Читать интересную книгу Цунами - 1: Сотрясатели Земли - Алексей Лукьянов

Выйдя на бульвар Монпарнас, он свернул было направо, на Обсерваторский проспект, однако, дойдя до фонтана возле сада Марко Поло, вновь повернул направо, пересек бульвар Сен-Мишель и вышел к студенческому общежитию на проспекте Жоржа Бернаноса.

На крыльце тусовались молодые люди, в углу, на относительно новом, но уже благоухающем пружинном матрасе деловито пролистывал свежую газету бездомный.

Человек в костюме с искрой зашел в общежитие, поел в студенческой столовой, вышел на улицу и сладко затянулся последней сигаретой.

— Мсье, — окликнул его бездомный, расправившийся уже с утренним чтением. — Же не манш па сис жур.

Неудачник посмотрел на опустившегося бедолагу, поставил перед ним пакет, затянулся и с дымом выдохнул:

— Бон шансе...

Недокуренную сигарету он тоже отдал бездомному, а сам, насвистывая, пошел по улице в сторону Люксембургского сада.

В пакете бомж обнаружил тщательно запакованную одежду, туалетные принадлежности, немного наличных и визитку отеля, где ему была назначена встреча. Очень скоро он превратится из вонючего и грязного бомжа в чистого, опрятного и очень даже небедного господина, словно гусеница в бабочку. Дайте только окуклиться.

А поначалу все грозило закончиться весьма плачевно. Мезальянц покинул лайнер, воспользовавшись аварийным люком и надувным трапом. Пассажиры провожали террориста недоумевающими взглядами, но помешать никто не пытался.

На открытом воздухе было тепло, влажно и туманно. Сверху туман не казался таким густым, да и лежал он не так чтобы высоко над землей, однако тут — будто в молоко попал.

Черный лимузин, на который через несколько десятков метров натолкнулся Мезальянц, оказался как нельзя кстати. Откуда он здесь взялся, Иван Иванович не знал, но автомобиль с ключом в зажигании, да еще и с полным баком, и с кондиционером... будет на чем добраться до города.

Однако сесть в машину ему не удалось — из тумана, взревывая на форсаже, вынырнула большая серебристая «ауди» и, оставив на асфальте длинные черные полосы, замерла в паре метров от лимузина. Мезальянцу хватило доли секунды, чтобы оценить ситуацию и поднять руки вверх.

Испанского он не знал, поэтому сразу стал кричать по-английски: «Не стреляйте, я русский, я здесь случайно!» Ребята, что вылезли из автомобиля, имели типичный бандитский вид, и даже если бы у каждого из них не было при себе пистолета, ошибиться Мезальянц не мог — это местные братки. Стрелка у них здесь, что ли?

Братки с некоторым недоумением смотрели на Ивана Ивановича: видимо, ожидали увидеть здесь кого-то другого. Они перебросились несколькими фразами, и один из бандюков отправился осматривать местность. Иван Иванович краем глаза проводил его, а потом снова посмотрел на крепких ребят.

— Правда, шоль, русский? — спросил водитель.

— Правда-правда, — горячо закивал Мезальянц. Разговор завязался, сейчас главное — сократить дистанцию.

— Откуда сам-то?

Иван Иванович был коренным москвичом, однако прекрасно знал, что жители России, краснодарские они или уральские, Москву недолюбливают. А хлопец мог быть и хохлом, поди угадай, что он там себе думает. Поэтому Мезальянц сказал:

— Из Питера.

— А здеся че делаешь?

— Самолет угнал.

— Шо?!

— Честное слово — угнал! Он там, чуть дальше по шоссе. А что за город-то?

Водитель ответил не сразу. Он что-то сказал своим спутникам, те не поверили, засмеялись, водитель ткнул пальцем в Мезальянца.

— Далеко, говоришь, самолет?

— Чуть дальше...

Как бы в подтверждение слов Ивана Ивановича лайнер вновь взревел двигателями и зажег все огни на корпусе и крыльях. Видимо, для того чтобы в тумане случайные автомобили не врезались.

— Ох ты ж яка дура... — не сдержал удивления водитель. — Как ты их уломал в такой туманище приземлиться?

— Знаю методику. А что за город рядом?

— Мадрид.

Окунуться в алебастр, подумал Иван Иванович, хорошо попал.

Бандюк, который ушел осмотреться, вдруг замахал руками и что-то заорал, но из-за рева турбин его не было слышно. Братки рванули к нему все вместе, и в этом была их ошибка.

Едва они проскочили мимо, Иван Иванович провел подсечку последнему из них, который, по иронии, оказался земляком, обезоружил и пристрелил в сердце. Шум двигателей и тут оказался союзником Мезальянцу: выстрела никто не услышал. Иван Иванович запрыгнул в лимузин, завел машину и развернулся на узком пятачке, едва не переехав свежеубиенного бандита.

Тут братки, видимо, опомнились, потому что по кузову, будто градины, застучали пули. Иван Иванович прострелил колеса «ауди» и умчался прочь по шоссе, прочь от города. Скорей всего, экипаж уже связался с местным аэропортом, и к самолету мчатся полицейские, медики, пожарные. Мезальянц усмехнулся — интересно, как выкрутятся бандиты из этой передряги.

Впрочем, нет, неинтересно. Сейчас предстояло вырваться на оперативный простор, исчезнуть с экранов радаров и найти способ связаться с Кассатикетсом.

Под мостом Александра Третьего, прямо в Сене, мылся бомж. Разделся догола — и бултых в воду. Вынырнул, намылился, потерся мочалкой, и снова — бултых. Несколько бомжей недоуменно наблюдали этот ночной стриптиз, но замечаний и шуточек не отвешивали: этот невзрачный бродяга показал себя жестоким уличным бойцом, и связываться с ним никто не хотел. И на пакет его никто не покушался — ну его, психа, за пару шмоток убьет. Видать, прибарахлился где-то, шмоток чистых набрал, решил жизнь сначала начать. Пробуй-пробуй, знаем, чем такие попытки оборачиваются.

Смыв с себя грязь и вонь, бомж вытряхнул из пакета кулек с футболкой, джинсами, носками и кедами. Все было немного поношенное, но чистое.

— Куколка! — сказал преобразившийся бомж самому себе на языке, незнакомом обитателям моста Александра Третьего.

А вот Александр Третий, занеси его судьба в конец двадцатого века под мост его имени, вполне бы понял, что сказал этот невзрачный человек с мокрыми волосами. Потому что говорил человек по-русски.

В маленьком отеле «Шико», на Монмартре, недавний бомж снял комнату на двоих. Отель был недорогой — без кабельного телевидения, без бара, без завтрака, без электронных замков. Здесь было просто чисто и тихо.

Единственное окно, узкое и высокое, выходило на улицу, как раз на ярко-рубиновую неоновую вывеску с двумя непонятными окружностями, напоминавшими надкусанные яблоки, поставленные рядом. Хвостики яблок задорно торчали в разные стороны.

Не то бар, не то магазин. У входа стояли и курили крупные, вызывающе одетые не то продавщицы, не то официантки. Яблоки моргнули два раза и из красных превратились в зеленые. Судя по всему, там было еще открыто, и наш герой решил выпить на сон грядущий.

При ближайшем рассмотрении официантки-продавщицы оказались мужиками с огромными бюстами и выбритыми до синевы мордами. Окуклившийся бомж оторопел и, когда его окликнули по-французски, наобум ответил:

— Шерше ля фам, — и зажмурился, выставив перед собой ключ от своего номера с пластиковой биркой.

Но нахлобучки не получил. Один из странно одетых мужиков открыл дверь и позвал за собой.

Внутри все было похоже на советскую общагу коридорного типа — узкий, длинный, плохо освещенный коридор с казенными дверями, разве что темно-красная ковровая дорожка под ногами приглушала шаги. Мужик проводил гостя до предпоследней двери направо, постучал три раза, открыл и пригласил гостя внутрь, после чего закрыл дверь с той стороны.

Комната мало чем отличалась от гостиничного номера. Разве что здесь была огромная кровать, на краю которой сидел монах в пушистом белом халате, с капюшоном на голове.

— Ой. — Бывший бомж попытался выйти.

Дверь была заперта.

— Здравствуйте, — сказал монах по-русски. Судя по голосу, это была монашка. Молодая и красивая. — Мы уже думали, вы совсем пропали.

— Не дождетесь, — ответил бомж.

— Здесь, — женщина кивнула на большой бумажный конверт, лежащий на другом краю постели, — ваш гонорар. Пять миллионов долларов.

— Купюрами по сто тысяч?

— Конечно же нет. Здесь пластиковая карта. У вас в России не пользуются пластиковыми картами?

— Не все. Я не пользовался.

— Это просто, вы быстро научитесь. В конверте вы найдете адрес элитной клиники, специализирующейся на пластических операциях. Вам изменят лицо, прикус, если будет угодно — даже рост. Наше правительство берет оплату на себя.

— Вам операцию там же делали?

— Да, — серьезно ответила женщина. — Я была кривоногим лысым толстяком, вроде тех, что встретили вас снаружи...

— Извините, — смутился обладатель пяти миллионов. — Я пошутил.

— Я поняла, — кивнула собеседница и продолжила: — Наше правительство высоко оценило ваши услуги, и суммы вознаграждения вам хватит на безбедное существование до конца жизни — если вы грамотно им распорядитесь. Однако я уполномочена сделать вам предложение... Вы опять хотели пошутить?