Читать интересную книгу Моссад: путем обмана (разоблачения израильского разведчика) - Виктор Остовский

Мы учились также спускаться, как альпинисты, по канату, например, по стене дома. Затем тренировались съезжать по канату с зависшего вертолета, учились технике «прыгай и стреляй», с помощью которой можно пристрелить террориста, захватившего автобус.

Следующий предмет назывался «вербовка агента с помощью дружественной разведслужбы». Это означает вербовку на основе взаимности, например, с ЦРУ. Преподаватель сказал, что это лишь один раз будет темой лекции. – Как это делается? – спросил он и тут же ответил – Никак. Мы этого не делаем. Мы помогаем им, если у них уже есть объект вербовки и делаем вид, что это происходит на основе взаимности. Но если можем сделать это сами, то сами и делаем.

Затем он объяснил, как перевербовать агента у дружественной разведки. Все начинается с совместной операции. Затем агента перебрасывают в другую страну, передав ему измененные инструкции, а потом сообщают дружественной разведке, что связь с общим агентом утеряна. Простая процедура: я встречаюсь с ним, разрешаю ему быстро исчезнуть и выплачиваю удвоенный гонорар. Так он становится только нашим агентом, мы называем таких «голубой и белый» – по цветам израильского флага.

Захватывающим моментом учебы был фильм, который назывался «Президент под прицелом» – детальное расследование убийства президента США Джона Ф. Кеннеди 22 ноября 1963 года. Гипотеза Моссад состояла в том, что убийцы – киллеры мафии, а не Ли Харви Освальд, собственно, метили в губернатора Техаса Джона Коннолли. Коннолли ехал в одной машине с Кеннеди, но был лишь ранен. В Освальде видели только жертву всей истории. По этой версии именно Коннолли был целью гангстеров, которые хотели войти в нефтяной бизнес. Моссад считал официальную версию убийства абсолютной чепухой. Чтобы проверить свою теорию Моссад была проведена точная имитация движения автоконвоя, дабы удостовериться, смог ли бы отличный снайпер со значительно лучшим оружием, чем у Освальда, поразить движущуюся цель с расстояния в 80 метров. Нет, не смог бы.

Все было прекрасно продумано. Если бы погиб Коннолли, каждый предположил бы, что пули предназначались Кеннеди. Если бы они попали в Кеннеди, то это посчитали бы вполне возможным. Единственная пуля прошла через затылок Кеннеди, пробилась сквозь его грудь и ранила Коннолли. В фильме было ясно видно, что эти точки находятся не на одной линии. Если пуля могла летать зигзагами, то именно эта.

У Моссад были все фильмы об убийстве в Далласе, фотографии территории, топография, аэрофотоснимки, все. С помощью манекенов раз за разом репетировалось движение автоколонны президента. Профессионалы спланировали бы убийство именно так. Если бы мне пришлось пользоваться крупнокалиберной винтовкой, для стрельбы у меня было бы лишь немного подходящих мест. Идеальным было бы найти точку, откуда я смог бы максимально долго держать цель под прицелом, где я находился бы как можно ближе к ней, но сам оставался бы незамеченным. Исходя из этого, мы выбрали несколько точек и дали стрелять не одному человеку – одновременно с разных направлений.

У Освальда была купленная по почте магазинная винтовка «Манлихер-Каркано» с ручным заряжанием калибра 6,5 мм и с оптическим прицелом с четырехкратным увеличением. Он заказал ее по каталогу за 21,45 долларов. Еще у него был револьвер «Смит-энд-Вессон» 38-го калибра. Так и не было окончательно установлено, стрелял ли он два или три раза, но в любом случае, он пользовался обычными армейскими патронами с начальной скоростью 650 м/с.

Во время проигрывания ситуации снайперы Моссад пользовались лучшими и более тяжелыми винтовками, поставленными на треноги, и стреляли тогда, когда по громкоговорителю звучала команда «Огонь!» Лазерная система поиска цели показывала, куда попали пули. По результатам нашего расследования винтовку, скорее всего, навели в голову Коннолли, а Кеннеди в неподходящий момент сделал какой-то жест или какое-то движение. А может быть, стрелок на секунду опоздал с выстрелом.

Это была тренировка. Но она показала нам, что невозможно было сделать то, что приписывается Освальду. Он даже не был профессионалом. Следует лишь вспомнить о расстоянии от машины президента до шестого этажа здания, где он находился, и об его оружии. Ведь парень только что купил свою винтовку. Каждый знает, что нужно немало времени и умения, чтобы пристрелять новую винтовку, настроить к ней оптический прицел, да и просто к ней привыкнуть. Официальной версии поверить было невозможно.

* * *

Зато мы вполне поверили человеку, который однажды утром появился в аудитории в конце первого месяца заключительного курса обучения. Ростом всего 1,65 м и с квадратной фигурой он начал так: «Мое имя не играет роли. Я расскажу вам немного о том, чем я занимался вместе с человеком по имени Амикан. В то время я входил в подразделение „Кидон“. Заданием моей группы было ликвидировать представителя ООП в Афинах и его ассистента. Я упомянул Амикана, потому что он был строго религиозным человеком, ростом в 1,90 м, сильным, как я. Он был размером с дверь».

Говорившего звали Дан Дрори и событие, о котором он рассказывал, называлось операцией «Пассат» и было одной удачной ликвидацией, проведенной Моссад в Афинах в середине 70-х годов.

Дрори, который очевидно любил свою работу, открыл «дипломат» и сказал: «Вот это я люблю». С этими словами он вытащил «Парабеллум», немецкий пистолет фирмы «Люгер», и положил его на стол. – Этот я тоже люблю, – продолжил он и положил на стол «Игл», выпускающийся в Израиле «Магнум», – но они не разрешают мне его носить. Но и с этим я управляюсь, – и вытащил «Беретту» 22-го калибра. – Ее преимущество в том, что не нужно использовать глушитель.

Он сделал паузу, а затем сказал: «А вот теперь мой фаворит». И вынул стилет, смертельный кинжал с узким лезвием, немного расширявшимся к острию, а затем снова сильно сужавшимся. «Его можно воткнуть и вытянуть, и большого кровотечения не будет. Когда его вытаскиваешь, мясо закрывает рану. Преимущество его и в том, что, ударив им между ребер, можно разочек провернуть лезвие, так что в грудной клетке все будет разорвано, а потом просто вытащить»

Наконец он вытащил «коготь», соединенный с перчаткой, на которой параллельно к большому и указательному пальцам были укреплены два очень острых лезвия. Он надел перчатку, присоединил лезвия – одно складывалось как швейцарский армейский ножик, а другое было похоже на нож для разрезания ковра, и укрепил «коготь». Потом сказал: «Эту штуку Амикан особо любил. Схватит парня за горло и просто сожмет пальцы. Это как ножницы. Перерезают все. А парень умирает совсем тихо. Смерть неизбежна, но человек не умирает мгновенно, что особенно радует Амикана. Пока подохнет, проходит некоторое время. Но чтобы пользоваться этой штуковиной, нужно быть очень сильным – как Амикан.»

Я сразу понял, что не хотел бы встретиться с этим Амиканом. У него действительно были «длинные руки».

Амикан был очень набожным иудеем и всегда носил свою ермолку. Но так как он делал свою работу тайно и обычно во враждебных странах, то не мог носить этот традиционный еврейский головной убор. Потому он сбрил себе по кругу часть волос на голове и носил ермолку из натурального волоса – маленький парик, своего рода «шапку-невидимку».

Получив приказ прикончить обоих людей ООП, Дрори, Амикан и остальная команда вылетели в Афины. Место, где находятся обе «цели» было уже известно. Оба жили на квартирах в городе и не виделись открыто на публике, хотя и проводили регулярные встречи.

Моссад в то время все еще страдал от последствий нежеланного публичного разглашения неудачи в Лиллехаммере, где был по ошибке убит невиновный человек, потому новый глава Института Ицхак Хофи решил самолично удостовериться, что жертвы именно нужные люди, и на месте дать окончательное «добро». Он хотел увидеть жертв, перед тем, как их застрелят.

Для простоты я назову главу представительства ООП в Афинах Абдулом, а его помощника Саидом. После анализа ситуации в Моссад пришли к выводу, что сделать работу в квартире Абдула нельзя. Оба мужчины проводили свои встречи в отеле на достаточно оживленной улице, обычно по вторникам и четвергам, вместе с несколькими другими членами ООП. За обоими велась слежка два месяца подряд, прежде чем было принято решение.

Обоих многократно фотографировали, их дела проверяли и проверяли, чтобы быть абсолютно уверенными в том, что ошибки не будет. Им удалось даже достать стакан, которым пользовался Абдул в отеле, и сравнить отпечатки пальцев на нем с теми, что хранились в досье. Это действительно был он.

После встречи Абдул всегда ехал из гостиницы в дом одной своей подруги. Саид уходил своей дорогой. На встречу он приезжал в обычной уличной одежде, после двадцатиминутной поездки к своей квартире в более престижном районе города он одевался на вечер намного элегантнее. Он жил на втором этаже четырехквартирного дома. Съезд с улицы вел к подземному гаражу для четырех машин сбоку от дома. Он парковался на втором месте с конца, возвращался к въезду и входил в дом с парадной лестницы. Прямо за гаражом стоял фонарный стол, над стоянками тоже были лампы.