своего противника. Шмель с парой своих бойцов стоял в метре от меня и примирительно поднимал руки.
- В форте драки и беспредел под запретом! Если хотите выяснить отношения, то оба марш на арену, - произнёс помощник коменданта, продолжая держать нас на мушке. – Ну, так что вы решили? Выясните отношения как настоящие мужчины или продолжите грызню за пределами форта, как подлые шакалы?
- Я согласен на арену.
Шмель бросил на меня злой взгляд и заиграл желваками. Ему явно не понравилось, что придётся выяснять отношения один на один. Кавказец довольно оскалился и, обращаясь к Шмелю, произнёс:
- Вы, наблюдатели, привыкли, что вам всё сходит с рук. Этот Форт принадлежит Мирзо и он здесь закон и порядок. Нарушая наши правила, вы выказываете ему неуважение.
Только сейчас я уловил в его словах плохо скрываемую насмешку.
- В общем, вот вам мой расклад. Или вы сейчас же решаете свой спор в честном поединке, или валите из нашего форта! - потребовал комендант.
А тем временем к месту драки уже подтянулись несколько дружинников, которые недвусмысленно взяли нас в полукольцо.
- Чёрт с вами, идём на арену, - зло прорычал Шмель.
- Правильное решение, - оскалился кавказец. - Проследите, чтобы наши гости добрались до места.
- Будет сделано, - кивнул один из дружинников с нашивками сержанта.
Комендант удалился, оставив нас в окружении десятка молчаливых дружинников. Сержант развернулся к нам.
- Значит так, орлы. Сейчас сдаём оружие и под нашим чутким руководством выдвигаемся к арене. И смотрите, чтоб без глупостей.
Я медленно стащил с себя разгрузку и передал оружие одному из бойцов. Сержант одобрительно кивнул.
- Ну а вам, что, требуется особое приглашение? - спросил он, обращаясь к наблюдателям.
Те, дождавшись кивка Шмеля, отдали оружие нашим конвоирам.
- А теперь слушайте сюда и запоминайте. Арена находится на окраине в специально оборудованном ангаре. Попытаетесь смыться или решите отказаться от поединка, и охрана вас грохнет. Участники поединка могут делать ставки через доверенных лиц. Так как таковых у вас на территории форта не имеется, то ставки за вас могу сделать я.
- Идёт!
Сержант кивнул и перешёл на деловой тон.
- Так как ты - пострадавшая сторона, то тебе разрешено выбрать оружие.
- Нож, - после недолгого раздумья сказал я.
Сержант кивнул.
- Сколько будешь ставить?
- Оружие и снаряга идёт в счёт? - уточнил я.
- Да, конечно, оценщик на входе выпишет квитанцию и скажет, сколько будет стоить твоё барахло в денежном эквиваленте.
- Отлично, тогда я согласен.
- Учти, моя доля десять процентов от выигрыша, - усмехнулся сержант.
- Меня вполне устраивают такие условия, - сказал я.
Едва мы закончили оговаривать условия и правила поединка, как Шмель едва слышно произнёс.
- Ты сдохнешь, Штуцер. Уж в чём-в чём, а в ножевом бое мне нет равных.
Я рассмеялся.
- Шмель, ты и вправду думаешь, что человек, который ставит на свою победу сотню камней, способен проиграть?
- Закатай губу, из этих ворот выйду только я.
- О, сразу видно, наш человек, - рассмеялся сержант, который явно прислушивался к нашему разговору.
Оказавшись у ворот, сержант пнул их ногой, от чего металлические створки сердито загудели.
- Значит так, ставки я за вас сделаю, - сказал дружинник, прикуривая сигарету. - Оружие получите перед выходом на арену. Шмотки скините моим парням, они присмотрят.
Я кивнул.
- Как мне найти тебя после боя?
- Спросишь у распорядителя Кента, меня тут все знают.
- Хм, странное у тебя прозвище.
- Зато, в отличие от других, оригинальное, - сказал сержант, подкидывая на ладони пачку одноименных сигарет.
Я хмыкнул. Повезло, что Шмель до сих пор не раскрыл дружинникам моё настоящее имя. Шмель, видимо, рассчитывает, что сможет сделать это после поединка. Получит деньги за бой и заодно награду за мою голову. Или он задумал какую-то пакость? Очень может быть. Ведь кроме командира наёмников остаётся ещё парочка его подручных, а они наверняка в курсе, кто я такой. Засада. Получается, сейчас я сам загнал себя в угол. Ведь иного варианта, кроме как победить, у меня нет. Хотя, рожи у подручных Шмеля не очень интеллигентные, да и не припомню я, чтобы раньше их видел. Больше похожи на новичков, а с такими наёмник не стал бы откровенничать.
Я задумался и получил несильный толчок прикладом в спину. Мы оказались у входа. Красной краской по трафарету над металлическими воротами было выведено слово «Арена». Шмеля и его подручных увели в противоположную сторону, а меня взял в оборот распорядитель. Живенький тощий старичок с ярко выраженными семитскими чертами ухватил меня под локоть и потащил в сторону раздевалки.
- Ой, Вэй. Таки вы посмотрите, как он богато упакован. Ну и шо такой обеспеченный поц забыл в таком гадюшнике?
Я открыл рот, чтобы ответить, но старик отмахнулся.
- Хотя, не отвечайте, не делайте старику больно. Ви таки поверьте мне на слово, старый Рабинович знает толк в хорошем товаре. Ваши весчи стоят больше тысячи камней. Таки мне будет неприятно, если вы угваздаете етот замечательный костюм. Шо вы скажете, если я выделю вам портки в займы? Таки молчите. А я уже по вашим честным глазам вижу, что вы согласны.
- Учти, старый, я не собираюсь подыхать на вашей арене.
- Мои ухи меня подводят или вы обозвали меня старым?
- Таки я отрежу тебе ухи и остатки хозяйства, если хоть что-нибудь из моих вещей пропадёт. Усёк?
Старик замолчал и сдвинул запотевшие очки на лоб.
- Фи, какой вы грубый. Таки если вы отрежете мне хозяйство, то я буду расстроен. Ви же как ни кто другой должны понимать, что, не родись я мальчиком, мне бы в детстве совсем не было бы с чем играть. Не лишайте старика последней радости. Шо за весчи, так ви можете быть спокойны. Ни шо из вашего добра ни покинет этой комнаты.
- Очень на это надеюсь. К тому же, я, как ни кто другой надеюсь, шо вы, молодой человек, выиграете поединок, который, к слову, состоится через полчаса. Сейчас на трибунах собирается народ. Вы слышите?
Действительно, за пределами раздевалки было оживлённо. Старик направился к шкафу и вытащил из него потрёпанные камуфляжные штаны.
- Ви не смотрите на пятна. Портки как новые. Только со стирки.
Затем старик разложил на столе несколько ножей.
- Таки шмотки скинешь вон в том углу. Пока