Они почти ничего друг другу не говорили, а лишь наслаждались сделанным ими открытием: соприкосновение тел избавляло их от тяжких дум, причем не нужны были слова или какой-либо другой способ общения. Именно в эти минуты они и решили навсегда связать свои судьбы и для этого зачать ребенка, который, появившись на белый свет, стал бы живым воплощением их любви.
— Браулио, до моей свадьбы осталось меньше месяца, и мне кажется, что сегодняшний день — это наша последняя возможность избежать этого события. — В глазах Беатрис теперь отражалась полная безмятежность. — Я хочу от тебя ребенка — плода нашей любви!
На следующее утро, разговаривая со своей приемной матерью, Беатрис категорически отрицала, что между ней и Браулио существуют какие-либо нежные отношения, хотя Фаустина и настаивала, что она обо всем уже знает.
Беатрис казалось, что если она признается в существовании подобных отношений, то в будущем уже никогда не увидит Браулио. Она думала, что, если даже ее приемные родители и будут пытаться держать язык за зубами, герцог де Льянес тем или иным способом сможет у них обо всем выведать, и тогда он, чего доброго, отправит свою молоденькую супругу подальше от Мадрида — куда-нибудь в Астурию. Он и так уже заявлял Беатрис, что хочет отвезти ее жить именно туда, в одно из своих имений, однако ей пока удавалось убедить его этого не делать. А вот если герцог узнает о ее любви к Браулио, уже ничто не сможет помешать ему увезти Беатрис подальше от ее возлюбленного.
— Тебе не следует бояться моих отношений с Браулио. — Беатрис лгала, стараясь придать своему лицу как можно более искреннее выражение. — Он для меня как брат. Мы с ним пережили схожие трагедии, и, поскольку росли вместе, мы делились друг с другом своими переживаниями и печалями. Да, я его люблю, но совсем не так, как ты думаешь.
— Однако ты вроде бы написала ему письмо, содержание которого говорит об обратном. — Фаустина уже успела прочесть послание Беатрис Браулио, обнаруженное ее подругой Марией Эмилией.
— О каком письме ты говоришь? — Беатрис старалась выиграть время, чтобы успеть придумать, как ей теперь действовать.
— Вот об этом!
Фаустина вынула из-за корсажа письмо, которое ей вчера передала ее подруга, когда они вернулись с корриды.
Беатрис развернула его и прочла очень медленно, давая себе время собраться с мыслями. Ее охватил гнев из-за того, что ее тайна раскрыта, а еще она злилась на саму себя за то, что из-за этой оплошности ей теперь придется придумывать, какие дать объяснения по поводу этих явных признаний в любви. Щеки Беатрис раскраснелись от гнева, а ее глаза заволокли слезы. Она решила признаться, что солгала.
— Да, это правда, я люблю Браулио, но…
— Никаких «но»! Такие отношения неприемлемы, и мне остается только пожалеть, что я не узнала о них раньше, потому что подобных отношений ни в коем случае нельзя было допустить. — Беатрис еще никогда не видела Фаустину такой расстроенной и сердитой. — Остается меньше месяца до твоего бракосочетания с герцогом де Льянесом, и тут выясняется, что ты влюблена в мальчишку, который — дон «никто», у которого нет никакого будущего и который, кроме всего прочего, еще и цыган.
— А мне все равно, цыган он или дворянин! Любовь не признает сословий. — Слова Фаустины больно задели Беатрис, и она не смогла их проигнорировать.
— Тебе, может, и все равно, а вот мне — нет, и я тебе больше не позволю ни одной подобной выходки! — Фаустина, не в силах сдержать свой гнев, размахнулась и дала Беатрис пощечину.
— Я его люблю, и мне не нужен никто, кроме Браулио, — уже совсем не сдерживая себя, закричала Беатрис, оскорбленная полученной пощечиной.
— Хватит болтать всякие глупости! Мы нашли тебе хорошего мужа — из высших слоев общества, с хорошими связями, к тому же являющегося одним из ближайших друзей маркиза де ла Энсенады. Мы сделали это ради того, чтобы твоя жизнь была благополучной и счастливой, а ты вместо благодарности начинаешь рассказывать какие-то глупости о том, что влюблена в самого настоящего шалопута. Ты что, думаешь, я была без ума от любви к Франсиско, когда выходила за него замуж? — На красивом лице Фаустины на мгновение возникла уродливая гримаса, а ее изумрудно-зеленые глаза от прилившей к голове крови приобрели красноватый оттенок.
— Я не знаю, какие у тебя тогда были чувства, и мне это совсем неинтересно. И уж чего я точно не хочу, так это скакать, как ты сейчас, от одного ухажера к другому.
— С меня достаточно! — Фаустина схватила Беатрис за руки. — Я и так уже выслушала больше, чем могу стерпеть. Ты выйдешь замуж за герцога, нравится тебе это или нет, и с этого момента я запрещаю тебе встречаться с Браулио. Это мое последнее слово! — Взгляд Фаустины выражал и гнев, и решительность. — А еще ты должна поклясться мне, что никогда не расскажешь обо всем этом ни своему будущему мужу, ни кому-либо другому. Я же поговорю с Марией Эмилией, и она потребует того же от своего сына.
— Но, мама, ты не можешь настаивать на том, чтобы я так поступила… — Беатрис почувствовала себя совершенно несчастной, представив, что она навсегда расстанется со своей любовью.
— Я не просто настаиваю — я требую!
— Уж лучше я умру, чем потеряю его! — Охватившая Беатрис тоска была такой сильной, что она едва могла говорить.
Увидев, как страдает ее юная дочь, Фаустина попыталась подавить свой гнев и успокоиться.
— Беатрис, поверь мне: со временем все забудется, и, хотя ты сейчас не чувствуешь любви к будущему мужу, со временем ты его полюбишь. И тогда ты поймешь, что Браулио был всего лишь мимолетным увлечением твоей юности. — Фаустина обняла свою приемную дочь, хотя ей и пришлось при этом преодолеть сопротивление, которое попыталась оказать Беатрис.
— Мама, ты и в самом деле хочешь, чтобы я с ним больше никогда не встречалась?
Беатрис знала, что Фаустине очень нравится, когда она называет ее мамой, хотя девушка с самого начала их совместной жизни предпочитала звать ее по имени. Сейчас она подумала, что если не будет проявлять непокорность и станет более послушной и ласковой, то сможет достичь лучших результатов.
— Думаю, что это обещание кажется тебе и невыносимым, и невыполнимым, — и, поверь мне, я это вполне понимаю. Однако подумай вот о чем. Если ты все-таки сделаешь то, о чем я тебя прошу, — нет, чего требую от тебя, — это позволит не подвергать опасности брак, который для тебя очень выгоден. А теперь позволь поговорить с тобой уже не как твоя мать, а как подруга. Я вполне спокойно отнеслась бы к тому, что когда-нибудь в будущем — когда уже пройдет какое-то время после твоего замужества и когда твой брак уже устоится — вы с Браулио снова начали бы встречаться. — Фаустина погладила Беатрис по голове, как она делала, когда Беатрис была маленькой. — Однако, дочь моя, даже если ты и позволишь себе какие-то вольности с Браулио, причем очень-очень редко, ты всегда должна оберегать свою честь и уважительное отношение людей к человеку, являющемуся твоим мужем.