Читать интересную книгу Дело туфельки магазинной воровки - Эрл Гарднер

Глава 16

Судья Барнз обвел глазами переполненный зал суда с беспристрастием вершителя правосудия, взглянул на адвокатов, уже занявших места за своими столиками.

— Прежде чем начнется слушание этого дела, — заявил он, — суд обращается к господам журналистам, собравшимся в зале. Суд сознает, что запрет на фотографирование приводит к тому, что некоторые изобретательные представители прессы контрабанды проносят в зал фотоаппараты с малой выдержкой и тайком делают снимки.

Наш суд всегда полагал, что общественность имеет право знать, что происходит на важных процессах. Возражая против фотографирования, суд исходит из того, что оно нарушает ход заседания, а лампы-вспышки вызывают замешательство. А потому, джентльмены, прошу принять к сведению: никаких вспышек во время заседания суда, никаких снимков, раздражающих участников, отвлекающих внимание свидетелей и адвокатов. Иначе говоря, джентльмены, инициатива в этом вопросе принадлежит вам. Я полагаюсь на вас и вашу готовность к сотрудничеству. В случае злоупотребления этой привилегией она будет отменена. Джентльмены, готовы ли вы к процессу «Общественное обвинение против Сары Брил»?

Адвокаты с той и другой стороны подтвердили свою готовность. Судья Барнз перевел взгляд на седую женщину, сидевшую в инвалидном кресле рядом с Перри Мейсоном. Правая нога у нее была в гипсе, лицо — непроницаемо-спокойное и бесстрастное, как у него самого.

— Прекрасно, джентльмены, приступайте к делу.

Мейсон поднялся. Высокий и строгий, он, как магнит, приковал к себе внимание присутствующих.

— Ваша честь, — обратился он к судье. Звучный голос, хотя Мейсон говорил негромко, был слышен повсюду в зале, будто он говорил в микрофон. — Моя подзащитная требует лишь справедливого суда. Пусть факты говорят сами за себя. Если окружной прокурор не возражает, мы согласны, чтобы первые двенадцать человек, приведенные к присяге, были включены в состав присяжных по данному делу.

— Вы хотите сказать, что у вас нет вопросов к членам будущего жюри? — спросил Самсон.

— Нет, — подтвердил Мейсон.

— А что, если они читали об этом деле в прессе? Возможно, у них сложилось предвзятое мнение?

— Мне это безразлично, — заявил Мейсон. — Двенадцать умных и справедливых людей — вот все, что мне нужно. — Мейсон обвел широким жестом Большое жюри, как бы приглашая всех в присяжные по делу Сары Брил. — На мой взгляд, каждый из них умен и справедлив. Назовите двенадцать фамилий, мы никому не дадим отвода. Нам все равно, пристрастны они или нет.

Ларри Самсон почуял подвох. Когда имеешь дело с Перри Мейсоном, лучше не рисковать. Что-то подсказывало ему, что, отклонившись от традиционного хода судебного процесса, он окажется без руля и без ветрил в открытом море с коварными рифами.

— Я против такого подхода, — заявил Самсон и тут же спохватился: для будущих присяжных его заявление прозвучало так, будто он оспаривал мнение Мейсона об их интеллекте и справедливости. И он добавил, повысив голос: — Я отнюдь не подвергаю сомнению ум и честность любого из присяжных, но мне бы хотелось задать им несколько вопросов.

— Что ж, задавайте, это ваше право, — отозвался Мейсон, глядя на присяжных заседателей. — У меня вопросов нет.

Мейсон опустился на стул и впервые с начала заседания обратился к миссис Брил:

— Вас не кажется, что показания свидетелей могут воскресить в вашей памяти события того дня?

Миссис Брил покачала головой:

— Все события с полудня в понедельник и до момента, когда я очутилась в больнице, стерлись у меня из памяти.

— Вам предстоит тяжкое испытание, — предупредил ее Мейсон. — Соберитесь с духом: обвинение представит вас злонамеренной преступницей. Вам придется выслушать издевки, крики, множество язвительных замечаний по поводу провала в памяти.

— Я все выдержу. — Миссис Брил улыбнулась как ни в чем не бывало.

Клерк назвал имена двенадцати присяжных. Самсон изложил суть данного дела.

Судья задал несколько шаблонных вопросов, потом обратился к адвокатам:

— Джентльмены, можете проверить профессиональную пригодность кандидатов в присяжные.

Мейсон, стоя, пристально вглядывался в лица присяжных, будто искал что-то в каждом из них.

— Ваша честь, — Мейсон улыбнулся, — у обвиняемой нет вопросов. Мы никому не даем отвода.

Самсон вздохнул и приступил к опросу будущих присяжных. Он все больше проникался мыслью, что ему навязали позицию недоверия к кандидатам. Но, заняв ее, Самсон не решился ее изменить, и, поскольку защита не подготовила ему почву своими вопросами, Самсону пришлось корпеть самому. Он упрямо докапывался, знаком ли кандидат с обвиняемой или ее адвокатом, читал ли в газетах о фактах по данному делу или об их интерпретации, есть ли у него сложившееся мнения по делу, высказывал ли он его публично.

В одном случае Самсон с чувством неловкости обнаружил, что кандидат, прочитав газеты, пришел к заключению, что миссис Брил виновна Но этот же кандидат в присяжные, обезоруженный улыбкой Перри Мейсона, заявил, что, если его приведут к присяге, он готов отказаться от своего мнения и беспристрастно разобраться в деле, полагаясь лишь на факты.

Самсон, разумеется, знал, что Перри Мейсон даст этому кандидату отвод при окончательном утверждении списка, и у помощника окружного прокурора возникло такое чувство, что он выполняет работу Мейсона. Наконец опрос закончился. Самсон передал судье список присяжных и, уверенный, что Мейсон даст отвод предубежденному присяжному, потребовал отвода как обвинитель.

— Ваша честь, — заявил Мейсон. — я с самого начала был удовлетворен составом жюри и сейчас подтверждаю свое мнение. Я никому не даю отвода. Пусть всех приводят к присяге.

Самсон вновь ощутил смутное беспокойство. Он полагал, что опрос присяжных займет по крайней мере полдня, но вдруг обнаружилось, что да начала суда осталось меньше часа, а его каким-то образом вынудили занять оборонительную позицию. И все же, напутствуя присяжных, помощник прокурора несколько оживился и обрел былую уверенность. Простого перечня фактов, свидетельствующих против обвиняемой, было достаточно, чтобы воодушевить любого обвинителя.

Обвиняемая была знакома с покойным. Она находилась по соседству, а точнее — прямо перед домом покойного примерно в то время, когда было совершено преступление. Мотив убийства — ограбление. У обвиняемой обнаружен револьвер, из которого убит покойный. Самсон прекрасно сознавал: обвинению будет трудно доказать, что сумка принадлежала именно миссис Брил, а потому особо подчеркнул тот факт, что туфля обвиняемой была пропитана кровью убитого Галленса. Убийца склонился над трупом, извлекая драгоценности из кармашков замшевого пояса. Грабя Галленса, убийца оставил улики — кровавые следы, обнаруженные возле трупа Присяжным будут предъявлены фотографии кровавого следа в прихожей. А затем им продемонстрируют левую туфлю обвиняемой. Туфля была на ней, когда ее доставили в больницу. Одной этой улики достаточно, чтобы предъявить обвинение в убийстве с отягчающими вину обстоятельствами.

Самсон поблагодарил присяжных и сел. Мейсон отложил предварительное изложение дела, и Самсон вызвал первого свидетеля обвинения. Тот показал, что знал Остина Галленса, опознал тело убитого и подтвердил, что это — Остин Галленс, проживавший на бульваре Святого Руперта, 9158.

Самсон вызвал хирурга Карла Фрэнкеля, производившего вскрытие. Доктор Фрэнкель изложил результаты вскрытия, указал ход роковой пули и причину смерти.

— Можете приступать к допросу, — предложил Самсон.

— Когда производилось вскрытие, доктор? — спросил Мейсон с кажущимся безразличием.

— Часа в три утра.

— Вы извлекли ту самую пулю, что явилась причиной смерти?

— Да, я.

— Куда вы ее дели?

— Передал сержанту Голкомбу из уголовной полиции, стоявшему рядом со мной при вскрытии.

— Та-ак, — задумчиво сказал Мейсон. — Три часа утра. К этому времени вам предстояло произвести два вскрытия, доктор. Не так ли?

— Верно.

— Другим был Джордж Трент, которого тоже застрелили?

— Да, сэр.

— Вы производили оба вскрытия одновременно?

— Нет, сэр. Сначала я вскрывал Остина Галленса, а потом Джорджа Трента.

— Но вскрытие Джорджа Трента вы производили тотчас после вскрытия Остина Галленса?

— Именно так, сэр.

— Сержант Голкомб присутствовал при том и другом вскрытии?

— Да, сэр.

— Он выходил из комнаты?

— Какое это имеет отношение к делу? — вмешался Самсон.

— Я пытаюсь воссоздать полную картину, — вежливо ответил Мейсон. — Я хочу знать, где находятся обе пули.

— Вы узнаете об этом, когда мы вызовем свидетеля, сержанта Голкомба, — сказал Самсон.

— Если доктор ответит на мой вопрос, других я, пожалуй, задавать не стану.