Читать интересную книгу Книга будущих адмиралов - Митяев Анатолий Васильевич

Как бы скрытно ни ставились мины, неприятель часто знает о них. Он старается проделать проходы в минных заграждениях, протаскивая тралы, или подрывает их, пуская впереди боевых кораблей менее ценные суда. Чтобы помешать этому, охрану минных заграждений стали поручать береговой артиллерии и артиллерии кораблей. Так возникло новое средство обороны побережья и портов – минно-артиллерийские позиции.

Грозное оружие мина. Но неподвижное. Многое зависит от случая. Заденет её корабль или пройдёт безнаказанно в самой близости. Заставить бы мину двигаться!

Прежде чем была придумана самодвижущаяся мина – торпеда, пользовались шестовыми минами и буксируемыми минами. В первом случае двухпудовая мина прикреплялась к десятиметровому металлическому шесту, сам шест крепился к борту катера, и надо было ударить миной в борт корабля ниже ватерлинии. Во втором случае мина буксировалась на тросе, и надо было так протащить её, чтобы она задела неприятельский корабль. Совершенно очевидно, такими минами могли воевать только отважные и дерзкие люди, презиравшие любую опасность. В русском флоте подобных смельчаков было немало. Им и принадлежит честь первых минных подводных ударов, превращения мины из оружия оборонительного в оружие наступательное.

Во время русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов русской сухопутной армии надо было переправиться через Дунай – преодолеть почти километровую полосу воды и затем выходить на высокий обрывистый берег. На Дунае у противника было много речных броненосцев. Чтобы не допустить их к понтонному мосту, русские ниже и выше его устроили в реке заграждения из мин. Но сильное течение срывало мины, целиком на безопасность переправы нельзя было положиться. Тогда решили накануне форсирования реки атаковать стоянку турецких кораблей минными катерами. Лунной ночью четыре паровых судёнышка: «Джигит», «Царевич», «Царевна» и «Ксения», вооружённые шестовыми минами, держась в тени берега, подобрались к турецким кораблям. Для атаки выбрали монитор «Сейфи». «Царевич» ударил его шестовой миной в корму. Однако пробоина получилась неопасная. Тогда ударила «Ксения» – в самую середину корабля; после взрыва «Сейфи» стал тонуть.

«Царевич» взрывом своей же мины наполовину был залит водой. Винт «Ксении» запутался в снастях тонувшего монитора. С турецких кораблей била артиллерия, стреляли из ружей. И всё же катера остались целы и ушли к себе.

Новое оружие всегда ошеломляет. Боясь повторения минных атак, турецкий отряд поспешил укрыться под защитой береговых батарей. Русская армия благополучно переправилась через Дунай.

Как ты помнишь, России было запрещено иметь Черноморский военный флот. Восстановление флота началось лишь после 1870 года. Поэтому в новой войне многочисленные бронированные корабли турок были хозяевами на море. Англия, получив от Турции остров Кипр, щедро снабдила турок паровыми машинами, орудиями, снарядами, как всегда, советниками. Турецкий броненосный флот начал блокаду русского побережья – с высадками десантов, с жестоким обстрелом прибрежных городов.

Было единственное средство активной борьбы с броненосцами – атаки минными катерами. (Их стали называть миноносками.) Но катера не могли ходить далеко в море, очень уж они малы. Тогда-то и обратил на себя внимание молодой лейтенант Степан Осипович Макаров, будущий знаменитый адмирал. Торговый быстроходный пароход «Великий князь Константин», которым он командовал, стал доставлять катера к месту атаки.

Как действовали катера, ты уже знаешь. Только отвага, только дерзость, только бесстрашие делали их атаки грозными.

Макаровские катера повредили минами несколько крупных кораблей противника. Хотя все они до конца войны вышли из строя, лейтенант не был доволен результатами. Ему хотелось – и он знал, что это возможно, – одним ударом отправлять корабли на дно. Макаров добился, чтобы ему дали четыре торпеды (мины Уайтхеда), купленные перед войной у англичан. Для пуска их под килем одного катера установили трубу – прообраз торпедного аппарата, другой катер должен был пускать торпеду с плотика, привязанного к борту.

14 января 1878 года вошло в историю флота как дата первого успешного торпедного удара. В ту ночь «Великий князь Константин», преодолев сотни миль, подобрался к Багумскому рейду. Катера «Чесма» и «Синоп» помчались к стоянке вражеских судов. Туман, висевший над морем, рассеялся. «Свет луны и блеск снежных гор, – писал потом в донесении Макаров, – прекрасно освещали рейд». С расстояния в 60 метров одновременно обоими катерами были выпущены торпеды. Они ударили в борт сторожевой пароход «Интибах». «Слышен был энергичный взрыв…– доносил Макаров. – Затем слышен был сильный треск от проломившегося судна и глухие вопли и крики отчаяния многочисленной команды. Пароход лёг на правую сторону и быстро погрузился на дно с большей частью своего экипажа… До того, как скрылись мачты, прошла одна или две минуты».

Катера «Чесма» и «Синоп» по праву считаются родоначальниками торпедных катеров и тактики группового торпедного удара. Важным результатом смелых атак Макарова и его сподвижников стало то, что русские судостроители создали ещё один класс кораблей – класс миноносцев. В отличие от миноносок, которыми вскоре обзавелись все флоты, миноносцы могли плавать в открытом море и там наносить торпедные удары по неприятельским кораблям. У миноносцев была хорошая скорость – чтобы легко догонять врага и самим уходить от погони, они были небольшие – это затрудняло артиллерийскую стрельбу по ним. Первый в мире русский миноносец «Взрыв» имел водоизмещение 160 тонн, на носу у него был один торпедный аппарат, а экипаж состоял из 21 моряка.

В очень короткое время миноносцы стали грозной силой на море. Для борьбы с ними стали строить контрминоносцы – тоже быстроходные корабли, но вооружённые сильной артиллерией.

НЕПОТОПЛЯЕМОСТЬ КОРАБЛЯ

Пока не было мин и торпед, пока подводные пробоины корабль получал от случайных ударов о камни и рифы, не было большой заботы о подводной защите судов. Сложную задачу поставило перед моряками и судостроителями минное оружие – борьбу за непотопляемость корабля. Русские моряки, учёные и в этой отрасли судостроительной техники сказали своё значительное слово. Среди них опять мы должны назвать Макарова. Ему было двадцать лет, он только что получил первый офицерский чин мичмана, когда придумал конструкцию пластыря для заделки пробоин в корпусе корабля. Подобно колпачку, этот пластырь впоследствии на всех флотах тоже называли макаровским.

Однако Макаров не ограничился изобретением пластыря, он предложил улучшить систему водонепроницаемых отсеков и установить на корабле водоотливную и пожарную системы. С их помощью можно было быстро откачивать воду из затопленных отсеков или затоплять отсеки по выбору. Представь, что вода затопила какие-то отсеки и откачать её невозможно. Из-за этого корабль накренился или получил дифферент. Накренились, следовательно, орудийные башни, вести стрельбу невозможно, главное же – корабль может перевернуться. Тут-то насосы и начинают подавать воду в противоположные отсеки, крен, или дифферент, выравнивается. Корабль, хотя сидит в воде глубже, снова ведёт бой. Идеи Макарова развил и углубил учёный-кораблестроитель Алексей Николаевич Крылов, впоследствии советский академик, Герой Социалистического Труда. Крылов разработал таблицы, по которым любой корабельный инженер мог очень быстро определить отсеки, подлежащие затоплению, корабль, получивший не одну, а несколько пробоин, всё равно держался на воде, оставался в строю.

Мичману Макарову помог осуществить его изобретения командующий броненосной эскадрой Балтийского флота адмирал Григорий Иванович Бутаков. (Ты, конечно, помнишь это имя.) По ходатайству Бутакова Макарову было досрочно присвоено звание лейтенанта, что в мирное время делалось исключительно редко.

Ты, верно, уже отметил для себя пытливость Макарова, его постоянное желание вникать во всё, что окружает моряка, во всё внести улучшение. Можно сказать, такое уж было свойство его характера. Но одного характера мало. Нужно было отлично знать корабль и беды, которые подстерегают его. Всё это знал Степан Осипович. Девяти лет он поступил в Морское училище в Николаевске-на-Амуре, а когда исполнилось двенадцать, совершил первое – пятимесячное – плавание на клипере «Стрелок». В четырнадцать целый год провёл в плавании у берегов Северной Америки – на флагманском корабле Тихоокеанской эскадры, паровом корвете «Богатырь». (Командовал эскадрой адмирал Андрей Александрович Попов. Эта фамилия тебе тоже знакома.) Короче говоря, прежде чем получить звание мичмана, Макаров плавал на одиннадцати кораблях и провёл в море около двух тысяч дней. В первом плавании мичманом – на двухбашенной броненосной лодке «Русалка» – стал свидетелем аварии, которая чуть не погубила лодку. «Русалка» пробила о камень днище и не потонула только потому, что её успели посадить на мель. Этот случай и заставил Макарова задуматься о средствах спасения повреждённого корабля.