– После этих событий я полностью посвятил себя работе в «Грейсон шиппинг», – заговорил Коннор. – Мне нужно было занять себя чем-нибудь, чтобы как можно реже вспоминать о том, что случилось. А год спустя, когда мне исполнилось двадцать пять, я стал полноправным партнером в деле. Наравне со Стюартом. Но я знал, что не заслужил этого. Мой брат был мертв, и по моей вине.
«Значит, он взвалил все бремя вины за смерть брата на себя!» – со злостью подумала про себя Джиллиан.
Она крепко схватила его за руку, вцепившись пальцами в материал рубашки.
– Нет, Коннор, это не так.
– Это так. Я подвел всех людей, которые что-то значили для меня. Разве ты не видишь? Я не смог защитить Хайрама, Пег, Стюарта. Но больше всего я виноват перед Бреннаном, единственным человеком на земле, которого я по-настоящему любил. И я разочаровал его не один раз, а дважды. Неужели ты хочешь находиться рядом с таким человеком, как я?
Коннор опять попытался вырваться, но она еще крепче ухватилась за него, полная решимости доказать ему, что он ошибается.
– Теперь слушай меня, Коннор Монро! Ты сделал все, что было в твоих силах. Я восхищаюсь тобой больше, чем каким-нибудь другим мужчиной, которого я когда-либо знала. Толливер говорил мне, что ты хороший, и теперь я верю его словам. И кроме тебя, нет никого... никого другого, кому бы я безоговорочно доверила свою жизнь.
Он окинул ее странным взглядом, сердитым и нежным одновременно. В его глазах зажегся горячий огонь, от которого она вдруг задрожала.
– Ты маленькая упрямая дурочка! – воскликнул Коннор.
И последнее, что запомнила Джиллиан, прежде чем разум перестал контролировать ее поступки, – это то, что она внезапно оказалась в его объятиях.
Коннор принялся целовать ее с дикой страстью, которой невозможно было противостоять.
Глава 13
Хороший детектив всегда знает, как заставить сердце не мешать работе разума.
Как только его руки сомкнулись вокруг Джиллиан, Коннор сразу понял, что допустил ошибку.
«Проклятие!» – успел только мысленно воскликнуть он, когда его губы уже коснулись губ девушки.
Он же обещал, что такого больше не повторится. Но как только оказачся слишком близко от изгибов ее роскошного тела, сразу потерял голову. А вместе с ней и память обо всех благородных намерениях.
Больше о данном вчера слове он не вспоминал.
Плавным движением Коннор провел руками вверх по ее спине и притянул Джиллиан еще ближе к себе. Он не мог не удивиться, насколько сильное чувство блаженства пронзило его, когда эта красивая девушка растаяла в его объятиях и обвила руками его шею, нисколько не протестуя против их близости. Ее чувственные губы податливо раздвинулись от его прикосновений. Это были такие восхитительные губы! Такими Коннор их запомнил. И теперь он вновь медленно и тщательно исследовал шелковистую поверхность этих лепестков, а потом нежно куснул их, заставляя открыться еще шире.
Джиллиан без промедления выполнила это молчаливое требование. Издав низкий стон, пригласила его в глубь своей теплой пещеры. Он тут же воспользовался возможностью, чтобы углубить поцелуй. Его язык ворвался внутрь и соединился с ее языком в некоем подобии замысловатого танца.
Задыхаясь от страсти, Коннор с трудом смог оторваться от нее, и то сделал это лишь на мгновение, чтобы набрать в легкие воздуха. Они оба раскраснелись и тяжело дышали. Очки Джиллиан криво сидели на ее носу, а глаза за стеклами были широкими и затуманенными. Пряди черных волос выбились из пучка, свободно свисая по лбу и обеим сторонам лица.
Несмотря на желание, пульсировавшее внутри его, Коннор не удержался от изумленной улыбки, когда увидел ее помятую прическу и неподвижный взгляд. Он поднял руку, снял с нее очки, а потом кинул их на стоявший рядом столик одним быстрым движением. Джиллиан удивленно заморгала.
– Не думаю, что они нам понадобятся. Правда? – прошептал он рядом с ее ухом и запустил пальцы в ее волосы, освобождая их от оставшихся шпилек, которые падали одна за другой на деревянный пол. Масса темных кудрей легла на ее плечи. Коннор опустил в них лицо, вдыхая пьянящий запах жасмина, которым пахли блестящие локоны у висков.
– Где-то глубоко под этой маской чопорности, – пробормотал он, – скрывается та цыганка, которую я встретил в нашу первую ночь. Интересно, что произойдет, если я сорву с тебя этот проклятый маскарадный костюм старой девы и выпущу ее наружу? Ведь именно это я и собираюсь сделать.
Эти слова недвусмысленно выражали его намерение, но Коннор не дал ей времени обдумать его заявление. Он нагнулся к ней и тронул носом деликатный изгиб ее ушной раковины, а потом нежнейшим касанием губ прочертил влажную дорожку по коже шеи. Джиллиан послушно откинула назад голову, и он наградил ее за это, поцеловав горло над высоким воротником платья, где бился пульс.
Заставив свои губы оторваться от совершенств ее плоти, Коннор выпрямился и посмотрел налицо Джиллиан. Она была как в полусне. Ее веки наполовину закрылись, сквозь вуаль ресниц янтарные глаза стали похожи на расплавленное золото. Ее губы распухли от поцелуев, но все равно молили его вновь завладеть ими. Джиллиан выглядела так эротично, что его мужское естество вновь пробудилось к жизни.
– Я хочу видеть тебя всю, – произнес он голосом, в котором слышалось необузданное желание, еще крепче обнимая ее за талию. Освободив руки, он принялся за застежки ее платья. – Хочу видеть, какая ты под одеждой. Каждый дюйм твоего роскошного тела.
Во взгляде Джиллиан мелькнуло сомнение, но Коннор не дал ей ни одной секунды на размышление. Он вмиг расстегнул первые несколько пуговиц, останавливая любые ее возражения. Муслин сливового цвета разошелся, и под платьем показалось твердое основание корсета.
Коннор окинул взором Джиллиан. Сейчас она выглядела как распутница. Ее щеки окрасились розовым цветом, который делал ее еще краше. Иссиня-черные кудри рассыпались по плечам, а холмы полной груди, поднятые вверх корсетом на китовом усе, вздымались и опускались от неровного дыхания. Джиллиан была похожа на богиню соблазна, посланную на землю, чтобы обольстить его.
Или как цыганка. Бродячая колдунья, давным-давно приворожившая его. Из-за ее чар он никогда уже не станет тем человеком, каким был раньше.
Взяв в руку одну ее грудь, Коннор провел языком по высокому округлому изгибу, трепетавшему над вырезом рубашки. Он позволил себе подольше насладиться атласной текстурой ее кожи и тяжелой формой, заполнившей его ладонь до отказа. Сочный запах, исходивший от Джиллиан, был еще одним мощным афродизиаком, от которого у Коннора не было защиты.