И все, кому будет до тебя дело… все, кто так или иначе окажется рядом с тобой… тебе и у господина Тэйна нельзя долго задерживаться, если на то пошло…
Что ж, тот, кто вернул тебе молодость, наложил и невольное ограничение. Тебе так нравится быть молодым и сильным… так нравится быть здоровым… вот только… как долго ты сможешь всему этому радоваться? Как долго тебе любоваться всеми невероятными чудесами этого мира? Быть может — всего ничего? Так стоит ли отказываться от восхитительной девушки только из-за того, что ты не сам ее добился? Что все это гнусные интриги некоего Дестина?
Кстати, а сам Дестин?
Нельзя тебе никого к себе привязывать.
Нельзя?
Вот как?
А как насчет Дестина? Разве не это ты с ним проделал? Разве он не прикован к тебе прочнейшими из кандалов этого мира — благодарностью и надеждой? Благодарностью за спасение жизни и надеждой, что ты малость передохнешь и займешься остальными несчастными… а он станет тебе помогать. Разве не это держит его рядом? И разве не это наверняка погубит его вместе с тобой? Так не лучше ли было оставить его сразу после исцеления? Сбежать от него? Быть может, и сейчас еще не поздно?
— Ты странный, — говорит Тисаф. — Стоишь и молчишь. Не пойми о чем думаешь.
— А что я должен делать? — заполошно переспрашиваешь ты, соображая, что она ведь и впрямь о чем-то тебе сейчас говорила.
«Вдруг что-то срочное?»
— Что делать? — переспрашивает она, а в глазах пляшут маленькие веселые демонята. — Ну, например, вот это…
Она обнимает и целует тебя. А потом сбегает раньше, чем ты успеваешь хоть что-то сказать или сделать. В уголке гадко хихикает Дестин.
* * *
Весь следующий день посвящен поцелуям. И еще один — тоже.
Работа продолжается своим чередом, никакого отпуска по случаю незапланированной влюбленности ни для тебя, ни для Тисаф, разумеется, не предвидится, но ты с ней целуешься каждый раз, как только вам удается случайно столкнуться, а сталкиваетесь вы удивительно часто. Словно бы сама работа подталкивает вас к дальнейшим встречам и поцелуям.
Ты в который раз строго напоминаешь себе о том, что не имеешь права никого к себе привязывать, да и сам на привязанность права не имеешь, что ничего, кроме легкой интрижки, допускать нельзя, и тотчас забываешь об этом. Потому что очередной поцелуй напрочь стирает эту мудрую мысль из твоей дурной головы.
— Не закрывай сегодня дверь, ладно? — шепчет она наконец.
— Если хочешь, я ее вообще сниму с петель, — радостно отвечаешь ты.
«Я люблю ее!»
«Кого? Дверь?!»
«Уйди, несносный старик! Сгинь, ехидина!»
— Как же мы тогда потом закроемся? — смеется она.
— Тисаф, любимая… ты самая потрясающая… ты…
— Как долго я буду ждать мою порцию?! — внезапно раздается дикий визг прямо над ухом. Ты аж подскакиваешь. Тебе кажется, что он рухнул на ваши головы, словно крыша.
Госпожа Вармиш, собственной персоной!
«Чтоб тебя Хозяин Подворотен полюбил!» — невольно думаешь ты, глядя в ее раскрасневшееся от гнева лицо, и холодеешь от испуга. Нет, надо же было такое подумать! Мало тебе было того, что ты клялся его именем… Не доведи Боги, он и впрямь рассердится!
— Ну?! Что вы застыли, словно каменные?! — вновь подает голос госпожа Вармиш.
— А… да… сейчас, госпожа… — Тисаф выскальзывает из твоих объятий и бросается на кухню.
Госпожа Вармиш оглядывает тебя с ног до головы.
— Личными делами, юноша, должно заниматься в свободное время, — недовольно замечает она, вновь оглядывает тебя с головы до ног и уходит.
И ты тотчас о ней забываешь. Ты ни о чем не можешь сейчас думать, кроме Тисаф.
Ты едва можешь дождаться ночи. Все падает у тебя из рук. Дестину приходится трудиться за двоих.
«Она обещала… она придет!»
— Удачи, хозяин, — подмигивает тебе Дестин вечером.
Ты начинаешь ждать. Ждать… ждать…
«Неужто — не придет?»
Тихо скрипит нарочно оставленная незапертой дверь. Мечты начинают сбываться. Кто-то уверенно запирает твою дверь изнутри. Легкие шаги, гибкий девичий силуэт в темноте…
Она все-таки пришла!
Она проскальзывает под твое одеяло и набрасывается на тебя как тигрица.
— Какой хорошенький! — жарко шепчут тебе на ухо, и ты теряешь хоть какое-то подобие контроля над ситуацией. С тобой делают что хотят, и твои протесты никого не интересуют. А они очень скоро появляются, потому что происходящее…
«Да что с тобой, девочка?! Да разве так должны вести себя люди, которые друг другу… ну, хотя бы нравятся, что ли? Вряд ли я имею право на нечто большее с твоей стороны, но то, что ты сейчас говоришь и делаешь… а уж твой тон…»
— Это мне не нравится!
Звучит как удар хлыста. И вновь:
— Ты должен делать не так!
И снисходительное:
— Да-да… вот так вот! Может, из тебя еще что-то и выйдет…
И вновь презрительное:
— Нет, меня это не возбуждает!
— А так?
— Да, так вроде ничего. Продолжай, посмотрим.
И вновь:
— Шевелись детка! Ты что, хочешь, чтоб я уснула?
— Нет, теперь давай вот так!
— Как, хочешь сказать, что ты об этом не слышал?
Боги, кто бы мог подумать, что она такая опытная?! Ай да Тисаф!
Старик смущенно краснеет. О половине того, что требует от тебя эта красотка, он и слыхом не слыхивал… а молодой просто в шоке. Что ж, тело все равно наслаждается. Или нет? Кое-что из этого тебе просто неприятно. Но… нельзя же обидеть девушку… когда-нибудь потом ты объяснишь ей, что…
— Какой ты скромный! — вновь шепчут тебе в ухо. — Совсем еще молоденький…
Можно бы ей возразить, что она сама не намного старше, но… как-нибудь потом. И кто воспитал из нее такое? Этот капризно-требовательный тон… милая, веселая, солнечная Тисаф… это так на нее не похоже… Ты даже начинаешь сомневаться, но тут тебе наконец позволяют уснуть.
А утром ты хватаешься за голову. Потому что правильно ты сомневался! Потому что рядом с тобой вовсе не Тисаф, как ты, болван, надеялся все это время… рядом с тобой — госпожа Вармиш. Противная визгливая тетка. И это с ней ты всю ночь… и это она тебя… и… и…
«Как же это ты, со всем твоим жизненным опытом, не понял разницы?!» — возмущенно упрекает юноша старика.
«Думаешь у меня, калеки, было так уж много этого самого опыта?» — морщится старик.
«И что теперь делать?» — вздыхает молодой.
Госпожа Вармиш открывает глаза, обольстительно улыбается и подмигивает.
— Потрясающе, юноша… — шепчут ее губы.
Она рывком запечатлевает на твоих губах жаркий поцелуй, быстро одевается и выскальзывает из комнаты, прихватив свой черный зонтик. Ты так и не успеваешь ничего сказать. Да и что тут, собственно, скажешь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});