Дорога стала ровной и вывела их к простой деревянной скамье, спинкой ей служил широкий ствол дерева. Солнце выскользнуло из-за облака, обдав их горячими, яркими лучами.
Запахнув плотнее пальто, Маргарет опустилась на деревянное сиденье. Артур остался стоять, опершись плечом о ствол. Высвеченная солнечными лучами, внизу поблескивала гладь озера. Их окружала благоговейная тишина, нарушаемая лишь слабым шевелением веток.
— Боже, боже мой! — вырвалось у него. — Какая красота!
Он скорее почувствовал, чем увидел взмах ее руки.
— Иди ко мне.
Он присел рядом с Маргарет. Она взяла его за локоть, развернула к себе и вдруг рассмеялась — легко, свободно, будто смешинки, как колокольчики, давно выжидали момента, чтобы зазвенеть. Сам не замечая того, Артур улыбнулся ей в ответ. Он почувствовал, что вся настороженность Маргарет словно растворилась в ее смехе.
Он попытался обнять ее, но она вдруг вскочила и бегом помчалась прочь. Он догнал ее за поворотом. Она стояла спиной к нему и часто дышала. Он увидел, как она наклонилась, одной рукой взялась за ствол дерева, другой подняла полы пальто. Она была без трусиков. Блики солнца заиграли на ее крепких и напряженных ягодицах. Он подошел к ней вплотную и почувствовал, как тут же на ее призыв отозвалась его плоть. Маргарет, опершись локтями о ствол наклоненного дерева, сквозь пряди сверкающих как золото волос следила за ним. И он откликнулся на этот призыв.
19
Верхний свет в кабинете не горел, и только настольная лампа проливала яркий свет на стол с телефонным аппаратом, прибором для письма и пачкой тетрадей. В полумраке с трудом можно было различить плакат на стене, на котором было написано: «Долг превыше всего».
Билл Смарк сидел в кожаном кресле. Он курил сигарету, стряхивая пепел в керамическую пепельницу в виде раковины. Он пускал дым в сторону распахнутого окна и наблюдал, как Маргарет ходит взад-вперед по комнате: руки глубоко засунуты в карманы, печальные глаза из-за стекол очков в легкой оправе смотрят в пол. Время от времени она поднимала голову, оглядываясь на него. Один раз она остановилась перед плакатом со словами «Долг превыше всего» и, внимательно посмотрев на него, опять принялась ходить.
— В чем дело, Маргарет?
— Ни в чем.
— Тебя что-то беспокоит. Я же вижу.
— Погоди немного. Мне надо собраться с мыслями. Дело в том… Я не знаю, как тебе сказать…
— Сначала успокойся. Присядь. Соберись с мыслями и не дергайся. Ты выглядишь очень нервозной. Это нехорошо.
— А может, у меня душа истекает кровью?
— Что?
— Душа не на месте.
— Что это значит?
— А-а… ничего. Я просто так сказала.
— Что я могу для тебя сделать? — ровным голосом спросил он, продолжая курить. — Я могу тебе чем-то помочь?
Она покачала головой.
— Хочешь, сходим куда-нибудь на ланч? Или, хочешь, побегаем трусцой и твоя душа снова встанет на место?
Она попыталась рассмеяться. Он аккуратно потушил сигарету и, когда Маргарет проходила мимо, вытянул руку и, ухватив, потянул Маргарет к себе.
— Маргарет, присядь-ка ненадолго. А то от твоего мельтешения у меня в глазах рябит.
Она присела на подлокотник кресла. Билл положил руку на ее обтянутое тонким нейлоном колено.
— Видишь это? — спросил он.
— Что?
— Вот это. — Его рука скользнула к лодыжке.
— Не трогай, мне щекотно. — Морщась, Маргарет отстранила его руку.
— Я восхищаюсь твоими ногами. Когда ты идешь мне навстречу и я вижу, как напрягаются мышцы твоих ног, все во мне ликует. Это самое сексуальное зрелище, которое я наблюдал в жизни.
— А тебя не восхищают мои руки? Или нос? Или ухо? — усмехнулась она. — А может, все же тебя интересует, что у меня голове? Или как я играю на фортепьяно?
Она встала и опять заходила по комнате.
— В выходной мы выступали в пансионате для пожилых людей, — наконец сказала Маргарет. — Мы имели успех.
— Не сомневаюсь.
— В пансионате живет моя бывшая соседка. Она дружила с моей бабушкой. Я рассказывала тебе, меня воспитывала бабушка.
— Ну и что? Тебя так взволновала какая-то старушка? Какая ты у нас сентиментальная.
— И еще я встретилась с мужем, — решительно, как прыгнула в холодную воду, сказала она. — Ты знаешь, что формально я замужем?
Он вновь потянулся за сигаретой, чиркнул дешевой зажигалкой. Она поразилась тому, каким предстало его лицо, освещенное робким пламенем: искаженное, с шрамами морщин, совсем чужое и немного пугающее.
— Ты разговаривала с мужем о компенсации? Ты должна отвоевать у него максимум отступных. Или не так? За свои права нужно бороться. Вот я своей жене ничего из имущества не уступлю. Она совершила прелюбодеяние, и я не оставлю ей ни пенни. К тому же нашу собаку она никак мне не отдает… Ты знаешь, как я люблю Кускуса? Он самый лучший мопс на свете. Такой ласковый, добрый. Я его научил ходить на задних лапах и петь под губную гармошку.
— У тебя педагогический талант, — остановила она его словесный поток.
— Извини, я очень был привязан к Кускусу. Так ты говорила о разводе со своим мужем? И что? Он не хочет назначить тебе содержание? Вы согласовали размер отступных? Он достаточно богат, чтобы не скупиться. К тому же он не скрывает своих внебрачных связей. Я пару раз натыкался в Интернете на фото младшего Сэридана. И всякий раз на снимках рядом с ним фигурировали разные женщины.
Маргарет отмахнулась.
— Все это в прошлом. Артур… он предложил мне поездку за город. Там чудесно, лес, озеро, дрова потрескивают в камине…
— Так ты с ним грелась у огонька? — Он едва не поперхнулся дымом. — Ты приняла его приглашение и поехала с ним за город?
— Почему бы нет? Мне надоело коротать время в одиночестве. Разве ты не предупреждал меня, что, пока ты в состоянии затяжного развода, мы не должны проводить выходные вместе?
— Так, но… — ответил он смущенно. — Разве я против наших встреч? Тем более если уехать куда-нибудь, чтобы не давать повода для досужих разговоров. Да и ты не настаивала, чтобы мы больше времени проводили вдвоем.
— Нет, не настаивала, — легко согласилась она.
— И что? Каким оказался твой отдых у камина?
— Я говорила тебе, что для меня значил мой муж? Я говорила тебе, что он был первым моим мужчиной?.. Я все тебе, как на духу, рассказала. Так вот… Ты меня должен понять. Я сорвалась… я поддалась порыву. — Она стояла, засунув руки в карманы, и смотрела куда-то в темноту за окном. — Мне кажется, я до сих пор его люблю, — тихо сказала Маргарет.
— Черт! Ты переспала с ним!
Билл с силой потушил сигарету в пепельнице, но остался сидеть в кресле, будто придавленный новостью.