не погостить ли вам подольше? Кто знает, сколько их заглянет? Сам я не боец, сын мелковат. Двух хускарлов не хватит и на дом, и на деревню. Я бы и бриттам оружие дал, да вот не хочется опосля рабов убивать.
— Так не убивайте. Рунные еще лучше работать будут, — сказал я, Потом спохватился, поспешно глотнул эля, поперхнулся и закашлял.
Старик выждал, когда вытряхну из легких эль, глянул на меня, а глаза-то у него не старые. Вострые, цепкие.
— Знаешь, как моя жена померла? Девка домовая, с малолетства с дочерьми рощенная, пальцем не тронутая, только что за столом с нами не сидела, одним махом ей горло перерезала. Потом я вызнал, что девка та бегала в лес, с диким миловалась. Подговорил он девку, и та, позабыв нашу ласку да заботу, подняла руку на хозяйку. Никогда, пока я жив, бритты не получат ни единой руны. А коли получат, так сразу же в землю слягут.
Я прожевал кусок колбасы, вздохнул и ответил:
— Не можем мы остаться, уж извини. Приказ хёвдинг отдал, нужно срочно тварь сыскать. Сроку дал три дня.
— Скажу я, где сильные твари водятся. Уж не знаю, сейчас есть или нет, но раньше нет-нет да и появлялись. Да и жаль, коли не останетесь. Надо будет вашего хёвдинга в гости позвать. Как там его имя?
— Аль... Альгерт.
— Вот-вот. Третий-то сын под конунгом ходит, все вольные хирды знает. Скажу ему, чтоб сыскал вашего хёвдинга и пригласил в гости. Как уж там его? Альгерт? Или Альрик? Запамятовал я что-то…
Вот же гнида старая! Как только и догадался?
— И надолго гостить зовешь? — сквозь зубы процедил я.
— На пару ночей всего. Да-да, а там кто из сыновей придет.
Набив животы, мы пошли осмотреть деревню. Торопиться-то уже некуда. Впрочем, если старик не обманет и скажет про тварей, то в срок мы поспеем. И если там и впрямь есть тварь. И если она подойдет по силе. И если ее еще никто не убил. Проверить-то сами уже не сможем.
За нами увязался и Гис. Гисмунд, если полным именем. Поначалу он не понравился, напомнил того однорунного недомерка, который нашу тварь втихую прирезал, а потом вроде бы неплохим парнем показался. Говорил Гис степенно, вопросы задавал как бы невзначай, хотел походить на взрослого. Впрочем, чем он не взрослый? Годков немало, руны две, оружие как держать знает.
Дом Вемунда, окруженный высоким частоколом, стоял на самой вершине холма, а дома бриттов расположились по пологим склонам, в двух десятках шагов от изгороди. Вокруг деревни ограда тоже была, но невысокая, едва ли мне по шею, и из прутьев, только чтобы скотина случайно не разбрелась. Обычно коров выгоняли пожевать жухлую мерзлую траву, но, как сказал Гис, после вести от соседей хозяин запретил выгуливать скот, мол, несколько дней на остатках сена проживут. Огороды лежали у подножия холма, а дальше поля. Пастбище было недалече, за рощицей. Дороги толком не было, и та вела к Сторборгу.
— Если драугры придут, так, может, загнать бриттов во двор? Поди, смогут переночевать на улице одну-две ночи? — предложил я, оглядывая десяток бриттских домов.
Стены — из глины, навоза и соломы, крыша — тоже из соломы. Даже однорунный драугр сможет пробить дыру, если постарается. А если придет десятирунный? Дунет, плюнет, дом и развалится.
— Не, отец не разрешит. Как мать померла, так он ни одному трэлю ночевать в нашем доме не позволил. А чтобы всех во двор пустить? По его, так пусть лучше они все перемрут.
— А ключница? Почему ей такое доверие?
— Гленна-то? Так она как раз тогда за нас встала. Убить никого не убила, но поленом некоторых отходила.
— Безрунная рунных? — не поверил я.
— Не, она от деревенских отбивалась. Костерила их всяко и лупила. И всё равно отец ей долго ключи не отдавал. Лишь когда сестра уехала к мужу, доверил, — пацан помолчал и добавил. — А бриттов тогда мы всех и убили. Всех, даже кто не высунулся в ту ночь. Эти вот, — кивнул Гис на двух рабов, что проходили мимо, — после купленные. Братья тогда много рун получили. Не на рабах, конечно, а на диких. И я — свою первую. Это ведь я за мать отомстил.
В его голосе смешалась и печаль, и гордость.
— Так твой отец не столько драугров боится, сколько бриттов?
— Наверное.
Сначала я подумал, что деревня кольцом стоит, но нет, только с одной стороны холма. А на другой домов не было, хоть среди травы и виднелись какие-то остатки построек. Гис подтвердил, что раньше дома стояли кругом, а после той ночи отец сжег половину. Да и бриттов купил в два раза меньше, чем прежде. Часть полей пришлось забросить, лишнюю скотину тогда же и обменяли на новых рабов.
Еще Гисмунд рассказал, что прежде хотел в рунный дом попасть, а теперь уже точно никак. Не оставлять же отца одного дома, да и серебра почти нет. Тварей покупать всё равно не на что. Серьезный малый. Видать, всю дурь та ночь из него и выбила. Не каждый видел смерть своей матери.
— Так где сосед живет, к которому драугры приходили?
— Вон там, — и Гис махнул на юг. — Два дня пути до него.
Звучало вполне правдоподобно. На севере — река Ум и Сторборг, оттуда драугры никак прийти не могли, иначе мы бы их уже увидели. Да и болото к северу от Ум начиналось. Еще севернее густые леса, дикие бритты, малахи. А вот южный Бриттланд я почти и не знал.
Наверное, можно было выкопать ров на южной стороне холма, сколотить хоть какую-то ограду, но зачем? Ради страхов старика? Драугры то ли придут, то ли нет. Если и придут, сколько их там будет? Три? Пять? Да, Тулле говорил про огромное и страшное нашествие мертвецов, которые чуть ли не заполонят все земли. Но пока всё спокойно. Уж две ночи как-нибудь продержимся.
— Вида… Бьярки. Давай сразу решим: всех, кто выше седьмой руны, добиваю я, а кто ниже — ты.
Хотя какой у него выбор? Вряд ли трехрунный сможет убить хускарла.
До вечера мы болтались по округе, высматривали людей, запоминали, что где находится, а как стемнело, пошли в дом перекусить. Хускарлы с нашим появлением вышли. Теперь их черед смотреть. Старик так и сидел, закутавшись