Дана взяла бокал и сделала глоток.
— Это для начала. Мы с Мэлори и Зоей будем работать вместе, и в идеале наша клиентура должна пересекаться. Понимаешь, человек приходит за книгой, покупает ее и решает заодно заглянуть в художественный салон. Там его осеняет: «Ух ты! Какая потрясающая стеклянная ваза! Отличный подарок сестре на день рождения». Или кто то записывается к Зое на стрижку и берет почитать книгу, пока парикмахер трудится над прической.
— Или женщина приходит посмотреть на картины, а потом решает, что неплохо бы сделать маникюр.
Дана отсалютовала ему бокалом.
— В общем, задумка такая.
— Хорошая. Вы трое отлично смотритесь вместе. Подходите друг другу. Дополняете друг друга. У вас разный стиль, но в целом все прекрасно сочетается.
— Забавно, но вчера я как раз об этом думала. Если бы полгода назад мне сказали, что я открою совместный бизнес, вложив в него все, что у меня есть, с двумя женщинами, с которыми едва знакома, я бы долго смеялась, но именно так все и произошло. Значит, так и должно быть. Это единственное, в чем я абсолютно уверена.
— Что касается книжного магазина, готов держать пари, что у тебя получится.
— Побереги свои деньги. Возможно, я еще попрошу у тебя в долг. Лучше расскажи, что должно быть в небольшом книжном магазине. С точки зрения писателя.
Последовав примеру Даны, Джордан откинулся на спинку стула. Это послужило официанту сигналом, что можно убирать со стола.
— Ты назвала меня писателем, не присовокупив пренебрежительные определения?
— Не задавайся. Просто я не хочу портить вечер.
— Тогда давай закажем десерт и кофе, и я тебе все расскажу.
Дана пожалела, что не захватила с собой блокнот. Пришлось признать, что Джордан Хоук предусмотрел все. Он затронул аспекты, о которых она даже не подумала, развил ее мысли.
Когда они обсуждали сами книги, Дана поняла, как сильно скучала по нему. По человеку, который разделяет ее страсть к чтению, который точно так же проглатывает книги, разбирает их по косточкам, наслаждается ими.
— Чудесный вечер, — сказал Джордан, помогая ей встать. — Может быть, прогуляемся по саду, прежде чем ехать домой?
— Ты хочешь сказать, что я объелась и мне нужно растрясти калории?
— Нет. Просто тяну время — хочу побыть с тобой еще немного.
— Мастерство начинающего растет прямо на глазах, — ответила Дана, направляясь к выходу.
Ее пальто появилось так же быстро, как исчезло в начале вечера. Дана отметила, что Джордан ни секунды не колебался, когда метрдотель принес одну из его книг и попросил автограф.
Это у него тоже ловко получилось. Держался Хоук непринужденно и дружелюбно, поддержал разговор, поблагодарил за обслуживание.
— Что ты чувствуешь, когда тебя просят подписать книгу? — спросила Дана, когда они вышли на свежий воздух.
— Это гораздо приятнее, чем если бы читатели оставались равнодушными.
— Нет, серьезно. Не увиливай. Что ты чувствуешь?
— Удовлетворение. — Джордан рассеянно поправил воротник ее пальто. — Удовольствие. Удивление. Если только у них нет безумного блеска в глазах и неопубликованной рукописи под мышкой.
— И такое бывает?
— Довольно часто. Но в большинстве случаев ощущения приятные: кто то читал мою книгу или собирается это сделать. И он думает, что будет круто, если я ее подпишу. — Джордан пожал плечами. — Что в этом плохого?
— Не слышу особого воодушевления.
— Я не слишком темпераментный.
— Раньше был, — фыркнула Дана.
— А ты была неуступчивой и упрямой. — Он широко улыбнулся, заметив, как сдвинулись ее брови. — Видишь, как мы изменились?
— Я тебя прощаю, потому что сегодня был чудесный вечер. — Шагая по выложенной кирпичом дорожке, Дана вздохнула и посмотрела на небо — там виднелся пока еще толстый ломоть убывающей луны. — Начинается вторая неделя, — пробормотала она.
— Все идет отлично, Дылда.
Дана покачала головой.
— У меня такое ощущение, что я не добралась до сути. Пока не добралась… Дни летят очень быстро. Нет, я не паникую, — поспешно прибавила она. — Но очень волнуюсь, это правда. Так много от меня зависит! Люди, которых я люблю. Не хочется их подвести. Понимаешь, о чем я?
— Да. Но ты не одна. Конечно, основная тяжесть легла на твои плечи, но не весь груз. — Джордан положил ладони на эти самые плечи и притянул ее себе. — Я хочу тебе помочь, Дана.
Ей хорошо с ним. Так было всегда. Дана почувствовала, как где то в глубине ее сознания зазвенел тревожный звонок, но улыбнулась.
— Мы уже знаем, что без тебя все равно не обойтись.
— Мне этого мало. — Он склонил голову и коснулся губами волос Даны. — И мне нужна ты.
— У меня и так достаточно поводов для волнений.
— Волнуешься ты или нет, это ничего не меняет. — Джордан посмотрел ей прямо в глаза. — Ты мне нужна. Я хочу, чтобы ты знала. — Хоук провел ладонями по ее плечам, и его губы дрогнули в улыбке. — Мне всегда нравился этот твой взгляд.
— Какой этот?
— Немного раздраженный, когда кто то ставит перед тобой задачу, требующую размышлений. При этом взгляде вот тут появляется маленькая складочка. — Джордан коснулся губами ее лба, ровно посередине.
— Я думала, мы гуляем.
— Конечно, гуляем. Но я бы сказал, что этот вечер требует еще кое чего.
Джордан с удовольствием увидел, как дрогнули ее губы, а по лицу пробежала тень удивления, когда он не стал целовать ее, а закружил в медленном танце.
— Остроумно, — пробормотала Дана, но подчинилась.
— Мне всегда нравилось танцевать с тобой. В танце все соединяется. Я могу чувствовать запах твоих волос, твоей кожи. Приблизиться к тебе, посмотреть в глаза. Увидеть в них себя. Я всегда тонул в твоих глазах. Только никогда в этом не признавался, правда?
— Нет, не признавался. — Дана почувствовала, что вся дрожит, а громкий стук сердца уже заглушает тревожные звонки.
— Тонул. И сейчас тону. Иногда, когда нам случалось проводить ночь вместе, я просыпался рано и смотрел на тебя спящую. Чтобы увидеть, как ты открываешь глаза.
— Это нечестно. — Голос Даны сорвался. — Нечестно говорить мне такие вещи.
— Знаю. Я должен был говорить их тогда. Но понял это только сейчас.
Джордан нежно коснулся губами ее губ. Слегка прикусил нижнюю. Почувствовал, что Дана готова отозваться на его призыв, и боролся с желанием наброситься на нее.
Он не торопился, ради них обоих, медленно наслаждаясь тем, что раньше они жадно глотали, задерживаясь там, где раньше они спешили. Чувствуя обвившие его руки Даны, он не позволял себе быть требовательным. Он соблазнял.