здесь произошло.
Анна и Мария засели в своих комнатах и не выходили из них. Мария надела наушники и уткнулась в ноутбук, не чувству за собой никакой вины. А Анна стояла под дверью и жадно прислушивалась к разговору, пытаясь понять насколько оскорблён и обижен Кирилл их признанием и стоит ли ей ждать быстрого примирения.
Кирилл бодрился, но было видно, что ему нелегко.
– Пап, может, к врачу? – тревожилась Поля.
– Нет, всё нормально, дочь, я в порядке.
Даша с Полиной сели в машину к Диме, Кирилл завёл свой уазик. Две машины выехали в сторону Н-ска, на ночь глядя.
– Поль, что у вас случилось? – осторожно спросил Дмитрий, убедившись, что Дашка на заднем сиденье уснула.
– Скандал, – тяжело вздохнула Полина. – мать призналась, что Маша не папина дочь. И ещё призналась, что специально отбила папу у старшей сестры назло ей. Папа не смог с ними оставаться, и я позвала его к нам.
– Правильно сделала, – согласился Дмитрий. – Вот не зря мне казалось, что вы неродные.
– Но по матери всё равно сёстры, – Поля потёрла побледневшие щёки. – Папку жалко, такой удар принял. Ведь он доверял матери всегда. Ворчал иногда на её закидоны, но никогда не обижал. А тут такое!
Дальше ехали молча. Полина думала об отце, его здоровье и передаче ему тёти Машиной квартиры. Это было бы справедливо. А с работой отец сам решит. Пенсия у него неплохая, как у военного пенсионера, однако лет всего пятьдесят два. Наверняка не сможет дома сидеть. Пусть. Его дело. А они с Дашкой перейдут в новую квартиру, пока с Димой не поженятся. «Ох, – оборвала себя Поля. – размечталась».
Дима думал о том, что судьба бывает жестока. Он помнил родителей Поли смутно. Видел их на свадьбе Поли и Руслана. И уже тогда ему показалось, что между ними нет тепла. Но, что в отношениях будущих родственников такая пропасть, он и представить не мог. И, да, он был согласен с Кириллом, что прощать двадцатилетнее предательство нельзя. Это чёрная подлость, она не забывается.
Кирилл ехал за машиной Дмитрия и старался не думать о жене и младшей дочери. Его оскорбила и унизила вся эта ситуация. Внезапное прозрение оказалось тяжёлым ударом. Двадцать лет он воспитывал чужого ребёнка! Тридцать лет без малого жена нагло врала ему! И это его семья! Пиз-ц! И он сам во всём виноват: не ту выбрал. Так что Анна и её дочь – это его бумеранг за предательство Марии. Но прощать этих ведьм он всё равно не собирается, даже осознавая свою вину. Никогда!
В конце концов у него ещё Полинка есть, Дашенька, а там и ещё кто-нибудь родится, дай бог. А к Маше на могилку он обязательно сходит. Прощения попросит…
ЭПИЛОГ
– Поль, не крутись, локон неправильно ляжет! – Олеся прикрикнула на подругу и пригрозила ей горячей плойкой. – Никуда твой Дима не денется. Вон они с дядей Кирой и Тимуром веранду готовят, гостей назвали – сажать некуда.
– Не говори! Мне бы хватило только родственников и близких друзей, а у Димки знакомых полно, вот и набралось целых семьдесят человек. Хорошо, что у Димы загородный дом большой и участок тоже немаленький. На улице все поместятся.
– Так Димка же всё предусмотрел, – согласилась Олеся. – Тимур говорит, он всегда такой: сначала всё продумает, а потом делает. Ценный кадр для фирмы, – улыбнулась она.
– Да, знаю я, – рассмеялась Полина. – Сама же там работаю. Дима пашет как вол, а у него же ещё частная практика. Мы его дома почти не видим. Но, слава богу, уже начал поговаривать, что надо выбрать какую-то одну работу. Ищет себе замену, твоего Булатова не хочет подводить…
– Девчонки, вы скоро? – в дверь заглянул Кирилл. – Ох, дочка, какая же ты красавица у меня! Давайте быстрее, там ребята уже арку наладили, гости ждут!
– Идём, пап!
Полина чмокнула отца в щёку и вышла из комнаты. Дима уже ждал её у двери, нетерпеливо постукивая пальцами по стене. Обычно спокойный, сегодня он выглядел взволнованно и немного растерянно. Движения были порывисты, а глаза блестели от избытка эмоций.
– Полинка! Я заждался уже! Ух, какая ты красавица! – невольно повторил он слова Кирилла.
Не вытерпел, крепко прижал к себе и поцеловал. Затем подхватил Полю на руки и вынес из дома.
– Дим, отпусти, неудобно, – шептала Полина.
– Всё удобно! Сейчас донесу тебя до дорожки и там пойдёшь ножками, принцесса, – Дима чмокнул её в висок и даже застонал от удовольствия.
– Скажешь тоже, принцесса, – фыркнула Полина.
– Самая настоящая, – подтвердил свои слова Дмитрий и поставил её на землю. – Ну, пойдём к новой жизни!
По дорожке, усыпанной лепестками цветов, под нестареющий марш Мендельсона, они, взявшись за руки, дошли сквозь арку до стола регистратора. И теперь Полина понимала желание Димы сделать этот день праздником. Такое действительно не забудется. Останется в памяти ярким солнечным кадром, вернее, целым фильмом, который они потом будут пересматривать.
Гости подбадривали, кричали здравицы, свадьба разворачивалась и шла по своим законам, не обращая внимания на отдельные личности. Отдельной личностью была Анна. Мария на свадьбу не приехала, да её никто и не приглашал. И Дима, и Поля одинаково не хотели видеть на своём торжестве эту мерзавку. А мать Полина всё же пригласила. Куда денешься – мать.
Та приехала в надежде примириться с Кириллом, но он не обращал на бывшую жену никакого внимания. Его боль и обида ещё не прошли. За эти месяцы их успели развести. Дом и квартиру Кирилл оставил жене. Мастерскую продал своим товарищам и теперь ничто не связывало его с О-ском.
После развода и отъезда Кирилла, Анне пришлось искать работу, а поскольку ни образования, ни опыта у неё не было, то ей с трудом удалось устроиться няней в детский сад. Мария продолжала учиться, Кирилл переводил ей на карту десять тысяч ежемесячно, но не разговаривал ни с женой, ни с дочерью.
Полина передарила ему квартиру тёти Маши. Отец потом сам увидел ту самую записку и несколько дней ходил глубоко задумавшись. Затем съездил на кладбище и