– А он не хочет прийти? – осторожно уточнила Ольга. – Пусть приходит.
– Да нет, он вряд ли сейчас придет… Ты как, сама-то ходить в состоянии?
– Пока не очень. До завтра отпустит, доктора обещают. А зачем?
– Как полегчает, можешь спуститься на первый этаж, в травму, палата два.
– В травму? С ним что-то случилось? Жак, что с ним? – Ольга ухватила приятеля за рукав.
– Сотрясение мозга. Не очень сильное, правда, но до завтра точно не встанет. И память у него отшибло начисто, хотя тебя помнит.
– А как же он так? Упал? И надо же было ему идти в таком состоянии, он же еле на ногах стоял! – расстроилась девушка.
– Ну, почти упал… Ты в следующий раз хоть записку оставляй, что ли… Мы с Элмаром невесть что подумали, решили, что он тебя обидел… А тут он взял и приперся. Элмар его и стукнул сгоряча. Разок. Так что, если хочешь повидать его, иди сама. Он не в состоянии. Элмар к нему завтра зайдет, извиниться собирается, может, передать чего?
– Ничего не надо передавать, просто узнайте, хочет ли он меня видеть. Если не хочет, то я и не пойду, надо оно мне, мужикам навязываться. Только пусть Элмар не прямо в лоб спрашивает, знаю я его, что подумал, то и сказал… Надо же мистралийцу было так нарваться, бедненький… У Элмара что, языка нет?
– Чего ты хочешь от варвара? – засмеялся Жак. – Главное – стукнуть. Думать он начал, когда король его стал убеждать, да и то до сих пор сомневается. А вот Азиль сразу все поняла. Кстати, она считает, что вы оба пострадали из-за проклятия. Ты как думаешь? Супруг не приходил, сцены ревности не устраивал?
– Да ну тебя! Нет, конечно. Диего вообще сказал, что проклятие ничем никому не грозит, потому как, дескать, этот самый супруг не ревнив и к браку относится примерно как его величество.
– Интересная гипотеза. Надо будет поинтересоваться, имеет ли личность супруга хоть какое-то к этому отношение… – Жак вдруг захихикал. – Может, он потому и задушил некроманта? За то, что его женили без спросу? Обиделся и задушил. А еще мне интересно, сам-то этот теоретик не изменил своего мнения, получив по башке?
– Вот и спроси.
– Пусть Элмар спросит. Я к нему не пойду.
– Почему?
– Да боюсь я их, мистралийцев, – передернул плечами шут.
– Жак, ну сам подумай, что он тебе сделает? Он нормальный парень, очень доброжелательный и на удивление спокойный, учитывая все, что я слышала о нем и о мистралийцах вообще…
– Да не в том дело, – перебил ее шут. – Я не его конкретно боюсь, а вообще мистралийцев… А ну их, не хочу я в это вдаваться, раз все не так страшно, как казалось, тогда я пошел. Хочу еще к Терезе заглянуть. А ты поправляйся и больше такие мульки не лепи, а то даже король слегка растерялся.
– Угу, – печально кивнула Ольга и вдруг неожиданно, словно что-то вспомнив, весело хихикнула и окликнула Жака. Тот остановился у двери и обернулся, готовый с радостью ответить на любой вопрос, который мог так развеселить несостоявшуюся самоубийцу, но Ольга огорошила даже его.
– Жак, – спросила она, с трудом удерживая смех. – А скажи, тут что, все мужики такие репетузы носят? И ты тоже?
– Такие что? – не понял Жак.
– Ну, труханы по колено.
– Тьфу на тебя! – засмеялся шут. – Что у тебя за нездоровый интерес к моему исподнему?
– Нет, ну ты скажи, тут правда все такое носят? Когда этот кабальеро разделся и я увидела его подштанники по колено, да еще и в полосочку, то чуть со смеху не сдохла. А он не понял, что я нашла смешного, и вообще назвал эти прикольные штанишки «трусами».
– Можно подумать, до сих пор не знала! Ты же дамские панталоны видела. Небось и носишь тоже? Вот и мужские такие же длинные, только узкие, в обтяг, чтобы в штаны влезали. И ничего смешного я в этом не вижу. Как у твоего мистралийца после этого еще что-то получилось? Я бы обломался, если б мои трусы кто-то обсмеял.
– А у тебя они тоже в полосочку? – потупила глазки Ольга.
Жак воровато огляделся, придержал дверь, чтобы никто не вломился, и чуть приспустил штаны, продемонстрировав краешек веселеньких подштанников в красненьких сердечках и желтеньких ромашечках на белом фоне, от чего Ольга откровенно расхохоталась.
– Ну чего ты? Неужели правда так смешно?
– Не знаю… – простонала Ольга. – Я просто представила себе короля…
– О, – засмеялся Жак. – Ты вечно его как-то неподобающе представляешь. Его величество у нас мужчина стильный, у него вообще глухо черные, как и штаны, ну, любит он этот цвет. Но смотрится он в них, конечно… Ладно, раз ты так веселишься, значит, уже в порядке, и за тебя можно не бояться. Замечательно. А если опять накатит депрессия, попроси короля, чтоб он свои трусы показал, и хорошее настроение тебе гарантировано.
Глава 6
Мужчина я в самом прыску, хучь и хворый, а между делом могу и соответствовать.
М. Шолохов
Соседом Кантора по палате оказался уже знакомый ему вышибала из «Лунного Дракона». Это обнаружилось на следующий день, когда мистралиец пришел в себя настолько, чтобы интересоваться окружающим миром. У Рыжего Дика тоже наличествовали провалы в памяти, и они провели некоторое время, пытаясь совместно припомнить вечер в трактире. Познавательная беседа быстро утомила обоих, так что, поболтав минут двадцать, они дружно уснули и проспали до самого обеда. Около полудня пришла та самая женщина-мистик с певучим голосом и разбудила их для процедуры. После сеанса лечения оба посмотрели на обед, с отвращением отвернулись и улеглись спать дальше.
К вечеру Кантор постепенно восстановил примерную последовательность своих похождений с девушкой в белых… кроссовках. И заодно стал прикидывать, что ему скажет Амарго, которому Стелла наверняка настучит про фангу. Оправдаться-то нечем. Чем тут можно оправдаться, когда у тебя находят коробку фанги да еще оказывается, что из-за нее ты влип и засветился?.. Наверняка Амарго будет его опять материть, как неверную жену, а Кантор будет стоять, ковырять пол сапогом и обещать, что больше такого не повторится. Как ученик какой. И что самое противное, всего луну назад он что-то подобное уже обещал…
На этом печальном этапе его размышлений в дверь просунулась сначала голова, а затем и остальная громадная персона принца-бастарда Элмара. Кантор невольно покосился на его руки и подумал: «Создает же природа таких вот…» Его высочество выглядел необычайно неловко и удрученно и, похоже, махать кулаками больше на собирался. Это утешало. Мистралиец сомневался, что переживет еще один такой удар.
Принц огляделся, пододвинул поближе стул и осторожно присел на него, как бы пробуя на прочность. Потом сокрушенно взглянул на Кантора и протянул здоровенную ладонь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});