Собравшись, они проверяют сначала свое снаряжение, затем снаряжение друг друга. Каждый хлопает друг друга по плечу – «порядок» – и показывает большой палец командиру группы. Все, все готовы…

Они выходят из-за ширмы. Тяжелой поступью латных рыцарей идут к основному грузовому лифту, опущенному на уровень второй палубы специально для них. Идут мимо притихших корабельных техников, мимо остроносых, стремительных стрижей – ударных самолетов. Ударный самолет способен доставить к цели шесть тонн бомбового груза со скоростью одна тысяча восемьсот километров в час, прорваться через заслон радаров и ракет, выдержать бой с вражеским истребителем. Еще двадцать лет назад считалось, что ударный самолет – все, что должно быть на авианосце, и все, что нужно, чтобы защитить страну от врага. Теперь понятно, что это далеко не так. Они могут сделать то, что не сделает ни один самолет, ни один летчик. И потому летчики палубной авиации, аристократия авианосца, рыцари двадцатого века, перед которыми тянется во фрунт любой матрос, сейчас стоят в общем строю и отданием чести приветствуют их. Рыцарей века двадцать первого…

Ночь на 12 января 2015 года

Воздушное пространство Испанской Африки

– Ястреб один-один, Ястреб один-два, я Облако два. Вижу вас на радаре, курс два-восемь-пять, подтвердите…

– Облако два, подтверждаю, два-восемь-пять. До точки контакта один-восемь-восемь миль, контроль.

– Вас понял, один-восемь-восемь, контроль…

– По фронту от вас чисто. Отсчет на пять, точка Альфа.

– До отключения связи пять-четыре-три-два-один… тишина.

По сигналу «тишина» на вертолетах проводился комплекс мероприятий по снижению радиозаметности. Сами вертолеты снижались и отключали радарную систему – она у них была самолетной, от флотского истребителя, очень мощной. С момента отключения единственным источником данных для них становились глаза пилота и данные со спутника и беспилотника, совместными усилиями составивших трехмерную карту местности. Для ориентации в пространстве вертолеты используют пассивную систему наведения, такую же, как у крылатых ракет, получающую данные о своем местонахождении со спутников. Одна ошибка в расчетах – и останется последнее средство, чтобы избежать катастрофы: глаза и опыт ведущих вертолеты пилотов. Если и этого не хватит, это будет не самая худшая смерть. Смерть на погребальном костре.

Где-то далеко в небе в этот момент сразу два самолета, и оба русские, подают сигнал СОС. Один сообщает о неполадках с двигателями, другой – о сбое в системе навигации. На то, чтобы безопасно посадить эти самолеты на ближайшие аэродромы, нацелены все силы диспетчеров региона, и тому и другому самолету надо расчистить посадочный коридор. Сразу два трехлистника[42] – ни на что другое не остается времени.

Вертолеты закрывают отсеки с вооружением и двери десантных отсеков – и то и другое отсвечивает на радарах. Включают систему подавления шумов двигателя – эффективную, но отнимающую мощность. Гасят все ходовые и навигационные огни – оставляя только один, на хвосте ведущего, чтобы ведомый не влетел в него.

Все, двенадцатимильная зона. Вражеский берег стремительно несется навстречу…

Тишина…

В вертолетах, летящих над территорией если и не противника, то третьей и совсем не дружественной страны, было на удивление тихо. Все молча, сосредоточившись, погрузившись в себя готовились к бою.

Потом капитан-лейтенант Островский скажет – что именно здесь, над вражеской территорией, он понял. Как будто кто-то Всевышний, всевидящий шепнул ему на ухо: «Да». На этот раз – да. Осечки не будет. Они вышли на цель…

В вертолетах горело тусклое красное освещение – чтобы не засветить приборы ночного видения. Было очень тесно – флотские вертолеты всегда тесные и неудобные, конструкторы стараются сделать их максимально компактными, чтобы вместить как можно больше летательных аппаратов на борт корабля. В данном случае мешали большие баки, установленные прямо в салоне, они увеличивали беспосадочную дальность полета на четыреста морских миль. Спецназовцы сидели прямо на баках вместе со своим снаряжением и понимали, что первая же ракета – и они все сгорят. Никто не спасется…

Наведение на цель осуществлялось с палубного самолета ДРЛОУ, взлетевшего с палубы «Александра Второго» и прикрываемого двумя истребителями. Англичане среагировали поздно – по данным перехвата, «Гибралтар» только сейчас объявил тревогу. Уже поздно…

Ударный авианосец «Николай I»

Центральная Атлантика

В Атлантике шторм. Неприятный, зимний шторм, не слишком страшный, если судить по балльности, но с мелкой, злой и очень неприятной волной. Идет дождь, разбиваясь серебристыми брызгами на стальной глади палубы. Матросы палубной команды проверяют крепление самолетов к держателям катапульт. Катапульт на авианосце «Николай I» три, и все заняты. На большой центральной катапульте взлетает загруженный смешанным вооружением «С-34», чья кабина похожа на капюшон атакующей кобры. На вспомогательных – стоят более легкие «С-56»[43], новейшие однодвигательные самолеты компании Гаккеля, которые оказались для англичан настоящим шоком и фактически выиграли за счет массового применения Вторую мировую войну.

Как и североамериканские аналоги, эти самолеты зовут «Шершень». Они могут больно укусить – до девяти ракет «воздух – воздух», до трех тонн бомбового вооружения. Обычно до момента боя они вообще не включают радар, наводясь по целеуказаниям тяжелого истребителя-лидера. Но сегодня у них своя задача…