Читать интересную книгу Главное - вернуться - Александр Конторович

Тук-тук…

Тук-тук-тук…

Тук…

Опознавательный сигнал!

Свои!

Тук!

Я щелкнула костяшками пальцев по автоматному магазину.

Тук!

Тук-тук!

– Котенок?

Гальченко!

– Я, товарищ майор!

– Где ты там запряталась? Вылезай, почти уж и добралась.

Командир вышел из-за деревьев.

– Все захватила?

– Все, товарищ майор! А ребята? Где все?

– Ты пока что первая прибежала. Остальных ждать будем. Давай, пока суд да дело, бумаги ко мне в мешок запихнем, тебе и так рацию тащить.

Я подняла свой вещмешок и вытащила из него связку бумаг.

– Держите, товарищ майор. А вот вам еще и дополнение к этой писанине, – и я положила сверху банку консервов.

– Спасибо, Котенок, но есть мы будем позже. Когда остальные подойдут.

– Ну, нет, товарищ майор! Эту банку есть нельзя!

– Это почему же?

– Леонов передал. Сказал, что это еда немецких диверсантов, тех, которых профессор ихний тренировал. Обычный человек от нее плохо себя чувствовать будет. А этим только такую еду и подавай.

– Так ты его встретила!

– Да. И снова потеряла…

– Так это он там в деревне стрелял?

– Он. Мой отход прикрывал.

Не вдаваясь в подробности, я рассказала командиру о своей встрече с Леоновым. Он слушал внимательно, не перебивал. Не сдержался только один раз, когда я сказала ему, что немецкий капитан назвал Леонова подполковником.

– Ты это хорошо слышала? Ничего не путаешь? По нашим данным он всего лишь старшина.

– Нет, он так и сказал: «Подполковник Леонов, позвольте представиться, гауптман Борг!»

– Борг?!

– Да, товарищ майор, Борг.

– Гельмут?

– Не знаю, он по имени не представлялся.

– Надо же, Котенок, какие тут интересные дела складываются… И что потом с этим немцем стало?

– Убил его Леонов. Из пистолета застрелил, несколько пуль всадил.

– Вот что я тебе скажу, человек ты мой дорогой: если бы мы с тобой за весь этот рейд только и сделали, что этого Борга на тот свет отправили, то за одно только это нас с тобой, да и всю группу вместе с нами ребята до гробовой доски пивом бы поили. А то и покрепче чем.

– А что же это за капитан такой? Обычный фриц.

– Не такой уж и обычный. Эта скотина с начала войны за нашими разведгруппами охотится. В особом доверии у самого Гиммлера состоит. У него специальная команда по поиску разведгрупп и диверсионных отрядов. Все волки опытные, воюют далеко не первый год. Преданы своему командиру и пойдут за ним куда угодно. Данное подразделение все наши, кто в курсе, давно уже заземлить пытаются. Не то чтобы это было прямое указание руководства, у него и без того дел хватает. Просто есть такая договоренность между нашими ребятами – найти эту группу, где бы она ни пряталась. В прошлом году, когда информация прошла, что могут быть они в одной из деревень, на отдых группа должна была туда прийти – так по нечаянности пролетающие мимо самолеты уронили туда десяток-другой бомб. Деревня-то и была – всего десяток домов, так что после этого только название и осталось.

– И что же?

– А ничего, не было там Борга, не пришел. Он вообще чертяка хитрый. Под своим именем почти нигде и не появлялся. И команда его аналогично пряталась. То они саперный взвод, то и вовсе химики. И вот надо же, здесь он всплыл. Как все было-то?

Я подробно рассказала ему о том, как происходил бой.

– Точно Борг. Его это манера с ложным отступлением. Сколько наших ребят на подобном фокусе попались, пока просекли эту уловку.

– А что же вы мне об этом раньше не рассказывали?

– Виноват, Котенок. Заработался, не учел. Не подумал, что и ты с ним когда-нибудь столкнешься. Так что можешь готовить дырочку для ордена. Официально, конечно, не за Борга тебе его дадут, но основная причина будет именно в этом. Наше руководство в курсе, кто он такой и как мы все к нему относимся.

– Так моя-то заслуга в этом какая? Его же Леонов застрелил!

– Но возможность-то стрелять ты ему обеспечила? Ведь так?

– Так.

– Значит, действовали вместе, в составе группы. Ну, да не об этом теперь речь. Помер Максим – и хрен с ним. Меня теперь больше Леонов интересует, этот-то живой.

– Вы так думаете?

– Уверен, Котенок. Судя по тому, как ты его описала, как он действует, как ходит и стреляет – это еще тот фрукт. Мастер серьезный, у такого и мне поучиться бы не грех. Посмотреть бы на него да поговорить…

– Так вы его видели.

– Где?

– На острове! Этот тот самый дядька с пулеметом.

– Вот оно как… И ты тогда еще почувствовала что-то необычное. А в этот раз ничего похожего не было? Ну, чувства там какие-нибудь, ощущения непонятные? Может, послышалось чего или привиделось? Я тебя совершенно серьезно спрашиваю, подумай.

– Нет, не было ничего. Только вот он меня Котенком назвал и про ногу раненную спросил. И добавил: «Привет тебе, Котенок, от дяди Саши!» Ну, и еще когда он с пистолетами между немцами вертелся, показалось мне, что видела я это уже раньше. Движения знакомые, манера оружие держать похожая. Вот только не помню, у кого я раньше это видела. Единственный человек, который мне такие вещи показывал, погиб, а больше и не может быть никого. Окруженцев, что ко мне пришли, дядя Саша ничему не учил, это я точно знаю.

– Это и я знаю. Значит, был кто-то еще. Может быть, раньше тебя.

– Нет, раньше тоже никого не было. Я бы знала об этом.

– Загадка на загадке, Котенок. Кто же он такой, Леонов этот? Что за человек странный? И почему его немцы так разыскивают?

– А вы не знаете?

– Не знаю. Известно только, что он зачем-то им нужен. И, видимо, здорово нужен, раз они по его следам Борга пустили с его головорезами. Ладно, сейчас ребята вернутся, и пораскинем головой, как нам его отыскать. Не верю я в то, что такого мастера, как этот подполковник, обычные солдаты завалить сумеют. Как я из твоего рассказа понял, Борг за ним давно гонялся. И если уж он ему голову морочить столько времени сумел, то уж обычным-то солдатам точно лапши на уши навешать сумеет.

Однако вечером никто из ребят не пришел. Только к утру, когда уже стало светать, мы услышали условный сигнал. Это пришел Широков. Он был ранен в плечо. И в бедре у него засел осколок от мины. Поэтому шел он медленно и часто останавливался отдыхать. Гриша не пришел. Игорь рассказал нам, что он отстреливался до последнего. Немцы накрыли его позицию из минометов, и его ранило в ногу. Когда Широков подобрался к нему, он еще был жив. Он сказал Игорю уходить.

– Так и сказал: «Иди, у тебя есть шанс! А я со своими простреленными коленями дальше пяти метров отсюда не уползу. Так не один ли хрен, где помирать: здесь или в соседнем кусте?» – Игорь глотнул воды из фляги и покачал головой. – Я оставил ему свои гранаты и пополз к лесу. Гришка еще долго стрелял. Я уже почти было ушел. Только и меня на поле зажали. Накрыли из минометов, стали от леса отрезать. Ну, думаю, все! Зазря Гришка погиб, не сумел я оторваться от фрицев. Да… Тут немцам кто-то во фланг врезал. Хороший стрелок оказался, сразу троих положил. Но немцы на него за это и окрысились. И пока они всей толпой его по лесу гоняли, я под шумок и уполз. Отлежался в лесу, раны кое-как перевязал и вот к вам пришел.

Командир покачал головой.

– Да уж, не повезло вам… Как ты думаешь, кто немцу во фланг ударил?

– Я уж думал, это вы, товарищ майор. Больше-то кому? Маринка с документами ушла, а больше и не было тут никого.

– Это ты, мил друг, маху дал. Судя по всему, немцам на хвост наступил тот, кого мы разыскиваем, – Леонов.

– Да ну?

– То-то и оно. Маринка его в деревне видела и даже разговаривала. Знаешь, кто нас все это время по лесам гонял?

– Немцы, кто же еще?

– Не просто немцы. Всем этим делом заправлял небезызвестный тебе гауптман Борг!

– Тот самый?

– Похоже, что да. В деревне его ребята были.

– Были?

– Именно так. Застрелили Борга. Леонов и застрелил. Да Маринка ему помогла. Так вот сообща и уконтропупили.

– А не до хрена их там для Борговских-то ребятишек? Тех ведь всего взвод, а за нами не меньше роты гонялось.

– Это за вами рота гонялась. А Маринку с Леоновым в деревне как раз взвод и прессовал.

– И как – успешно?

– Это уж смотря для кого! Вон, сам ее и порасспрашивай.

Игорь повернулся ко мне.

– Ну, ты даешь, Котенок! Тихая-тихая, а такого волка ухлопать умудрилась! Давай, делись опытом, как это ты так сподобилась?

– Да это не я, это Леонов его застрелил. Я только перед этим всех немцев на землю положила, так что они стрелять не могли.

Мне пришлось еще раз рассказать обо всем, происходившем в деревне. Повторяя этот рассказ вторично, я вспоминала про себя все самые мельчайшие подробности. Меня не покидало ощущение, что я что-то упустила, чего-то не заметила. Какая-то невысказанность словно бы повисла в воздухе. Я еще и еще раз вызывала в памяти облик Леонова. Совершенно точно я не видела его никогда раньше. Тем не менее, он вел себя так, будто расстался со мной всего лишь недавно. И этот вопрос про раненную ногу… Как он вообще мог об этом узнать? Командир говорит, что он старшина. Немец называл его подполковником, против чего Леонов не возражал. Ну, хорошо, пусть подполковник. Откуда он может знать такие вещи? Судя по тому, какая тогда суматоха развернулась вокруг этих несчастных бумаг, добытых дядей Сашей, засекретить все обстоятельства дела наши должны были самым тщательным образом. В том числе и обстоятельства получения мною ранения. А словесный пароль, который назвал Леонов, – откуда он мог знать про это? И как он меня узнал? С момента попадания в спецгруппу наши внешние контакты были сведены к минимуму. Среди тех, с кем я общалась за последнее время, никого, даже отдаленно похожего на него, не было.