– Вы хоть можете объяснить что произошло? – хрипло спросил Джей. – В чем меня, собственно, обвиняют?
– Через восемнадцать часов после вашего отъезда из Соммерса, – раздельно проговорил Крайц, – Зимин был обнаружен мертвым в своем номере. Стефан Грочек исчез, и мы имеем достаточно оснований, чтобы подозревать именно вас.
* * *
Комната была совсем маленькой: два на два или что-то около того. В комнате была откидная кровать, застеленная одеялом, и откидной столик.
Охранник вошел следом за Джеем, велел ему повернуться и поднять руки. Джейслав мрачно вытянул вперед кулаки. Упругая, чуть тянущаяся лента на запястьях умудрилась трансформироваться в два кольца, соединенные между манжетами комбинезона. Джей чувствовал, как она неприятно и липко тянет кожу.
– Отверните, пожалуйста, лицо, – охранник, поднял над руками арестованного баллончик-пульверизатор.
Джей послушно отвернулся. Баллончик зашипел, заливая кожу рук и ленту наручников фонтаном мельчайших брызг.
– Можно повернуться, – сказал охранник. – Через десять минут смола размякнет, тогда можете снять наручники. Если что-то понадобится, прижмете руку к переговорнику на двери и скажете. Если захотите в туалет, санблок здесь, – он отодвинул дверцу в узкую нишу, демонстрируя унитаз и раковину. Шуметь и стучать в дверь запрещается.
Поглядывая краем глаза на арестанта, охранник сделал шаг к двери, намереваясь уйти.
– Эй, – негромко позвал Джейслав. – Я ведь тебя знаю. Ты Лукас… Лукас Врана. Ты должен меня помнить. Я Джей Вагош.
Охранник нахмурился. «Ничего не получится, – подумал Джей. – Здесь везде камеры. Камеры в камере…»
– Что вы хотите? – спросил Лукас.
– Это несложно, – торопливо проговорил Джей, – но очень важно. Найди Фила Розенштайна из отдела ксеноцитологии, пускай он свяжется с моей женой на биостанции и передаст… Нет. Просто скажи ему, что у меня неприятности. Он сам сообразит, что нужно…
«Бред! Невообразимый бред!» – подумал Джей.
– Извините, – охранник покачал головой. – Я не имею права.
Он пристально поглядел на Джея и надавил ладонью на панель идентификатора.
Глава 13
Никогда не доверяйте автоматам и секретарям. Секретари слишком развязны, а автоматам, после широкого распространения программ креатив-имитации вообще нельзя доверять.
Сахар тонкой сыпучей струйкой потек из чайной ложечки на дно небольшой кофейной турки. Турка была антикварная, купленная в одном из дорогих салонов, гладкая, с чуть потемневшими от времени полированными боками. Середина двадцать первого века, типовое произведение легендарного «цептора».
Теперь незамедлительно на огонь. Плевать, что огонь изображает гладкая конфорка индукционного нагревателя. Сахар медленно коричневеет, когда он уже готов превратиться в карамель, Мартин Крайц, согласно ритуалу, быстро вливает в турку стакан ледяной воды и ждет. Когда вода закипает, он снимает ее с огня и бережно всыпает в турку мелко помолотую арабику из кофейных заповедников Уганды. Крайц уменьшает огонь и благоговейно помешивает коричневую жидкость, время от времени снимая с ее поверхности желтоватую пенку. Чудный аромат уже начинает щекотать ноздри. Никакому кофейному автомату не по силам исторгнуть из своих механических недр подобный запах. Кофе начинает стремительно вскипать, пытаясь пролиться на плитку, и тогда Крайц быстро хватает турку за отполированную ручку и переставляет ее на круглую керамическую подставку. Прежде чем наполнить маленькую чашку, директор по безопасности еще раз нагибается к металлическому конусу, и, закатывая глаза, с наслаждением втягивает в себя воздух.
Личный син-син вдруг ожил и мягко завибрировал. С трудом сдерживая раздражение и не дожидаясь, пока прибор начнет голосовой доклад, Мартин Крайц сгреб син-син со стола. Звонил Грег Бишоп. Подумай о секретаре, и он уже тут как тут…
– Да! – сказал директор по безопасности. – Почему не по интеркому?
Крайц совершенно серьезно считал, что помехи, создаваемые син-синами внутри купола, могут нарушить работу электронного оборудования научных лабораторий. Какое ему было дело до научников, никто не знал, но злить Крайца побаивались.
Над глянцево-черной панелью, будто дымок над чашкой горячего кофе, материализовалось лицо секретаря.
– Господин Крайц, информация очень щекотливая, – озабоченно проговорил Бишоп. – Вам лучше подняться в медицинский сектор. У нас серьезные проблемы.
– Как скоро? – Крайц нахмурился.
– Чем скорее, тем лучше.
Директор службы безопасности почти с ненавистью покосился на маленькую белую чашку, до краев наполненную горячим кофе, как будто это именно она несла персональную ответственность за сложившуюся ситуацию.
– Иду, – сказал он коротко.
– Двенадцатый отсек, – поспешно сообщил Бишоп.
– Я догадался.
Путь на четвертый ярус, в медицинские лаборатории, не занял много времени. Крайц сошел с замедлившей бег тянучки, прошел через пару безлюдных помещений и толкнул дверь отсека номер двенадцать.
Просторная комната была залита ярким неприветливым светом, бросавшим резкие блики на хромированные детали высокого прозекторского стола. Ги́бкие манипуляторы кибер-ассистента свисали над его поверхностью будто щупальца убитого осьминога. Секретарь Гфэг Бишоп стоял у дальней стены рядом с бритым наголо человеком в светлой докторской униформе. Мужчины оживленно беседовали возле выдвинутой полки секционного рефрижераторного шкафа. При появлении директора по безопасности они разом обернулись и умолкли, делая озабоченные лица.
Мартин Крайц остановился в пяти шагах от выдвинутой полки морозильника, неприязненно рассматривая лежащий на ней черный блестящий мешок, где, судя по размерам и абрисам, лежало человеческое тело. Директора разбирали нехорошие предчувствия. Он хорошо помнил, как шесть дней назад дежурный хирург при нем закрывал именно эту ячейку.
– Что за спешка, господа? – спросил он хмуро. – В чем проблемы?
Бишоп покосился на своего бритого собеседника.
– Дело, собственно, в том… – начал бритый.
– С кем имею честь?
– Моя фамилия Васильев, я старший врач смены. – Человек с достоинством выпрямился, пощипывая короткую силиконовую бородку, по которой сразу побежали цветные всполохи. – Дело в том…
– Господин Крайц, посмотрите сами, – перебил его Бишоп, делая приглашающий жест.
Недоуменно морщась, Крайц шагнул к столу. Застежка, пересекавшая мешок с самого верха до самого низа, была приоткрыта как раз в том месте, где у трупов полагается быть голове. Ожидая увидеть стылое и неживое лицо Евгения Зимина с заострившимся носом и скулами, Крайц заглянул в разрез мешка. Голова его непроизвольно отдернулась назад, но уже в следующую секунду он сообразил, что сине-бордовое нечто, глянувшее на него из разошедшихся складок черной пленки, вовсе не разлагающиеся некрозные ткани трупа, а наверченные продолговатым кочаном разноцветные тряпки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});