– Там наши братья! – прошептал Джаи.
– И сестры, – добавила Джейкон.
Я прикоснулся к холодному стеклу сосуда. Огонек оранжево вспыхнул, как будто узнал меня. Дредноут получал энергию от порабощенных, лишенных тела, запаянных в стекло душ Путников – таких же, как я.
Стекло (или что это было) слегка подрагивало. На ум пришла виденная в сотне ужастиков картина, когда оборотень или человек, в которого вселился демон, на мгновение становится сам собой и умоляет: «Убей меня!»
– И нас бы могли вот так… – прорычала Джейкон.
– До сих пор могут… – буркнул Йозеф.
– Отвратительно! – заявила Джо. – Неужели им ничем нельзя помочь?
– Можно, – решительно произнес Джаи, сердито сжав губы. Он всегда был мягок и добр, но теперь в нем кипела такая ярость, что воздух вокруг потрескивал, как перед грозой.
Сдвинув брови, он уперся взглядом в самую верхнюю склянку. Сосуд задрожал. Джаи напрягся сильнее, зажмурился – и банка взорвалась, рассыпавшись фейерверком осколков. Сидевший в ней огонек поерзал туда-сюда, но никуда не улетел, видимо, не веря, что свободен.
Я переглянулся с ребятами. Единогласно!
Из разделочной я прихватил что-то типа алебарды: с одной стороны – острый топор, с другой – молот. В общем, как сказал бы папа, «лучше инструмента не придумаешь».
Шагнув вперед, я размахнулся и с диким воплем – таким громким, что в нем потонул даже звон бьющегося стекла, – начал крушить сосуды. От первого удара полопалось сразу штук пять. Освобожденные огоньки разгорелись ярко-ярко, так что глазам стало больно.
Ребята накинулись на стеклянную стену с не меньшей яростью. В воздухе звенели осколки и метались люминесцентные огоньки. Улучив момент, я глянул вниз. По машинному отделению гулял хаос: огромные поршни запинались; громадные клапаны открывались невпопад или вообще замирали; трубы и вентили распирало от пара, прорывающегося в самых неподходящих местах; в панике, как стая крыс, бросившихся врассыпную, носились гоблины, гремлины и прочие сказочные твари.
Гигантская машина замедляла ход.
Мне было все равно. Главное – освободить из стеклянного заточения все души разных версий меня. С каждой лопнувшей склянкой я чувствовал себя сильнее и увереннее. Собраннее.
Живее.
Йозеф крушил стеклянную стену не просто так, а с песней. Высоким тенором он выводил что-то о носатой старухе и селедках… Да, похоже, он родом из интересного мира.
Внезапно мне бросилось в глаза кое-что странное.
Освобожденные огоньки не растворялись в воздухе, а разгорались все сильнее, вспыхивая фосфоресцирующими красками. У нас над головами возникло сияющее облако. Может, они были благодарны, не знаю… Какая разница? Главное – мы сделали то, что нужно.
Джейкон разбила последнюю банку, со звоном разлетевшуюся на осколки. Душа-огонек, вылетев на свободу, присоединилась к остальным.
Вокруг все было наэлектризовано. В буквальном смысле – каждый волосок на теле стоял дыбом. Было страшно до чего-нибудь дотрагиваться – вдруг меня испепелит удар молнии? Огоньки клубились над нами.
Нам передалось (если, конечно, не почудилось всем одновременно) настроение освобожденных душ. Они ведь, в сущности, были нами – нашими воплощениями, – пока их не отправили на бойню, превратив в топливо для корабля, путешествующего между мирами, и мы явственно ощущали их настрой.
Жажда мести. Жажда разрушения. Ненависть. Благодарность за освобождение.
Облако светлячков разгорелось нестерпимо ярко (глазам стало так больно, что все отвернулись, кроме Джейкон и Джей/О), рванулось вниз, и огоньки со свистом пронеслись мимо.
Внизу обезумевшие гоблины и тролли улепетывали во все стороны, но куда там… Светлячки душ настигали их – и от гоблинов оставался только светящийся рентгеновский снимок, который, вспыхнув, растворялся в воздухе.
Облако добралось до двигателей.
Наверное, я бы тоже возненавидел все эти поршни, если бы меня посадили в банку и заставили приводить их в движение всем своим существом, всем, что от меня осталось. Рассыпавшись по механизмам, разноцветные искорки пропали, как будто впитались в сталь, железо, бронзу и пар.
– Что они делают? – не понял Джей/О.
– Тс-с… – прошептала Джейкон.
– Не хочу портить праздник, – заметил я, – но лорд Догнайф и госпожа Индиго наверняка уже отправили вслед за нами отряды стражников. Кстати, непонятно, почему…
– Тихо! – перебила Джо. – Сейчас рванет.
В машинном отделении раздался взрыв. Потрясающее зрелище: лазерное шоу пополам с фейерверками и падением башни Саурона… в общем, дайте волю воображению. Двигатели «Малефика» истекали огнями, пламенем и магией, пока наконец не взорвались с грохотом, переросшим в первобытный рев.
– Это воистину непревзойденное возгорание! – восхищенно улыбнулся Джаи.
– Да, отменно, – поддержал Йозеф. – Красота!
Мы окончательно и бесповоротно лишили машинное отделение «Малефика» возможности гарантийного ремонта.
Когда все успокоилось, я «почувствовал» на месте взорванных двигателей портал в Промежуток – самый большой из всех, с которыми я сталкивался.
– Проход внизу! Наверное, эти машины как-то натягивали пространственно-временную ткань, а теперь в ней появилась дыра, сквозь которую можно пройти. – Джейкон утробно заурчала:
– Тогда руки в ноги. Чую, за нами гонится батальон мерзких тварей.
– Кстати, – добавил Джаи, – наши братья останавливаться не собираются.
Действительно, души-искорки, пылая все ярче, покидали взорванные двигатели и просачивались через потолок на следующую палубу.
– Я могу перелететь к порталу с Джей/О, – рассуждала вслух Джо. – Джаи телепортируется сам и перенесет Джои или Джейкон. Что с Йозефом делать? Он слишком тяжел.
Йозеф пожал плечами.
– Ничего, я допрыгну.
Мы не сомневались, что он от этого не пострадает. Тревожило другое: ему ничего не стоило пробить пол и провалиться прямиком в Нигде-и-Никуда.
Раздумывать и прикидывать было некогда – из тоннеля доносился грохот сапог. Пора уходить, тем более что портал чересчур нестабилен и долго не продержится.
Оставалась одна проблема.
– Ребята! Тони попал в плен к лорду Догнайфу. Я без мутныша не уйду – он меня столько раз выручал, да и нас всех спас. Я должен его освободить. Давайте, я выведу вас в портал, а сам останусь…
Из тоннеля полезли первые стражники.
Глава восемнадцатая
Под потолком загрохотало. Огромный кусок трубы, отвалившись, сорвался вниз – хорошо, что нас не задело. Интересно, что освобожденные души делают с кораблем?.. Нет, не до того, надо как-то выбираться.
Первого стражника, появившегося из лаза, Йозеф схватил поперек туловища, как игрушку, и сбросил с галереи. Раздался вопль.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});