Кто бы мог подумать, что работа, которую от него требовали, сама выполнилась за один день. Чайльду было даже обидно, что всё решилось без его вмешательства.
Закрывая за собой двери банка, мужчина был удивлён встретившей его тишине. Обычно, на первом этаже всегда стоял гул из-за недовольных граждан или бегающих Фатуи, но сегодня почему-то никого не было. Даже Екатерины, которая не сдвигалась ни на метр от стойки во время рабочего дня. Чайльд решил ещё раз проверить, выйдя из банка, и убедившись в том, что даже Нади нет на своём месте, мужчина недовольно нахмурил рыжие брови. Либо это была чья-то глупая шутка, после которой ни у кого не будет и минуты на отдых — Предвестник об этом позаботится, либо кто-то напал на банк? Но тогда где следы боя? Всё стоит на привычном месте, нигде нет царапин, крови или потерянного оружия.
Недоумевая о том, что происходит, Тарталья поднялся на второй этаж, который также пустовал. Пустые рабочие столы, несколько открытых окон, но нет никакого беспорядка или хоть одного намёка на борьбу. Последняя дверь, находившаяся в конце коридора, вела в его кабинет — и это была единственная дверь, которую он ещё не открывал. Положив ладонь на ручку двери и опустив её, Чайльд думал о худшем: например, что на его столе сидела Нефритовое Равновесие, наполовину в крови и смеялась, как сумасшедшая, приговаривая, что она всех убила. Конечно, такой вариант маловероятный, и Тарталья это понимал, но не невозможный.
Как только мужчина переступил порог, послышалось несколько громких хлопков, заставивших его материализовать водяные клинки в своих руках. Но уже через несколько секунд на его лице оказался разноцветный серпантин, сразу за которым включились светильники. Все пропавшие члены Фатуи, которых Чайльд успел похоронить в своей голове, находились в его кабинете: Екатерина с Надей стояли сбоку, с лопнувшими хлопушками в руках, несколько членов организации со слишком маленьким рангом и канцелярские работники, имена которых Тарталья не узнавал. Напротив него стояли близнецы с большим тортом в руках.
— С днём рождения, господин Одиннадцатый Предвестник! — прокричали все собравшиеся, после чего несколько членов Фатуи подожгли свечки, вставленные в торт.
Чайльд был приятно поражён. Не потому, что он запрещал праздновать своё день рождения, как та же Синьора, которая всеми силами пыталась скрыть свой возраст или потому, что в прошлые годы подобного не устраивали. Просто он и забыл, что сегодня уже двадцатое. Как-то с напряжённой ситуацией между ним и одним из учеников и разборками с Цисин было не до того, чтобы заглядывать в календарь.
— Я и забыл. — со смешком произнёс Тарталья, растворяя в воздухе клинки, лишь несколько капель воды упало на пол. — Спасибо.
Подойдя к своим ученикам, мужчина обратил внимание на количество свечек, которые были в торте. Ему показалось, что их было слишком много, но быстро пересчитав их глазами, он понял, что нет — ровно двадцать пять. Кажется, это уже он слишком старый, что приходится такое большое количество свечек вставлять.
— Загадайте желание, Тарталья. — сказал Итэр, как только взгляд Предвестника остановился в одной точке.
— Больше не злишься на меня? — спросил Чайльд, не замечая в голосе своего ученика ничего кроме радости.
— Сегодняшний день исключение.
Тарталья перевёл взгляд на Люмин, но та лишь кивнула. Вернувшись к торту, мужчина набрал побольше воздуха, после чего задул им все свечи за один раз.
«Хочу, чтобы нити между нами никогда не разорвались, Люмин».
Как только свечи затухли, послышался восторженный гул среди подчинённых. Через какое-то время, когда торт был поделен между всеми собравшимися, и когда большая часть вернулась к своей работе, в кабинете осталась лишь Люмин и Екатерина. Надя ушла самой первой, ведь на ней лежала задача охраны, поэтому она не могла больше задерживаться. Итэр же покинул кабинет с каким-то из мужчин, усердно с ним споря из-за своей длины волос.
— Все поздравления и подарки у вашего стола, господин Чайльд. — последнее, что сказала секретарь перед выходом из кабинета.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Отставляя свой кусок торта, Тарталья уселся на своё место, желая как можно быстрее разобрать поздравления. Он, конечно, любил сладкое, но прочитать письмо от своей семьи сейчас хотелось намного больше. Девушка хвостиком подошла к стулу, где сидел Предвестник, не желая куда-либо уходить. Достав все пришедшие письма и положив их на столе, Тарталья одной рукой обвил талию Люмин, усаживая её на колени к себе спиной. Ему тоже не хотелось, чтобы она уходила.
Писем было достаточно, но большинство из них это чистая формальность, даже от тех людей, которые его на дух не переносят. Например, во всей этой куче была открытка от той же Кэ Цин, которую явно отправляла не она сама. Первое письмо с небольшой посылкой, которое заинтересовало мужчину, было от Шестого Предвестника. Хоть они друг друга недолюбливали, подарки на такие дни всегда отправляли щедрые. Правда те люди, которые хоть раз имели дело со Скарамуччей, не поверили бы в то, что он может кого-то с чем-то поздравлять, и уж тем более что-то дарить, и отчасти были бы правы. Тарталья уже и сам не помнит, с чего это всё пошло, но теперь каждый год они единственные из Предвестников, кто поздравляет друг друга с днём рождения.
«С днём рождения, псина». — да уж, Шестой никогда не был многословен или любезен, но спасибо на том, что хотя бы сам написал, а не заставил какого-то подчинённого.
— Псина? — вопросительно произнесла Люмин, читая письмо вместе с Чайльдом. — Это особенный титул для именинника?
Аякс тихо рассмеялся в волосы девушки от такого вопроса. Теперь он понял, почему не хотел, чтобы она уходила.
— Это оскорбление. — немного успокоившись, ответил Предвестник. — Но в моём случае, с самыми добрыми помыслами.
Отложив бумагу в сторону, Тарталья принялся за распаковку коробки. Внутри лежала большая, даже слишком, бутылка огненной воды с ещё одной запиской: «Ты же застрял в Ли Юэ, хотя бы в этот день выпей чего-то достойного». Скарамучча угадал, в Ли Юэ алкоголь может и вкусный, но он не способен довести Чайльда до опьянения. Хмыкнув, он убрал бутылку в нижний ящик своего стола — на потом.
Следующее письмо было от Тони, как обычно она писала от всей семьи, передавая от всех привет. Оно было не большим, в нём не было ни новостей, ни сплетен, лишь поздравления и пожелания. Лишь на обратной стороне мужчина увидел в скобочках следующее предложение: «Тевкру очень понравился твой подарок, он с нетерпением ждёт твоего возвращения». А чуть ниже: «Как и все мы». Этого было более чем достаточно для Аякса — знать о том, что его ждут, поэтому он быстро свернул письмо в несколько раз, убирая его в один из карманов внутри пиджака.
— Твоя семья тебя очень любит. — улыбнувшись, произнесла Люмин, разворачиваясь лицом к мужчине.
— Я их тоже люблю. — притягивая девушку ближе к себе за талию, ответил Чайльд. — И не допущу того, чтобы судьба, написанная чёрт знает кем, стала явью.
— Не допустим. — поправила Люмин, перед тем, как их губы соприкоснулись и слились в поцелуе, нежном и трепетном. — У меня для тебя есть подарок…
Чайльд удивился, услышав это. Он не помнил, чтобы давал моры ей или Итэру, так откуда подарок? Девушка лишь смутилась, будто прочитала его мысли, но все равно положила в его ладонь что-то гладкое и небольшое. Раскрыв руку, Тарталья увидел звёздную ракушку светло-синего цвета. Такие можно встретить на побережьях Ли Юэ и они не являются особой редкостью, но тем не менее, Люмин подарила именно её.
— Когда я её увидела, она мне напомнила о тебе. — произнесла девушка, когда молчание слишком сильно затянулось. — Поэтому мне захотелось тебе её подарить…
— Знаешь, любой подарок от тебя мне понравится, тем более эта ракушка. Спасибо. — от чистого сердца ответил Аякс, обнимая Люмин и не давая ей возможности усомниться в этом. — Через две недели, когда мы вернёмся в Снежную, я поговорю с Первым Предвестником о возможности оставить вас под моим обучением.