Читать интересную книгу По закону плохих парней - Эйс Аткинс

– Ты веришь в это?

– Мы едем в «Соник» или как?

– Можно и в «Соник».

– Не будешь против, если я тебя спрошу о чем-то?

Мать подождала, когда он изложит суть вопроса.

– Все то время, когда отец уезжал куда бы то ни было, ты мучилась?

– Он должен был зарабатывать деньги.

– Даже если не работал?

– Квин, я люблю тебя, – сказала она. – Но не пытайся втянуть меня в свою дилемму.

– Можешь оказать мне услугу, перед тем как я уеду? – спросил Квин.

– Какую угодно.

– Отлично, – улыбнулся Квин, положа руку ей на плечо. – Как насчет того, чтобы предложить Джейсону проститься со своим великим дядей?

Джин Колсон лишь покачала головой.

Они остановились у могилы дяди, глядя в землю. Джейсон побежал в соседний ряд, чтобы погладить каменную белочку, установленную над чьей-то могилой. Кладбище было обширным, плоским и без деревьев. На каменной плите были нанесены имя, даты рождения и смерти дяди. Подчеркивалось, что он был христианином. Не было упоминания ни о его военной службе, ни о том, что он был шерифом. На земляном холмике лежали на холоде увядшие и увядающие цветы. Большой венок, похожий на жерло пушки, был прислан Ассоциацией поддержки правопорядка Миссисипи.

– Хочешь сказать несколько слов? – предложил Квин.

Мать покачала головой:

– Это будет много значить.

– Не знаю.

– Ты могла бы облегчить душу.

Мать кивнула и закрыла глаза. Она сделала глубокий вдох, прежде чем начать.

– О'кей… Ты был хорошим братом, когда поступал правильно, – произнесла Джин. – Бывал справедливым, хотя и не всегда. Некоторые говорили, что ты был упрям и туп, и думаю, это оказало определенное влияние на то, что ты совершил последний глупый поступок, не подумав о нас. Но разве я могу быть судьей? Я не осуждаю тебя, Хэмп. Я твоя сестра. Думаю, нельзя винить покойника за то, что было им сказано. Ты здесь, со мной, и являешься частью нашей семьи и по сей день. Но мне хочется пнуть это надгробие за то, что ты так относился к этому мальчику. Ты совершил нелепую ошибку, причиной которой является жалость к себе. – Джин открыла рот, словно хотела добавить что-то еще, но затем сделала шаг назад и просто сказала: – Аминь.

– Аминь, – повторил Квин.

Ветер на кладбище казался еще холоднее, уже в четыре часа после полудня начинало темнеть. Квин подумал, каким запустевшим выглядел округ в зимнее время и каким зеленым и живописным – в сезон сева. Он вынул желтую розу из венка и положил ее на надгробие.

– Все, что ли? – спросила мать.

Он кивнул и отошел.

В кармане подал сигнал мобильник Квина. Он хотел было выключить его, но это был звонок Лили. Квин отвечал, пока мать склонилась над Джейсоном. Они оба все еще находились у могилы.

– Ты где? – поинтересовалась Лили.

– Маленькое семейное мероприятие.

– Ты можешь приехать на ферму дяди?

– Конечно. Это терпит?

– Случилась беда. Нужно, чтобы ты как можно скорее был здесь.

Глава 25

Квин проехал мост через речку Сартер, остановил свой пикап на гравиевой подъездной дорожке и побежал к сараю, охваченному пламенем и дымом. Большой навес стоял на месте, но пламя уже прорвалось внутрь, и все, что под ним хранилось, превратилось в потрескивающую и стреляющую груду древесины. Лили встретила его на холме. Сказала, что уже вызвала пожарную команду. Подъезжали группы добровольцев и заливали огонь водой. Последней прибыла красная пожарная машина. Она дважды застревала в грязи, прежде чем подобраться достаточно близко, чтобы из брандспойта поливать сарай, который уже сильно разрушился и накренился.

Квин звал Хондо, но не мог его найти.

К нему подбежал мальчишка лет двенадцати. Несмотря на холод, он был бос, и, как только начал говорить, стало ясно, что мальчик страдает психическим заболеванием. Подросток хотел привлечь внимание Квина к дохлым коровам.

– В сарае не было животных, – успокоил его Квин. Жар обжигал ему лицо, порывы ветра обсыпали его пеплом.

Подросток покачал головой и указал на грязное пастбище, по краям которого лежало полдюжины коров. Было заметно, что из их боков течет кровь.

Квин пошел в сторону животных. Позади него остались горящий сарай, скопление легковых машин и грузовиков, люди, курившие сигареты и звонившие домой по мобильникам. Настоящий праздник для пожарной команды № 8 округа Тиббеха, подумал он.

– Зажарим бифштексы на этом огне? – спросил в шутку один пожарный другого.

Скот расстреляли из автоматического оружия. Похоже, оно было небольшого калибра, вероятно, из автоматической штурмовой винтовки 22-го калибра. В речке лежали другие мертвые животные. В проточной воде истекали кровью два теленка и корова-мама, вероятно подстреленная и сброшенная туда при попытке спастись бегством. Она хватала воздух, как рыба, выброшенная на берег. Вдоль берега речки он слышал рев других животных.

Квин вернулся к дому сквозь клубы тяжелого черного дыма. Он недоумевал, почему они пощадили дом, но потом обнаружил на его восточной стороне длинные обуглившиеся полосы. Огонь занялся, но потух. Они смогли лишь разбить пару окон.

В задней части своего грузовика он нашел винтовку «браунинг» 308-го калибра и зарядил ее. Быстро побежал по тропе к умирающей корове на грязном берегу. Вобрал воздух в легкие и выстрелил, ощущая руками отдачу.

Перезарядив ружье, подошел к другому животному и сделал то же самое.

Вслед за третьим выстрелом в ушах установилась звенящая тишина.

Он снова крикнул и свистнул, подзывая Хондо.

Когда Квин пересекал дорогу и вступал на подъездную дорожку, позади его грузовика остановился голубой седан и заглушил мотор. Из машины вышел начальник пожарной службы округа Чак Таттл. Кожаную куртку он натянул на рубашку с галстуком, изо рта торчала зубочистка. Ей он выковыривал остатки неспешной трапезы, перед тем как приступить к работе.

Заметив Квина, он печально покачал головой и протянул руку.

Квин просто смотрел на него, не протянув руки в ответ.

– Все в порядке? – спросил Таттл, покачивая головой с виноватым видом.

– Должно быть, у меня перегрелась сковорода, – едко заметил Квин.

– Да? – изумился Таттл со смущенной улыбкой.

– Похоже, загорелось масло.

– Ты хочешь сжечь старые сараи?

Квин не ответил.

– Ладно, – сказал Таттл. – Дай мне взглянуть. Видно, какие-то пацаны решили, что это заброшенное место.

– Насколько заброшенное? – уточнил Квин.

Таттл повернулся, чтобы направиться к сараю. Он вытащил изо рта зубочистку и сплюнул.

– Уверен на сто процентов, что работу тебе подкинул Джонни Стэг, – заявил Квин. – Интересно, как себя чувствовали те ребята, когда заживо горели в огне?

Он ощутил мягкое прикосновение к плечу. Уэсли с улыбкой смотрел на него.

Таттл стал спускаться по склону холма. Уэсли глубоко дышал, стягивая с головы бейсболку.

– Ничего себе!

– Таттл сказал, что это работа пацанов.

– Я видел коров. Пацанов не было.

– Теперь веришь Шэкелфорду?

– Я никогда не отрицал, что среди нас живет несколько негодяев, – сказал Уэсли, возвращая бейсболку на голову. – Просто я не вижу загадки в том, что произошло. Взгляни на Говри, взгляни на то, что он здесь сделал. Это дерьмо видно за версту.

– Ты Хондо видел? Его нет среди мертвого скота.

– Я поеду по дороге в холмы, – пояснил Уэсли, кивая. – Хочешь поехать со мной?

– Нет.

– Квин, я понимаю, что у тебя на душе.

– Переживу.

– Поедем со мной. Поищем собаку. Здесь ты ничего не сделаешь.

– Я хочу остаться.

Уэсли кивнул и снова похлопал Квина по плечу. Он влез в пикап шерифа и медленно поехал по гравиевой дорожке в холмы искать потерявшегося пса.

Квин вернулся к своему грузовику, захлопнул дверцу и поехал по гравию и грязи в противоположном направлении, в сторону главной дороги, ведущей к городу. Запах горелого дерева и дыма перенес его мысли к жаркому бою в заснеженных горах несколько лет назад. Перестрелка среди скал и пещер длилась семнадцать часов. Погибло пять американских солдат.

Армия потеряла счет убитым врагам после трех сотен.

Чарли на этом настаивал. Решительно настаивал на этом.

По его словам, младенец, все еще без имени, должен поехать тоже. Он не признает ребенка, если тот не будет воспитываться в правильной церкви. Лена же возразила, утверждая, что любая церковь, обосновавшаяся в бывшем кинотеатре, не является истинной церковью. Чарли при этих словах принял серьезный вид, погрузившись в размышления, как будто этот болван мог думать.

С тех пор как они покинули больницу, выбравшись через черный ход, ибо Чарли говорил, что должен скрываться от властей, у нее ничего не осталось, кроме гамбургера и холодной кока-колы, купленной на автозаправке «Шелл».

Лена проспала полчаса в задней части какого-то разбитого фургона.

В настоящее время она находилась в церкви, но не прислушивалась к проповеди, может, потому, что проповедником был брат Дэвис, а также потому, что ранее использовала ненормативную лексику в общении с ним и другими. Но затем брат Дэвис стал повторять снова и снова, что он никудышный человечек, ничтожество и глупец, и это привлекло ее внимание – Лена подумала, что он чему-то научился, пока не поняла, что он цитирует Моисея.