Виновата во всем она.
- Ты ни в чем не виновата. - шепнул ей в ухо Дан, угадав ее потаенные сожаления.
Утаить что-то от целителя со стажем, который видит ее насквозь? Пусть не надеется.
Магичка передернула плечами, не пытаясь избавиться от его тёплых заботливых рук, а отгоняя призраков прошлого.
Прищурившись, Лекса посмотрела в темное небо, уже окрасившееся на горизонте в светло-розовый.
- Завтра полное затмение. - Скорее себе самой, чем Дану, пробормотала она. - оно случается раз в пятьсот лет. Именно тогда...
Она не закончила фразу, но он и так все понял. Для ритуала, превратившего ее в бессмертное нечто, тоже требовалось полное затмение. Своего рода дополнительный энергетический ресурс.
Получается, приближается годовщина ее превращения. И что-то Дану подсказывало, что пышно праздновать она не собирается.
Вьюга завывала все сильнее, засыпая их снегом. Вокруг их ног уже образовался круглый контур - предел, за который его заклинание не пускало холод. Явная ступенька снега грозила подняться скоро до колен.
Зима началась в этом году поздно, но сразу в полную силу.
- Я нестабильна. - собравшись с духом, выпалила Лекса последнее на сегодня, самое болезненное - как ни странно, учитывая, что ей пришлось пережить за все это время - признание. - Моя энергия, поскольку мне частично не принадлежит и была втиснута в меня принудительно, очень уязвима. У меня огромный резерв, но иногда его полностью вытягивает одно простенькое заклинание. Я восстанавливаюсь практически мгновенно, а поглощать чужое не могу. Ну, ты помнишь.
Неожиданно сама для себя, она смутилась. Дан нежно, даже бережно, развернул Лексу лицом к себе. Убрал со лба несколько растрепавшихся прядей, и трепетно поцеловал в висок.
Лекса подняла на него пронзительно-светлые, выбеленные столетиями глаза.
- Что, я до такой степени жалкая? Даже не хочется?
Понимая, что язвительность для нее способ самозащиты, Дан не стал тратить время на слова.
Поцелуй был горьковато-соленый, от ее слез, пах смесью спирта и дубовой бочки от множества намешанных за эту ночь напитков. И пьянил куда больше, чем все они, вместе взятые.
Дан не заметил, как вокруг них сомкнулась воронка перехода. Не понял даже, что они перенеслись в его спальню. Сознавал только, что рядом есть кровать, о которую они споткнулись и упали - он перевернулся в воздухе, подставляясь под удар, чисто на инстинктах, защищая ее подсознательно.
И что вокруг достаточно тепло, чтобы можно было раздеть свою женщину, закоченевшую под вьюгой, и отогревать хрупкое, такое сильное внутри тело поцелуями и горячим дыханием.
Лекса отвечала, с каким-то отчаянием цепляясь за него, будто он единственный в этом мире был ее якорем, ее гаванью, тихим убежищем в шторм.
В какой-то момент он навис над ней, удерживая вес на локтях и глядя Лексе в глаза. Она тоже смотрела - не отрываясь, запоминая каждое мгновение, будто не было этих столетий, а он первый мужчина, который прикасается к ней.
Лекса открылась ему навстречу, приглашая прикоснуться не только к телу, но и к ее эмоциям. Ей было мало близости тел, хотелось большего. Она наконец-то доверяла кому-то, и была уверена, что не зря.
Даже целители тела, как Дан, могут считывать переживания пациентов, хоть на базовом уровне.
Женщина под ним пациентом не была, и не воспринимала себя как больную, слабую или ущербную. Ее предавали, поэтому Лекса закрылась панцирем безразличия и сарказма от всех. Во внутренний круг близких были допущены немногие, и уж точно никому она не показывала уязвимую сердцевину своей сущности.
Кроме него.
Дан ласкал ее осторожно, будто самый хрупкий цветок, вдыхал мускусный аромат ее тела, смешанный с его собственным, и каждым движением и поцелуем доказывал ей и себе, что они созданы, чтобы дополнять друг друга.
Если его нежность и забота помогут ей примириться с самой собой, если Лекса сможет открыться до такой степени, чтобы снова кому-то довериться целиком и безоговорочно, то может быть, у них, как у пары, еще есть шанс.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
-19-
Лекса
Просыпаться рядом с эльфом у Лексы постепенно входило в привычку.
Хорошо, хоть в этот раз обошлось без хламид. Спать в одежде она не любила категорически, ассоциируя ночнушки с похоронными одеяниями.
А она еще слишком молода для подобного.
Эльф посреди ночи пытался встать, чтобы что-то на себя натянуть, маньяк такой. Она вцепилась в него всеми четырьмя, явно давая понять, что против того, чтобы между ней и ее грелкой была лишняя ткань. После недолгой борьбы Дан сдался.
Сил сопротивляться у него все равно не было.
Хорошо, хоть в этот раз кровать цела осталась.
Лекса сыто потянулась, выворачиваясь из жарких мужских объятий. Дан что-то неразборчиво пробормотал, переворачиваясь на другой бок. Магичка хмыкнула. Укатался, лопоухий. Сам не заметил, как влил в нее половину резерва. Скоро восстановится, конечно, но пока пусть поспит.
Разгуливать в голом виде по квартире ей было не привыкать, но что-то Лексе подсказывало, что Дан этого не поймёт. Так что по дороге из спальни она захватила огромный махровый халат, валявшийся на плетёном кресле. Ткань пахла эльфом, травой и свежестью, завернуться в нее было даже приятно, особенно учитывая, что после согретой их телами спальни за ее пределами было прохладно.
Кухню магичка нашла без труда. Планировка квартир была идентичной. Пошарив по ящикам, по запаху отыскала банку кофе. Раскалила пассом джезву, насыпала пару ложек коричневого порошка, сахара.
За тщательным перемешиванием получившейся массы ее и застал заспанный Дан. На запах, наверное, вышел.
- Доброе утро. - эльф явно не ожидал увидеть ее на собственной кухне. Наверное, решил, что она снова сбежала чуть свет. Но Лексе надоело бегать. И от него, и от себя. В конце концов, прибить его она всегда успеет, так что можно дать лопоухому шанс.
- Доброе. Кофе? - она залила воду, коротким плетением довела ее до кипения, и разлила по двум чашкам. Дан помотал головой.
- Я не пью эту отраву. Спасибо, конечно, но лучше чай.
Он сам заварил себе странно попахивающую траву, и присел напротив Лексы. Она все же не удержалась.
- А зачем тебе кофе в доме, если ты его не пьёшь?
- Тебе купил. Тогда, утром. Понятно было, что ты не будешь чай. - как само собой разумеется, пояснил эльф. От подобной заботливости у Лексы в горле появился какой-то подозрительный комок. Никому, кроме этого дурного лопоухого, не пришло бы в голову покупать кофе малознакомой магичке, с которой он всего лишь раз переспал, только потому, что похоже, она не пьёт чай.
В дверь постучали, и не дожидаясь ответа, вошли.
Ректор Академии оглядел по-домашнему уютную картину, потер глаза, надеясь, что это галлюцинация и она вот-вот развеется. Но нет, Лекса продолжала сидеть на кухне Данатриэля, облачённая в уютный пушистый халат явно с мужского плеча. Сам хозяин квартиры, в пижаме, невозмутимо намазывал тост джемом.
Значит, все-таки в слухах было правдивое зерно. Руперт пожал плечами мысленно - взрослые люди - эльфы - сами разберутся. И перешёл к делу.
- Тебя срочно вызывает король. - Маркоса явно не сильно смутил тот факт, что Лекса оказалась этажом ниже от той квартиры, где должна была бы проживать. Настучал, значит, длинноухий. Лекса поискала в себе признаки раздражения и не нашла. Ей и самой хотелось поведать об их отличном сексе всему миру, только вот незадача - некому. Подруг у нее не было, так уж сложилось, а рассказывать об этом Джерри как-то не с руки, учитывая, что он подбивал к ней клинья еще с подросткового возраста. Весь в папу. И деда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И все безуспешно.
- Что еще случилось? - магичка отпила кофе, поморщилась. Остыл. Сахару добавить, что ли?
- Дагни пропала.
Если бы Лекса не сидела, она бы наверное упала. А так ничего, обошлось.