— Вот мы и поменялись местами, моя госпожа, — пробормотал он. Была в этом всём какая-то странная ирония.
— Рин? — еле слышно прошептала она в ответ.
— Тише, моя госпожа, — он осторожно взял её забинтованную руку, стараясь не тревожить раны. Странно, а он думал, что она спит. — Тебе нужно беречь силы.
— Это ты спас меня, Рин?
— Все имперские ищейки считают, что тебе удалось просочиться сквозь стены, несмотря на клейма и заговорённые кандалы. — Его идея закрыть за собой камеру сыграла на руку, хотя и несколько иначе, чем он предполагал.
— Но как?
— Это неважно. Важно, что получилось. Не говори больше, ты слишком слаба. Хочешь пить? Или есть?
Но Тиантей лишь еле заметно покачала головой. Она затихла, а Рин, не шевелясь, сидел рядом. Просто смотрел на неё и ни о чём не думал.
Ему показалось, что она уже заснула, когда Тиантей вновь заговорила:
— Он лишил меня всего, — её шёпот был полон горечи и ярости.
— Нет. Твои близкие продолжают ходить под солнцем, — отозвался Рин. — Остальное — дело наживное.
Ведьма приподняла веки и посмотрела на него:
— Ты говоришь со знанием дела.
— Не буду отрицать.
— Как ты можешь продолжать служить ему? — каждое слово давалось Тиантей с трудом, но она не собиралась обрывать этот разговор. Интересно, как она поняла, что он служит Императору?
— Я жду. И я дождусь.
Тиантей понимающе улыбнулась и вновь закрыла глаза.
— За что он тебя?
— Это уже неважно.
— А меня? Ты знаешь?
— Расскажи мне о ролдарине, Тиантей.
Ведьма помолчала, подбирая слова:
— Это яд. Сложный, смертельно опасный, но я бы не сказала, что в нём есть что-то такое… — она затихла, собираясь с силами. — Есть много более страшных вещей. Почему же?..
— Об этом мало кому известно, но Император-отец был как-то у Провидицы. И она предсказала, что его род прервётся. Династия падёт, и для леса наступят иные времена. И всё это из-за нескольких капель ролдарина.
— Ты хочешь сказать…
— Это был самый простой способ отвести пророчество. Вытравить ролдарин из памяти подданных. Мало кто сейчас вообще знает о его существовании. У лекарей ещё записаны симптомы, но давно на них не обращают внимания, когда поступают больные. Считалось, что рецепт не сохранился. И именно поэтому хранение, распространение, изготовление и применение самого снадобья или его рецепта считается изменой.
Один указ, и будущее твоего рода изменено. Твои дети спасены, ничто и никто не смеет грозить династии. Таковы Императоры этого леса.
Тиантей выглядела потрясённой, хоть это было и сложно в её положении.
— Так вот почему…
— Лиестаней пытался разобраться во всем сам, у него до последнего не было уверенности, что меня отравили именно этим ядом. Но что-то, видимо, пошло не так. Не знаю, кто его предал, но Император всё узнал. Теперь всё будет только хуже и хуже. Скорее всего, главу Тайной службы сместят, и кто придёт на его место — остаётся только догадываться.
— Ты так говоришь, будто…
— Я — Четвёртый Страж Ордена изменяющихся. Ты знаешь, что это такое?
— Похоже, память вернулась к тебе.
Четвёртый молчал. Через минуту Тиантей добавила:
— Я думала, что Орден — выдумка. Я просто пыталась спасти тебя.
— Нужно было сжечь моё тело. Тогда сейчас с тобой всё было бы хорошо.
— Нужно было не перепутать пузырьки, — невесело улыбнулась Ведьма. — Любовные зелья не зря относят к ядам. Моя бабка хранила их в одинаковых колбах, в одном месте. Только этикетки нужно читать внимательно.
Страж тихо рассмеялся.
— Чем же я так запал тебе в душу?
Но Ведьма не ответила. Она спала.
Через несколько дней жизнь леса, казалось, вернулась в привычное русло, но Страж видел, что это обман: гвардейцы Императора, Сыск, Тайная служба — все были заняты поисками Ведьмы. Искали не только в этом лесу, но и в соседних, во все провинции отправились проверенные агенты. Лиестаней призвал весь Орден, и теперь в Гнезде одновременно обитали все девять стражей — явление ещё более редкое, чем затмение солнца.
Лиестаней осмотрел собравшихся: сейчас в актовом зале Сыска собрались почти все перевёртыши, кроме тех, кого вызов об экстренном сборе застал слишком далеко от столицы.
— Независимо от того, чем закончится это дело, Главой Тайной службы мне больше не быть. Но я помню клятвы, которые давал, и вы тоже. Мы должны найти и обезвредить угрозу, пока стало не слишком поздно. Орден должен показать свою силу, свою пользу, независимо от Тайной службы. С сегодняшнего дня мы переходим на военное положение. Никаких мелких заданий. Сосредоточьтесь на главном. Я не хочу, чтобы история Хамнамди повторилась.
Собравшиеся загудели и закивали, соглашаясь. Слишком свежи у всех были воспоминания об этом провале, этом горе, этом позоре. Лучшие воины погибли, пытаясь поймать мятежника, прозванного в народе Плачущим Королём. Он подбивал провинции на восстания, он поклялся уничтожить весь Императорский род — и во многом преуспел, избавив мир от целого сонма дядьёв, кузенов, внучатых племянников и бастардов Императора. Старшая ветвь рода оскудела почти за десяток лет, пока лучшие из лучших гонялись за неуловимым злодеем. И только несколько лет назад удалось уничтожить его. В той операции погибли многие рыцари, копьеносцы, лучники и стражи Ордена. Немногие вернулись с Вересковых холмов, где наконец выследили и окружили мятежника и где он принял свой последний бой.
Теперь приходилось быть осторожным вдвойне. Четвёртый не рисковал приходить к Ведьме часто, опасаясь привести за собой хвост. Прошло пять дней, прежде чем он решился опять наведаться к ней с Линтакли, но что-то пошло не так, и в середине пути Страж сменил маршрут. Засечь хвост ему так и не удалось, но он доверял своей интуиции — иначе он давно не ходил бы под сенью леса. Пришлось отложить поход в схрон ещё на два дня.
Тиантей выглядела намного лучше и даже пробовала ходить самостоятельно, хотя её верная спутница всячески пыталась её остановить. Страж задержался в дверях, наблюдая за ними. Странное чувство, которому давно не было места в его жизни, разлилось в груди. Четвёртый постарался не задумываться, что он ощущает, опасаясь спугнуть наполнившее его тепло. Возможно, уже сегодня вечером они все будут мертвы. Стоит радоваться хотя бы тому, что есть сейчас.
— Смотрю, вы уже освоились, — произнёс он вместо приветствия, заходя в комнату. Тиантей и Линтакли вздрогнули, оборачиваясь: они обе не услышали, когда он появился. Удивительная беспечность в их положении. Он снял лямки с плеч и поставил сумку на пол.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});