Военная тема в северокорейской жизни везде: в общественной жизни, на работе, в личной жизни каждого северокорейца. Ежегодно, начиная с 1993 года, страна, партия, народ и, конечно же, вооруженные силы торжественно отмечают «выдвижение» (по-корейски «чхудэ») Ким Чен Ира на пост Председателя ГКО. И ежегодно отмечаются «бессмертные» заслуги маршала в укреплении армии, сохранении независимости северокорейского государства и «корейского социализма». При этом признается, что страна переживает «самый сложный период» своей истории. Тем не менее вывод делается однозначный: «С великим стальным полководцем мы непобедимы».[103]
Еще одна дата, широко отмечаемая в КНДР, — годовщина начала работы Ким Чен Ира в аппарате ЦК ТПК. В апреле 2003 года исполнилось 39 лет, как молодой Ким появился в ЦК (было это в 1964 г., возраст Кима — 22 года).
Вот, например, как описывают СМИ КНДР очередную годовщину этого события. Прошедшие годы — это славная история руководства товарищем Ким Чен Иром партией и государством, это история опытного и испытанного политического деятеля. Особые заслуги молодого вождя сконцентрированы на следующих направлениях. Первое. Во всех делах на первый план ставилась идеологическая работа, так как именно она укрепляет идеи социализма в обществе. Второе. КНА превратилась в сильную в идеологическом отношении военную организацию. Третье. Предприняты эффективные меры по противодействию идейно-культурного проникновения империализма в северокорейское общество.
Кроме буржуазных идей, опасность для режима представляют так называемые классовые враги, которые почти 60 лет не давали покоя ни Киму-старшему в прошлом, ни его сыну сегодня. Это они угрожают «социализму корейского образца», проявляют «неприязнь» к социалистическим завоеваниям, ввозят из-за рубежа тлетворный буржуазный образ жизни, из-за денег изменяют социалистическим принципам, продают государственные секреты. Об этом, предупреждают северокорейские оракулы, никогда нельзя забывать.[104] За более, чем 30 лет работы в ЦК ТПК Ким Чен Ир, согласно северокорейской статистике, посетил 7400 различных объектов, в том числе 1900 воинских частей и 430 оборонных предприятий, более ста научных учреждений. По оценкам северокорейской пропаганды, такая деятельность Кима позволила еще выше поднять авторитет «полководца» в армии и партии, укрепить сплоченность народа вокруг своего руководителя.
Кстати, чтобы «поднять до небес» престиж Ким Чен Ира, пропагангды КНДР использует и другие приемы. Например, торжественные празднования его дней рождения (16 февраля). Эта дата объявлена «высшим национальным праздником» всей корейской нации. В морозные февральские дни весь Пхеньян в живых цветах, высаженных на клумбы. А воинские подразделения на площади перед Кымсусанским дворцом (мавзолей Ким Ир Сена) дают клятву верности своему Верховному главнокомандующему, клянутся не знать никаких других идей, кроме «идей чучхе», клянутся быть смертниками, отдать свои жизни за «полководца».
Чтобы народ чувствовал заботу вождя, от его имени устраиваются торжественные обеды и ужины для простых стариков, которым исполнилось 70, 80 и 90 лет. Наиболее отличившимся дают Кимирсеновскую премию, награждают орденом Ким Ир Сена, присваивают звание Героя КНДР или Героя труда КНДР, вручают другие ордена и медали. Их в копилке Ким Чен Ира много. Вот, например, академик Пак Си Хен в честь своего 90-летия удостоился «накрытого Ким Чен Иром стола». «Столы» в 1999 году были накрыты для сотни юбиляров, имеющих заслуги перед «вождем» и партией.
Еще один пропагандистский прием. «Вождь» и народ должны вместе делить горе и радость. Именно такой образ создали Ким Ир Сену. Во всех музеях КНДР есть картина, изображающая партизанского командира Ким Ир Сена, который ест кашу из общего котла. И «великий полководец» перенял «скромность» отца. Сегодня, как пишут северокорейские газеты, Ким Чен Ир живет так же скромно, как и корейский народ, который переживает «временные» трудности из-за продолжающихся в последние годы стихийных бедствий и империалистических попыток задушить КНДР. Товарищ Ким Чен Ир носит скромную одежду, подкрепляется горстью вареного риса и вареной картошкой. А с солдатами делит скромный полевой обед. Да, скромен Верховный. Но это, конечно же, пропаганда, причем примитивная. Знал бы простой народ и простой солдат, какие оргии закатывает их полководец со своими маршалами. Наверное, когда-нибудь об этом узнают простые северные корейцы.
А чтобы они не только получали подарки и радовались «социалистическому раю в объятиях полководца», строгое око спецслужб (количество их трудно перечесть) следит за каждым шагом и мыслью подданных «полководца». Периодически «любимый руководитель» избавляется от тех, кто проявил неблагонадежность, а самых непокорных отправляют в мир иной. В стране по указанию властей созданы и активно действуют «группы по борьбе с антисоциалистическими явлениями». Эти группы состоят из сотрудников аппарата ЦК ТПК, правоохранительных органов. Их задача — выявлять тех, кто пассивен в реализации указаний «полководца» и ЦК ТПК, недостаточно активно проявляет себя на идеологическом поприще, в работе и т. д. В конце 90-х годов, по сведениями зарубежных источников, снято со своих постов и наказано около 30 руководящих партийных работников в провинциях Северная Пхенан и Северная Хамген. Среди наказанных оказался и бывший первый секретарь ЦК Кимирсеновского союза молодежи Цой Рён Хэ (сын соратника Ким Ир Сена по партизанской борьбе, бывшего министра обороны, генерала армии Цой Хена) В 1998 году на стадионе в г. Нампхо были публично расстреляны несколько человек «за антисоциалистические деяния».
О том, какая атмосфера царит в Северной Корее рассказал Хван Дян Об. В стране функционирует десять гулагов, в которых находятся 300 тыс. заключенных. Для руководящих работников созданы специальные «трудовые лагеря» по перевоспитанию. В одном из них перевоспитывается и Цой Рён Хэ. Есть даже специальная тюрьма для сотрудников ЦК ТПК, совершивших преступные, с точки зрения властей, акции. Северокорейские гулаги, о которых имеют очень слабое представление международные организации, это подлинный ад, из которого люди практически не могут выйти живыми.
Под «колпаком» северокорейских спецслужб находится вся элита страны. По словам Хван Дян Оба, в квартирах и офисах чиновников различного ранга устанавливаются подслушивающие устройства («жучки») и скрытые видеокамеры, фиксирующие поведение чиновников, их высказывания на различные темы. В общем, ситуация достаточно сложная. Люди, вне зависимости от своего социального статуса, лишены элементарных прав, даже права на личную жизнь.
Несмотря на пропагандистские заявления о мощи, сплоченности армии, в народе все больше зреет чувство неприязни к военным. Военные грабят население, ведут себя высокомерно. Призывы помогать армии, уважать и любить солдат и офицеров не встречают адекватной реакции населения. Хван Дян Об утверждает, что многие воинские подразделения сталкиваются с проблемой питания, нехваткой обмундирования. Власть озабочена положением в армии.[105] По данным зарубежной печати, в 1999 году были сняты со своих постов и понижены в звании ряд командиров дивизий и корпусов. В армии заметно ослабла воинская дисциплина. Все это не может не отразиться на боеспособности вооруженных сил. Поэтому пропаганда линии на «приоритет армии» (винтовки) каждодневно не сходит с экранов телевизоров, с газетных и журнальных полос, ибо иной альтернативы северокорейский режим и его лидер предложить не могут, да и не способны. Иной путь — это путь реформ, путь преобразований, которые вызывают дрожь в коленях у правящей элиты. Судя по всему, и в северокорейском истеблишменте есть люди, думающие и понимающие, что «винтовка» в конечном итоге не приведет к изобилию и не сможет быть «вечной» панацеей от всех бед и несчастий, обрушивающихся на КНДР и северокорейский народ.
4. Строительство «могущественной державы» — миф и реальность
В 90-е годы перед северокорейским руководством остро встал вопрос: «Что делать?». КНДР лишилась главного экономического спонсора, не стало Советского Союза, а Россия не могла, да и не хотела поддерживать режим, который не отвечает «элементарным стандартам» цивилизованного государства. Правительство Б. Н. Ельцина попросту игнорировало бывшего союзника, свело до минимума связи с Северной Кореей. Не спешил занять «советское место» и Китай. Пекин раздражало нежелание Ким Чен Ира и его группировки постепенно модернизировать страну, вывести ее из плачевного состояния. Китай продолжал оказывать продовольственную помощь, поставлял нефтепродукты, чтобы «поддержать на плаву» режим Ким Чен Ира, однако под различными предлогами отказывался предоставлять масштабную экономическую помощь для восстановления развалившегося северокорейского народного хозяйства. Эти и другие обстоятельства (жесткое политическое давление со стороны США, Японии, Южной Кореи) требовали от «полководца» и его помощников принятая неотложных мер по нормализации экономической ситуации, заметно ухудшившейся в результате катастрофических наводнений и голода в 1995–1996 годах. Пойти на ограниченное реформирование экономики в Пхеньяне не решились, опасаясь дезинтеграции властной элиты и последующей реальной возможности потерять власть. Было принято политическое решение кимирсеновского типа — попытаться мобилизовать внутренние ресурсы, вернее, идеологический ресурс.