человек в черном балахоне ждал, сидя в кресле сразу у входа.
— Вот его, Мишель, — Фредерик кивнул на мокрого спутника завернутого в плащ.
— Да вы, как я погляжу, ловец человеков, — рассмеялся Мишель.
— Сказал бы я, чего я ловец. Не поверишь, еще и птицу в Дунае поймал.
— Ласка Умной из Московии, — представился Ласка.
— Мишель Нострадамус, доктор медицины и мастер многофакторного прогнозирования, — ответил человек в балахоне.
Поговорить с доктором медицины Фредерик не дал и потащил на второй этаж. Здесь у двери с табличкой «Особый департамент» сидел почти не сонный часовой, который вскочил при виде гостей.
В просторных сенях за дверью гостей встречала скульптурная композиция. Каменный мужик в натуральный рост с испуганным выражением лица. Каменный ландскнехт с тщательно вырезанными буфами и разрезами. Каменный… змей? Существо, похожее на огромную, по плечо человеку, птицу с перепончатыми крылышками, когтистыми лапами и совершенно змеиным хвостом. Длинный хвост статуи сломался, и отломанную половину хвоста приставили на подпорках.
— Это василиск, — на ходу сказал Фредерик, — Если встретишь такого, с гребнем, не смотри в глаза, превратит в камень, как этих. Мне тогда повезло.
— Вам?
— Я высунул из-за угла зеркало, чтобы посмотреть, что там такое прячется. И пока вертел зеркалом, случайно поставил напротив его глаз. Доставать из-под земли, конечно, упарились. Настоящий камень, без дураков.
Фредерик, похоже, считался там большой шишкой. Не успели они с гостем сесть за стол, как, несмотря на ночь, набежали почти не сонные слуги. Принесли теплых клецок с вареным мясом, белого хлеба, вина.
Пока Ласка рассказывал Фредерику про батю и про путешествие за живой водой, слуги прибегали еще несколько раз. Принесли полный комплект сухой немецкой одежды и снова вина, только горячего.
— Живая вода — такая редкость, что даже у нас нет, — сказал Фредерик.
«Даже у нас» Ласку сильно удивило. Что это за служба такая? Или «у нас» это «на всей неметчине»? Или «у меня и у императора»?
Однако же, отдавать саблю немец не посоветовал. Наоборот, заинтересовался перспективой отправить императорскую птицу к астрологу польского короля и пообещал максимальное содействие.
Про Дубровно и Чорторыльского, как ни странно, расспрашивал мало. Сказал, что потом отдельно попросит рассказать.
Принцев в те времена воспитывали строго и без излишеств. Все равно, что детей простых рыцарей. Все то же самое, только дороже и лучше. И конь, и меч, и доспехи, и наставники по рыцарским наукам. Но каждое утро на рассвете подъем, скромный завтрак и бегом-бегом-бегом, меняя меч на перо и седло на стул.
Чтобы бить челом принцу, Фредерик, Ласка и гефлюгельшталльфюрер встретились у тропинки, по которой принц совершал ежедневные утренние конные прогулки. Вот и Его Высочество на доброй лошадке.
— Что такое? — спросил принц.
— Вора поймали, Выше Высочество. Не простого, а с секретным предписанием, — ответил Фредерик, вытолкнув вперед Ласку — Раскаивается и просит аудиенции у Вашего Высочества.
Ласка поклонился в пояс.
— Уже раскаивается? — принц скептически покачал головой, — Докладывай.
— Ваше Высочество, не велите казнить, велите миловать, — начал Ласка, — Но скажу по большому секрету, что при польском королевском дворе считают идею брака между Его Величеством Сигизмундом Августом и Ее Высочеством Елизаветой не такой уж удачной.
— Как по писаному говоришь, — ответил принц, — И это повод воровать птицу?
— Когда бы птица, украденная из Вены, оказалась в Кракове, был бы хороший повод для ссоры, но не войны.
— Какая мне радость в ссоре с Польшей?
Ласка присмотрелся к принцу, к его посадке в седло, к манере держать голову. Прислушался к интонациям. Ведь настоящий король растет, а не маменькин сынок.
— Звезды говорят, что Ее Высочество принцесса Елизавета Габсбург не будет счастлива в браке с Его Величеством Сигизмундом Августом.
— Кто бы их слушал. Мало ли что они там на небе говорят!
— Мы можем не обращать внимания на звезды, но иногда их слушают люди, мнение которых нельзя игнорировать. Например, Сигизмунд Август.
— Он приказал спровоцировать ухудшение отношений ради отмены брака?
— Да, Ваше Высочество.
— Ты, случайно, не московит?
— Божией милостию я московит.
— То есть, принц доведен до отчаяния, у него нет абсолютно никакого влияния на отца с матерью, и у него нет верных людей в самой Польше. Даже тех, кто оказал бы принцу услугу в надежде на благодарность, когда тот станет королем.
— Совершенно верно, Ваше Высочество.
— Тогда зачем мы, Габсбурги, будем считаться с его мнением?
— Вы любите свою сестру?
Принц промолчал, но вопросительно поднял бровь.
— Если Сигизмунд Август такой незначительный человек, которого не ценят ни родители, ни вассалы, то стоит ли отдавать ему невинную девушку, которая заслуживает большего?
— Отца бы отлично устроило, чтобы будущий польский король жил под пятой моей сестры, как нынешний живет под пятой королевы Боны.
— Но будет ли она счастлива? Она похожа на королеву Бону?
— Нет, — ответил принц, немного подумав. И не пояснил, это он на первый или на второй вопрос.
Вступил Фредерик.
— Звезды говорят, а наш Нострадамус подтверждает прогноз Твардовского, что Изабелла Ягеллонка, дочь Сигизмунда Старого и жена венгерского короля Яноша Запольяи принесет мужу сына и наследника. Вскоре после рождения наследника король умрет. На венгерскую корону претендует Фердинанд Габсбург, но венгры его не любят, и поддержат сына короля Яноша. Если Сигизмунд заступится за внука, это повлечет охлаждение отношений с венским двором.
— Причем тут птица? — спросил принц.
— Если Ваше Высочество не против брака, то подарите ее Сигизмунду Августу в знак дружбы, чтобы Польша не ударила в спину в союзе с венграми. И заодно в знак дружбы от принцессы Елизаветы, чтобы он больше думал о том, как жить с ней в браке, чем о том, как этот брак отменить.
Ласка подумал, что птицу хотел получить Твардовский, а Сигизмунд Август хотел получить ухудшение, а не улучшение отношений. Но по рукам ударили с колдуном, а не с маменькиным сынком, вот пусть колдун и обеспечивает выполнения условий со своей стороны.
Максимилиан задумался.
— Эй, ты! — крикнул он гефлюгельшталльфюреру.
— Что вам угодно, Ваше Высочество? — ответил тот с поклоном.
— Откуда у нас эта птица?
— Его Императорское Величество прислал из Мадрида.
— Значит, я могу ее кому-то отдать только с разрешения императора. Но император как раз