- Настоящая
Она никогда не сопротивлялась мне серьезно. Игриво - да. А вот так, как сейчас - нет.
- Ну всё. Тихо.
Сжимаю её, торможу с попытками засунуть в нее язык и снять одежду. Потому что прилетает от нее остервенело. И я могу ее сейчас зажать. Но ей будет больно. Поэтому, просто ловлю за талию при очередной попытке смыться и прижимаю к себе спиной.
- Юля… Всё. Я просто тебя обнимаю. Тихо.
- Отпусти!
- Нет. Я не могу, Юль. Я тебя всё время отпускал. И что?.. Я вот раньше верил в теорию бумеранга... - хрипло вещаю ей, умиротворяюще поглаживая. - Что, мол, если твое, отпусти, оно вернётся. А нихера это так не работает. А может, бумеранг из нас двоих это я. Вот ты меня швыряешь, а я как идиот обратно к тебе лечу. У меня нет другой точки притяжения. Я же пробовал жить без тебя. Ну, блять... Никак! "Я самый больной в мире человек"... - пытаюсь повторить интонацию Карлсона, но выходит очень печально.
- Прости меня... - неожиданно она вжимается лицом в мои ладони. - Прости... Я не знаю, как люди живут в этом мире, никого не раня. Я не умею. Я словно проклята и всех делаю несчастными!
- Это потому что ты сама несчастная, Юль. Ну, поговори со мной, пожалуйста...
Уложив на спину, бережно вожу костяшками пальцев по ее лицу. Она такая трогательная с этой потекшей тушью. Непохожая на себя. А я обожал ее именно такой всегда, когда ее элегантная маска смазывалась от нашей страсти и под ней обнажалась моя настоящая Ю.ю.
И сейчас это она. Родная для меня. С расфокусированным взглядом.
- Хочешь, я расскажу тебе что-нибудь про себя?
- Нет… Не надо, пожалуйста.
- А я расскажу... - прижимаюсь губами к ее ушку. - А потом ты мне расскажешь... И мы будем говорить, пока все не вспомним. Пока “нас” не вспомним.
ФЛЕШБЭК:
- Юлька, ты где, моя красивая? - смотрю на часы, переворачивая руку с букетом, чтобы увидеть циферблат.
Шипы роз цепляются за одежду.
Сегодня так солнечно и тепло. И внутри у меня бьётся это солнце.
Я стою за шлагбаумом их жилого комплекса. Сегодня я её заберу и не отпущу больше никогда!
Посмеет прийти без сумки, значит уедет отсюда в чем есть.
- Борис... извини, пожалуйста... - виновато.
- В смысле?
- У меня не получается. Так как мы планировали - не получается.
- Так... А в чем проблема?
- Роба скорая увезла с предынфарктным. Я с ним сейчас... Он в тяжёлом состоянии.
- Оу. В нашу больницу?
- Нет.
- А почему не в нашу?
- Он так попросил. Не хочет, чтобы это обсуждали.
Вздыхает.
- Ладно, - сдержанно поджимаю губы. - Ты ему сказала о нас?
- Я попыталась... Мы начали этот разговор, но... Но у него случился приступ. Скорая... Больница... Врач сказал, что его нельзя тревожить. Я не могу сейчас с ним об этом говорить.
- Понятно.
Мы молчим. Швыряю букет в окно тачки.
И вроде как могу её понять, но... блять, тошно всё равно.
- И когда мы увидимся?
- Сегодня я не могу. Я побуду здесь. Он попросил…
- Ясно.
- Прости меня...
- Хватит, Юль. До завтра.
Протираю ладонями лицо. Хорошо. Я подожду пару дней.
А вечером Юля не берет трубку, отписываясь, что не может сейчас говорить.
Я бесцельно катаюсь по городу, пытаясь принять ситуацию.
Это все равно ведь ничего не меняет. Она - моя женщина, а не его. А с ним рядом сейчас ни как жена. Да вот только он до сих пор про это не в курсе.
Хер с ним! Ок! Я просто хочу ее трахнуть и убедиться, что она все также глубоко принадлежит мне.
Чадов: "Ты в больнице?"
Ю.ю.: "Дома."
Чадов: "Я заеду к тебе?"
Ю.ю.: "Это дом другого мужчины, Борис. Так нельзя."
Чадов: "Выйди ко мне просто!"
Ю.ю.: "Любимый... прилетела свекровь из Эстонии. И мне не удобно. Потерпи, пожалуйста!"
Я начинаю бешенеть...
Нет, чисто по-человечески, все понятно. Но это никак не облегчает мою повышенную кислотность.
Ночью снится, что Юля передумала и решила остаться с мужем. Сон такой явственный. Она в нем холодная и отстраненная. И сообщает мне сдержанно, что наш роман - ошибка. И в глаза не смотрит...
Просыпаюсь с гадким ощущением внутри и колотящимся сердцем.
Пишу ей среди ночи.
Чадов: Юль... Люблю тебя.
Не прочитано.
Третий час. Ну не будить же...
До утра ворочаюсь.
В больнице всё никак не можем пересечься. Публично Юля просила этого не делать. А не публично надо ещё умудриться. То она занята, то я.
К вечеру я заведен и на грани взрыва. Она обещала поужинать со мной.
Засовываю сигарету в зубы и спускаюсь между нашими этажами на пожарную лестницу.
Ю.ю.: Борис... Мне очень жаль. Но сегодня тоже не получиться. Мне нужно...
Я даже не читаю дальше. Моя крыша отлетает от взрыва.
Чадов: Спустись, Юль.
Она знает куда.
Через минут пять, я слышу, как открывается стальная дверь на уличную клетку. Выкидываю сигарету.
Ловлю ее за талию вжимая в стену.
- Привет! - нервно улыбаюсь ей в губы.
- Привет... - закрывает глаза, водя носиком по моему.
Юля - нежная девочка.
Но я сейчас пиздец какой агрессивный. И я ее хрустальную такую, я не могу иначе прессануть, как в сексе. На нее и рявкнуть страшно - вздрагивает и впадает в ступор.
- Ты мне сегодня очень нужна... Я не хочу слышать, ни одной причины, почему - “нет”.
Затыкаю ее рот, не позволяя отмазываться. Мычит отрицательно, уворачиваясь.
- Я не могу... Правда. Я очень хочу, но не мо...
Да, блять!
Веду по бёдрам руками, задирая юбку.
- Чадов... Ты что делаешь? - шепчет она, слабо возмущаясь.
- Женщину свою беру... Ты же моя женщина?
Рву рывком пальцев капрон ей между бёдер.
- Тихо-тихо... - гашу вскрик поцелуем.
- Здесь?! Ты с ума сошел... - толкает в плечи.
- Да, я сошел... - расстегиваю ширинку, снова впиваясь ей в губы.
Мы боремся, ругаясь междометиями и стонами между горячими поцелуями. Потому что это по кайфу. И я чувствую, что ей хочется, не меньше, чем мне. И это просто прелюдия.
Зацеловывая, зажимаю, втискиваясь членом в мягкую, горячую плоть.
- Не смей меня останавливать... -