он сам себе мудрец, определяющий ум. Он сам себе критик, не нуждающийся в овациях, ведь его мысли поймет лишь он сам. Его шторм осилит лишь он сам, зная, как с ним справляться. А, может, он положит себе в гербарий несчастный листок, пополнив свою коллекцию лесной красоты на одного участника из миллиардов других больше. Кто знает, кто знает.
Я прошел чуть дальше в лес. Самое противное после дождя- грязь- не мешало мне отдыхать душой. Глаз не было, я разгадал их загадки, получив больше вопросов. Но сейчас я иду по свежему лесу, где мне играет живой оркестр. Не хотелось спешить. Да и куда надо было спешить? Уши заняты, глаза- тоже, голова забита незамысловатой мелодией. Дуновение ветра уносило меня куда-то далеко, и я вновь взлетел. Парил сквозь плавно качающиеся высокие деревья. Звезда била в глаза, но не слепила, как прежде. Оно так же нежно, как и все вокруг обнимало и принимало меня в свою лесную братву. Я не был здесь чужим. Я часть природы. Я часть живых. Я не отличаюсь от тех, кто в небе иль в воде. Я лишь на суше с головой. Пускай немного и пустой. Я не чужой. И в этом есть своя краса. Она не мучает меня, как мучал бы другой вопрос: ,,Зачем я в этой жизни рос?”. Я не чужой. Спасибо, всякий кто чужой, отправив нежное послание в мое смиренно ожиданье. Я не чужой. Спасибо, и на этом.
Опавшее дерево перегородило путь, но так было даже лучше.
Я смог рассмотреть крошечных обитателей гигантского растения. По стволу бегали маленькие муравейчики, которые в строгом порядке- строем карабкались вверх. Наверно, искали еду или просто, как я, наслаждались беспокойством природы. Дети леса не спят, лес не спит, все бодро и тихо движется, делая детали отдельным мирком, где существует своя, такая же активная, жизнь. Не знаю, куда эти муравейчики ползут, кого ищут, но небольшой двуногий паукообразный шарик с темной окраской имеет не самые хорошие аппетиты на бедных солдатиков. Но природа такова: жить ты будешь, пока не съест тебя она. Природа.
Как много в этом слове. Не раз из моих уст выходили слова ,,Мать-природа”. Вот опять. Но как слово поменять, чтобы похоже было? Никак, ведь лучше всех живых и мертвых объясняет простое слово- природа. Мы полностью окружены этим термином. И родней природы, кроме мамы, нет никого больше. А как много раз природа выручила нас всех? В самые сложные моменты жизни можно просто выйти на природу, сесть на землю и задуматься. Неважно о чем- главное подумать. Иногда мысли вредят, но в большинстве случаев они спасают миллионы душ от одиночества, от самих себя, ведь, поразмыслив о том, что волнует тебя, ты рано или поздно найдешь решение и составишь план, как правильно действовать, и ведь правда- вот чудо!– твой план сработал, потому что подумал, окруженный природой, окруженный собой. Подумать о любой ерунде, которая вызовет смех или просто улыбку- тоже остаться с самим собой и успокоиться. Воспоминания- это тоже дума, только куда более глубже и мудрее, ведь в ней хранится опыт, а в опыте- решение. От них и исходят все приятные моменты и знания.
В другом случае природа вдохновляет. Все великие существа Вселенной, глядя на окружающий мир, придумывали шедевры, открывали новые двери знаний, разгадывали необъяснимые тайны и развязывали войны. Кризис творчества проявляется у всех, даже у самых отдаленных от искусства. В такие периоды наступает деградация личности, когда разум опускается на уровень первых приматов, когда были два желания и цели- потребление пищи и размножение. Из-за такой деградации рассудительные господа желают избавиться от мук и кары над собой, а необразованные слуги ничего не заметят, для них это окажется каким-то странным затмением, который вдруг произошел, но из-за своей неграмотности они продолжат жизнь, пока великие чуть ли не умирают. В такие моменты природа помогает не отправить пулю себе в лоб из-за потери последнего крючка, удерживающего нас за жизни- вдохновения.
Я думал, хотя в последние годы хотел прекратить рассуждать. Я думал не головой, а душой. Бред? Какой и выдумать нельзя, но я не мог сформулировать мое тогдашнее состояние по-другому, да и каждый согласиться, что хоть иногда своей старческой, взрослой, юношеской, детской жизни думал душой, не задумываясь о своих рассуждениях, о их логичности. Сложно. Быть может, очень сложно это прекрасное явление описано мной, но оно такое простое, когда ощутишь его сам.
Легкие ветерок согласился с моими мыслями. Вдруг что-то внутри сказало мне возвращаться домой, но зачем, я так и не вспомнил. Меня несли не ноги, а что-то теплое и приятное. Я прощался с листвой. Я прощался с деревьями. Я прощался с грязью. Я прощался с глушью. Весь животный мир играл мне прощальный марш. Грустный, ритмичный, лиричный.
Вот показались очертания коричневой черепицы двухэтажного дома, где все стены заросли лианами различных растений, которые при цветении окрашивали монотонный кирпич в разные цвета благодаря лепесткам, благоухающих весною.
Я вновь ступил на плитку, и она тут же напомнила мне об одной важной детали, без которой утро было не таким привычным. Лилия. Я вспомнил, почему нутро говорило мне возвращаться и твердило, что именно я забыл. ,,Пациентку можно уже забирать”,– гласил голос в трубке телефона, неожиданно зазвонивший, пока мои пальцы почти коснулись серебряной дверной ручки. Надо было заехать за ней уже сейчас. Я решил в этот раз проехаться на автобусе, который работал почти круглосуточно. Хоть я и мог вызвать какого-нибудь водителя, но настроение мое было очень уж народным, и мои желания твердили мне на листке бумаги, что, извольте, дорогой Лимфембер Свинтерисмус, проехаться транспортом не шибко богатых, как ты, лимфастов. Со своими желаниями я спорить не стал. Но до ближайшей остановки надо было еще дойти, однако со мной была природа с ее верными слугами, сопровождающая меня различными мелодиями, и вдохновение поэта- романтика, к которому пришла муза, но в моем случае, видимо, обратное действо.
Никогда не думал, что маленькая проселочная дорога сделает довольно широкий разрез в ее зеленом покрове. Идя по песчаному пути, я опять утопал в какафонии младших собратьев моих. Да, порой хочется мертвой тишины, способной сконцентрировать мысли и разум на чем-то определенном, что тебе на данный момент необходимо, или успокоить, дав тот самый покой, в котором не существует никаких других звуков, кроме шума своего бреда, с которым ты будешь всегда согласен, но сейчас мне необходимо было послушать живое переливание крон деревьев