– А зачем непременно привозить цветы из-за границы, – наивно спросила Лиза, – я думаю цветы можно разводить и здесь. Построить теплицы…
– Не советовал бы я никому этим заниматься, – перебил её Сомов, – это сильная группировка, она имеет достаточно с существующих магазинов и с тех, кто занимается транспортировкой. Конкуренты им не нужны. Знаешь какой процент они будут брать с «Олеандры»… в общем, к цветочному бизнесу я никому в нашем городе не советовал бы приближаться.
В голове Лизы лихорадочно крутились мысли. Или ей уже все люди на одно лицо и везде мерещится убийца, или она просто сходит с ума. Но ведь сын Сомова действительно похож на убийцу, правда, не более, чем любой мужчина с длинными волосами, но и не менее. Во всяком случае, у него были причины убить Сеню, как человека, который занимался цветочным бизнесом… Правда, если сын Сомова занимает в группировке видное место, то вряд ли он был бы сам исполнителем, хотя всякое бывает. Правда и то, что Сеня был не таким человек, чтобы идти на конфликты, он мог бы договориться, он скорее предпочёл бы платить… но могли быть, конечно, проблемы… в общем опять сплошные вопросы, на которые нужно искать ответы. Сейчас можно лишь с уверенностью сказать, что аффирмация начинает действовать, как никак появляется новая информация.
– И всё-таки, мне кажется, – задумчиво сказала Лиза, – что я где-то видела твоего сына раньше, возможно он приходил в нашу шарашку на прошлой неделе по каким-нибудь делам.
– Чем это он тебя так заинтересовал?
– Не он лично, – заторопилась Лиза, стараясь говорить убедительно. Видишь ли в моей профессии, вернее виде деятельности очень важно иметь хорошую память на лица, а желательно также запоминать и имена. Так, что если он действительно приходил к нам или даже ко мне обращался, то, если я его не помню это недостаток профессионализма.
Лизе казалось что её объяснения звучат надумано и могут вызвать подозрения. Она с опаской подняла глаза и даже слегка удивилась поняв что Владимир Захарович принял её объяснения за чистую монету. Сомов никогда особенно не интересовался другими, поэтому интерес Лизы к его сыну, не показался ему странным.
– Можешь мне поверить, это не непрофессионализм, – сказал он насмешливо. – У меня, например, очень плохая память на лица. А имена я вообще не могу запомнить, всегда записываю. И это при том, что я легко запоминаю целые поэмы.
– И это тебе не мешает в твоей работе? – спросила Лиза старательно изображая интерес.
– Нисколько, нужных партнёров я всегда узнаю, а что касается моего сына, то ты его точно не могла видеть на прошлой неделе, потому что Игорь только вчера прилетел из Голландии.
– Из Голландии, что он там делал?
– Понятия не имею.
– А откуда ты знаешь, что он вчера прилетел, если с ним не общаешься.
– Он мне позвонил, когда приехал, я просил его кое-что узнать для меня.
– Значит, ты вчера говорил с ним по телефону и он сказал, что только что прилетел из Голландии?
– Да.
Лиза чувствовала, что её интерес к сыну Сомова выглядит странно, и она постаралась перевести разговор в другое русло. Желательно, чтобы об интересе Лизы к своему сыну он попросту забыл. И для этого есть верное средство.
– Ты обещал почитать мне стихи, посвящённые твоей первой любви, сказала Лиза.
– Но ты же понимаешь, какие стихи мог написать мальчишка, – начал ломаться Сомов. Ему было необыкновенно приятна просьба Лизы. Она помнит всё, что он говорил, даже мимоходом. Её интересует всё, что связано с ним с его стихами.
– Но ты же мне обещал, – требовательно и немного капризно сказала Лиза.
Сомов не помнил такого своего обещания. Но он когда-то говорил ей про такие стихи, это точно. Он начал читать, вспоминая полузабытые слова.
Лиза слушала юношеские стихи, посвящённые первой любви, и думала.
Так, значит у сына Сомова, похожего на убийцу, есть алиби. Правда, не особенно надёжное, но всё-таки алиби. Впрочем, это алиби можно проверить, Конечно, нужно проверить. Она ещё не знает как точно, но проверит обязательно. Эта фирма «Рембрант», которая захватила всю торговлю цветами в городе, безусловно, заинтересована в уничтожении маленькой фирмы «Пеон» Но, возможно, конечная цель состояла в том, чтобы уничтожить не только фирму, но и всех, кто имел к ней отношение. В этом случае, те два парня, с которыми Сеня изображён на фотографии, действительно убиты. А Сеню также было нежелательно оставлять в живых, поскольку именно он финансировал «Пион».
– Лиза невольно прислушивалась к голосу Сомова. Это хорошие стихи, ничего не скажешь. Лиза похвалила их совершенно искренне. И Сомов благодарно впитал в себя похвалу. Лиза была для него бальзамом для души.
Потом, когда они, обнявшись, сидели на балконе Лиза спросила:
– А ваш Ти С тоже кому-то платит…
– Конечно, – ответил Сомов, но не бандитам, а непосредственно администрации.
– Как?
– Есть разные схемы. Зачем тебе всё это?
– В общем не зачем, – легко согласилась Лиза.
И остаток вечера прошёл как обычно.
ГЛАВА 16
Алексей Тимофеевич доедал вторую шоколадку, когда улыбающаяся женщина вышла из кабинета колдуньи. Очевидно, консультация подействовала на неё положительно. Алексей Тимофеевич зашёл в кабинет колдуньи Эльвиры с невольным трепетом. Эльвира Степановна довольно полная женщина за шестьдесят излучала ауру, которая неотразимо действовала на всех, даже на друзей, к которым причислял себя Алексей Тимофеевич. Её пышные седые волосы, уложенные в довольно вычурную причёску, оттеняли свежий цвет лица и яркие, никогда не знавшие губной помады, губы. В кабинете колдуньи Эльвиры отсутствовала какая-либо колдовская атрибутика. Никаких свечей, талисманов, оберегов, пучков трав и карт. Конечно всё это у Эльвиры Степановны было, но хранилось в большом в всю стену встроенном шкафу, и использовалось лишь тогда, когда клиент не мог без этого обойтись. Кроме шкафа в кабинете не было ничего, кроме двух мягких кресел, помещённых друг напротив друга. Эльвира Степановна курила, стряхивая пепел в пепельницу, стоявшую на полу, у её ног. Увидев Алексея Тимофеевича, колдунья Эльвира, казалось, не удивилась. Не вставая, она внимательно смерила его взглядом, и Алексею Тимофеевичу показалось, что она не только точно знает, всё что произошло, но и почти точно определила будущее. Продолжая неторопливо курить, Эльвира Степановна произнесла утвердительно.
– Ну что, Лёша, влип.
Ни от кого другого не потерпел бы такого заявления, но Эльвира, конечно, другое дело. Она, безусловно, не имела желания никого обидеть, а просто утверждала то, что очевидно. Он ведь действительно влип, а то, что она могла увидеть ситуацию лучше его, Алексей Тимофеевич не сомневался. Поэтому он ничего не ответил, а просто кивнул. Эльвира Степановна взглядом указала на кресло напротив себя. Алексей Тимофеевич сел и начал рассказывать по порядку всё сначала. Когда он закончил свой рассказ, Эльвира Степановна молча докурила сигарету, раздавила окурок в пепельнице и сказала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});