Он победил! Он восторжествовал! Он всегда добивается того, что хочет!!!
Майки принимается копаться с джинсами девушки, что дало ей возможность потянуться к подушке. Рывком стянув с нее штаны — Луфф бросается на Клементину подобно свирепому льву — схватившему свою добычу!
Она будет его! Только его!
…Как вдруг…
Кажется вовсе беспричинно — Майкл замирает на месте. Застывает — не способный пошевелиться. Глаза его вылезают из орбит; лицо неподвижно — в немом изумлении. Майки старается выдохнуть, но у него не выходит.
А затем — единовременно с этим загадочным поведением — раздается сухой и короткий щелчок. Лицо Клементины окропило брызгами крови — вырвавшейся под напором через дыру во лбу Майкла. Пуля пробивает собой окно над изголовьем кровати и оставив маленькое отверстие в стекле — вылетает наружу.
Клементина отталкивает от себя обмякшее тело Майки и видит…
…стоящую в дверях Элизабет, с дымящимся пистолетом в вытянутых руках. Эл же, в свою очередь, видит в руках Клем — окровавленный, сильно изогнутый нож — подарок Кэссиди, из заветного гробика.
— Элизабет.
Клементина тяжело выдохнула. Произнесенное ей, напоминало вежливое и спокойное приветствие. Интонация голоса совершенно спокойная. Как и сама его обладательница.
— Мелкий ублюдок. — на лице Элизабет отпечаталась мрачная решимость.
Она убирает свой Ругер.22 калибра, с прикрепленным глушителем за пояс — и быстренько закрывает дверь в комнату. Клементина утерла капли крови с лица, и слегка дотронувшись до разбитых губ — принимается натягивать штаны. Элизабет оценивающе указывает на длинную ножевую рану — протянувшуюся у мистера Луффа от пупка до солнечного сплетения:
— Если бы знала, что у тебя все под контролем…
— Эл… Не неси херню… Спасибо. — Клем взглянула на бледное лицо Элизабет, светившееся в темноте комнаты, — Ты в порядке?
— Абсолютно. — серьезно ответила девушка, — Ты то как?
— Нормально… Давай-ка вытащим этот кусок говна из дома…
Не успела Клементина договорить, как только что закрытая дверь распахивается и в комнату врывается Кэссиди с карабином наперевес. Остолбенев — Кэсс резко переводит испуганный и напряженный взгляд с одной девушки на другую — пока не останавливается на трупе у кровати:
— Ох ты бля…
— Замолчи и закрой дверь. Всех в доме разбудил?
— Да я на улице был, — шепчет Кэсс, тихонько прикрывая дверь, — Услышал, как стекло разбилось и мигом сюда!
Боцман присмотрелся к телу и неуверенно спросил:
— …А мы так и планировали?…
— Ничего мы не планировали! — возмутилась Элизабет, из-за чего на нее сразу зашипела Клементина, — Этот урод пытался Клем изнасиловать!
Даже шепот не может умерить пыл Эл — и голос ее звучит довольно забавно — хоть и весьма разгневанно. Кэсс несколько раз понимающе покивал головой:
— Понял. Клем…
— Да в порядке я. Раз пришел, давай помогай.
Элизабет поморщилась:
— И куда мы его денем?
— В реке утопим. Делов-то… — Кэсс с чувство пнул тело Майки, — А чего остальные скажут?
— Меня больше интересует, что МЫ скажем остальным?
— Правду. — Клементина стянула с постели окровавленное одеяло и замерла задумавшись, — По мне… так более опасно — это реакция Отца.
— Точно! — Кэссиди схватился за голову, — Якорь мне в зад! Да Он же всех оставшихся на их же собственных кишках повесит!
— Любимая? Что происхо…
Дверь отворяется вновь и в комнате оказывается заспанного вида Джонни:
— Срань Господня!
Все трое сразу же на него злобно зашипели:
— Да не ори ты!!! — Джонни «схватывает» подзатыльник от Боцмана — окончательно пробудивший его ото сна.
— Это же Майкл?! — Джон присматривается к трупу, — Замечательно! Мы теперь простых людей убиваем?!
— Он…
— …Напал на Клем. — перебил Элизабет Кэсса, — Она защищалась.
— Ага. Сначала выпотрошила как свинью, а потом еще и в голову выстрелила?!
— Милый… это называется «контрольный»… Ну, выстрел…
Джонни был готов взорваться в ту же секунду, но злой голос Клементины заставил его успокоиться:
— Да вы заткнетесь или нет?! Нужно избавиться от тела. Потом все это обсудим…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Завернув тело Майкла Луффа в испачканное кровью одеяло — «банда» вышла из комнаты и начала спускаться в гостиную. На повороте они умудряются уронить труп на ступеньки, но очень быстро подняв — продолжают пробираться к выходу. Элизабет идет впереди — опасливо озираясь по сторонам; за ней двигаются Джон и Кэссиди — из рук которого то и дело выскальзывает ноша. Клементина завершает всю эту процессию — вяло плетясь за ними следом. Посреди гостиной — всех «преступников» разом — накрывает яркая вспышка света. Все без исключения жмурятся, а Кэсс по новой роняет труп на пол:
— Класс. Вы его все таки убили…
Белый луч фонарика гаснет, и к «пойманным с поличным» неторопливо приближается Нэнси.
— Нэн… Слушай… мы все можем объяснить…
Маленькая женщина склоняется над завернутым телом и откапывает голову. Убедившись что Майки мертв — Нэнси поднялась:
— Не утруждайтесь. Он мне сразу не понравился.
Повисло тягостное молчание.
Материализовавшийся из ниоткуда у входной двери Зед — невозмутимо наблюдал за происходящим.
Элизабет нарушила тишину первой:
— Так! Чего встали?! Взяли, и на улицу!
Три женщины, двое мужчин и один пес — пристально наблюдают за трупом, уносящимся течением все дальше и дальше — стоя на берегу реки.
— …Теперь слушайте, что я вам расскажу…
Клементина присела на холодную землю. Кэссиди достал пачку сигарет и зажигалку. Эл прижалась к Джонни. А Нэнси села в обнимку с Зедом. Клементина поведала команде о всем что она знала от Странника; о том, что обнаружила сама; и то, к чему это все привело…
♠♠♠♠♠♠♠
(Несколькими часами ранее…)
…А во Французском Квартале Нового Орлеана — праздник!
Шум и хохот — практически как в старые времена: мирные и не настолько безумные. По звукам — настоящий Марди Гра — только переиначенный в угоду времени и больного разума. Карнавал смерти и насилия. Горящие машины — с зажаренными трупами внутри. Разрушенные и разграбленные здания — выпотрошенные как какой-нибудь бедолага — наткнувшийся на стадо голодных тварей этого мира. Разорванные взрывами тела; обезображенные трупы; тела людей — искромсанные пулями или ножами; свисающие из окон или погребенные наполовину под обломками строений и уничтоженных машин. Дико пляшущие огоньки отражающегося пламени — в море пустых гильз и реках пролитой крови.
«Белая Сила» одержала безоговорочную победу над «Лупарой». А что следует после победы? Правильно: пьянка. Пир закатили такой, что «световое шоу» от подожженных машин и нескольких особо крупных костров — виднелось за десятки миль вокруг. СБ понесли потери, но по сравнению с людьми Орсино — они были незначительны. Если не сказать: ничтожны. К тому же, кое-кого из «Лупары» — удалось «взять живым». Они сами сдались. Несчастные, тупые засранцы… Их всех ждал только один конец. Но перед смертью, им предстояло пройти еще множество кругов боли и унижений. Пьяная ватага — разгоряченная крепким пойлом и горячей кровью — насиловала и убивала долго и мучительно, совершенно не придавая значения была ли это женщина или мужчина; стар или млад. Насытившись телами — бойцы Борка начинали соревноваться в изощренности и оригинальности умерщвления своей «добычи».
Никто на этом праздники боли и страданий — не заметил приближения невъебенно страшного и охуительно злого мутанта. Ни занятые грабежом; ни насиловавшие очередную жертву — понадеявшуюся на милость, сдаваясь в плен; ни пьяные часовые — расставленные следить за периметром, но слишком увлекшиеся всеобщим весельем. Никто не успел осознать ту опасность, что приближалась к ним из мрака ночи — в виде змееподобной твари. Но если бы только мутант…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Появившись из ниоткуда — одновременно с громким выстрелом из дробовика — снесшим одного из часовых стоявшего на крыше автомобиля — возник странного вида человек. В разорванной и окровавленной одежде; с таким же испачканным кровью и грязным лицом — с безумно горящими глазами и сатанинским хохотом. Едва оказавшись на месте убитого часового — этот странный человек заорал во всю глотку, что было силы: