Зубы стучали так, что заглушали топот по чёрной, окатанной шипучими волнами гальке, а в голове проскакивала предательская мысль:
«- Неужели всё?! Вот так сдохнуть на чужом берегу, пропасть, узнав великие тайны, пролетев через весь мир, и никто не узнает, где покоятся мои кости? А Санда? С ней как?»
— Я больше не могу! Сил нет! – принц, задыхаясь упал на колени и свалился на бок, тяжело дыша, посинев, как покойник.
— Нельзя! Нельзя останавливаться! – прохрипел Нед и с размаху пнул его в бедро носком кованого сапога, в котором хлюпала вода – встать! Встать, скотина! Я не дам тебе умереть! Скорее сам тебя убью! Встал, быстро!
Нед рванул Бордонара за руку и вздёрнутый на ноги принц как кукла пошёл следом за ним, едва переставляя ноги:
— Двигаться, двигаться, а то сдохнешь! Скорее! Скорее!
— Мы и так сдохнем! – простонал Бордонар, но шагу прибавил и дальше они побежали так – впереди Нед, держа принца за руку, следом принц, с трудом передвигая ноги в стоящих колом штанах.
Впереди бежали Харалд, Амела и чернокожий принц, имени которого они так и не успели узнать, виновник их нынешнего печального положения.
Чернокожий был уже не чернокожим, а серокожим от стужи, и смотреть на него не то что было холодно… просто страшно. Но он держался и нёсся вперёд наравне с остальными, как огромный зверь пожирая пространство длинными эластичными прыжками.
Если бы это было в другое время, Нед мог удивиться выносливости и силе человека из южного континента, видевшего снег лишь на вершинах высоких гор. Здесь же этот самый снег имел твёрдость арбалетного болта и высекал из глаз искры, брошенный в лицо со всей жестокостью северного ветра.
— Не сдохнем! – прорычал Нед – двигаться, двигаться! Не останавливайтесь! Ищите выход наверх!
Ещё минут десять они бежали молча, сопя и пыхтя, пока Харалд не закричал хриплым, сорванным голосом:
— Вон там! Есть!
Берег в этом месте рассекала длинная щель, как будто прорубленная топором – похоже, что это было русло, пробитое за тысячи лет небольшим ручьём, ныне замёрзшим в белый лёд и покрытым снежными намётами.
Бежать стало гораздо труднее – наверх, и кроме того, промокшие сапоги скользили по льду, онемевшие от холода ноги не слушались, и было ощущение, что их вообще нет. И это было плохо. Ещё несколько минут назад они болели. Онемение показывало, что скоро наступит обморожение, и вот тогда… тогда будет очень, очень плохо.
— Ищите укрытие! – сдерживаясь, чтобы не отбить зубную дробь, прокричал Нед и снова поволок принца наверх, держась сознанием за движение, как за последнюю возможность выжить. Принц был уже на грани обморока – побелел и глаза его закатились.
Через минуту Бордонар вытянулся, как в столбняке и упал – если бы Нед его не подхватил, принц точно разбил бы себе голову о береговые скалы. Теперь, ко всему прочему, его нужно было тащить на себе.
Кто‑то попытался ему помочь – Нед повернул голову – Амела собиралась подхватить ноги принца. Нед помотал головой и она нерешительно вернулась в голову отряда, поднимаясь следом за Харалдом.
Русло делалось всё положе и положе, наконец, замёрзшие почти насмерть путешественники выскочили на ровную поверхность, усыпанную огромными, как будто окатанными рукой неведомого великана глыбами.
Эти глыбы были размером с дом и больше, и память Неда услужливо подсказала ему, что подобные камни обычно переносятся ледником, спускающимся с гор. По крайней мере – так говорила память Юрагора. А ещё она говорила, что если Нед и его спутники в течение получаса не укроются от ветра и не найдут тепло – им конец.
— Туда! – обернулся Харалд и показал на несколько глыб, составляющих что‑то вроде дома без крыши, между которыми была щели–проходы. Сквозь эти щели виднелась полянка, где снежок лежал тонким слоем, без сугробов и перемётов, что указывало на то, что ветер, запутавшись в глыбах, оставался снаружи играть колючими снежинками.
Путешественники вбежали в «дом» и Амела, стуча зубами, спросила:
— Что жечь‑то будем? Дров нет. Леса нет. Одна трава и то под снегом!
— Вы можете колдовать! – сжав клацающую челюсть сказал Нед – я сейчас скажу вам заклинание нагрева камня – сумеете? Если не сумеете – нам конец.
— Мда – печально заметил Голова, всё время тащившийся позади обледенелых людей – мне будет тоскливо лежать тут тысячи лет. Замечу, если кто забыл – вот этот чёрный остолоп якобы колдун! Если не врёт, конечно. А на шее у него амулет с полным зарядом.
— Давай сюда! – рука Неда уцепила за один из амулетов, но чернокожий решительно схватился за него сам:
— Я сделаю! Отойдите!
Нед молча кивнул и отступил назад. Чернокожий замер на месте, выпрямился, и воздев руки вверх вдруг завопил что‑то визгливым голосом на неизвестном языке. Затем сделал пасс в сторону одной из огромных глыб, и вдруг в уши ударил гул, рёв. Снег, падающий на камни зашипел и мгновенно испарился, а тот, что лежал на полянке, стал таять, оставляя после себя лужи, тут же закипающие и превращающиеся в пар.
И немудрёно – огромная глыба раскалилась добела, едва не спалив путешественников, как если бы они попали в очаг для готовки на вертеле.
Спасла их мгновенная реакция – они отпрыгнули назад на несколько шагов до другой глыбы, но даже там жар был таков, что их одежда стала раскаляться, будто её поджаривали на огне.
— Вот! – удовлетворённо сказал чернокожий, поворачиваясь к сияющей глыбе разными боками – теперь согреемся.
— Ты с ума сошёл, что ли? Чуть не спалил! Предупреждать же надо! – проклацала Амела трясущейся челюстью – я чуть не поджарилась!
— Да я сам не ожидал – виновато сознался чернокожий колдун – никогда этим заклинанием не пользовался. Меня дедушка ему обучил, говорит – оно древнее, совсем древнее. Его боги дали людям, чтобы те могли согреться, если рядом нет дров. Я тогда смеялся – зачем мне в нашем климате такое заклинание? И вот… спасибо дедушке.
— Спасибо – кивнул Нед и приказал – раздевайтесь! Да, да – все раздевайтесь!
— И я? – жалобно пискнула Амела.
— И ты! Снимайте с себя все! Выжимайте! Если мы не просушимся – худо будет. Глыба большая, остывать будет долго, но на таком ветру – не знаю, на сколько её хватит. Снимай, снимай! Сейчас не до стыдливости! – прикрикнул он на девушку, нерешительно взявшуюся за крючки рубахи – отжимаем вещи и сушим. Трава уже высохла – подходим как можно ближе. Надо выпарить из нас холод. Принцу помогите – он без сознания.
Через пять минут все стояли голыми, как младенцы и старались не смотреть друг на друга. Впрочем – и не до того было. Вид серо–синих тел не располагал к каким‑то любовным позывам.
Одежда выжата, развешана на рукоятях мечей, воткнутых в землю как можно ближе к раскалённой скале, лежащий без сознания посиневший Бордонар тоже раздет и передвинут туда, где земля уже оттаяла и высохла от жара. Часть одежды в руках – на мечах не хватило места.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});