за Юлькой. Девочка подросла, налилась спелостью, но осталась коренастенькой. Нас провожал Байкал и подросший Барс. Узнал, бродяга, активно работает хвостом. Прижал меня большой, лобастой башкой к дереву и не отпускает. Будем больше время займусь тобой дружище.
Ночью устроились вчетвером на нашей кровати. Дети не захотели возвращаться к Вале. Мадина довольна, опасается оставаться наедине. Я только плотоядно посматриваю на её фигурку в ночнушке. Так мы провели три дня. Днём я гулял с женой, разговаривали обо всём и ни о чём. Девушка узнала, что кроме женской половины гарема есть ещё мир. Я брал её с собой на охоту, постепенно она стала сопровождать меня везде. Её поразило наше огнестрельное оружие, вначале она взвизгнула от испуга, а потом оценила его мощь. Через неделю мы уже стали друзьями, девушка перестала дичиться при виде меня полуодетого. Сама позволяет рассматривать себя, я же не мог удержаться от комплиментов её красоте. Она уже не краснела, а задорно смеялась. Случайные прикосновения уже не вызывают ступора. А когда я в шутку обрызгал её водой, а она в ответ облила меня по пояс, я скинул прилипшую к телу рубашку и подхватил смеющуюся девушку на руки. Так мы и застыли, наши глаза были очень близко и дыхание наше перемешалось. Её огромные глаза ещё улыбались, но смешинка постепенно уходила, а на её смену пришло что-то другое. Неожиданно она провела прохладной ладошкой по моей щеке, я прижался к её руке. так мы и стояли несколько минут, пока не прибежали дети. С этого момента у нас с Мадиной появились причины уединяться. После обеда я увлёк её в лес, и мы долго целовались до одурения. Валя, увидев её опухшие губы только понимающе улыбнулась. А после ужина она увела детей к себе. Мы же остались вдвоём. Первые мгновения было неудобно, а потом я решился и обнял девушку. Наконец-то одни, Мадина очень стеснялась раздеваться, но я не стал гасить светильник. Ага, сейчас, самое вкусное делать в темноте. Я, не торопясь раздевал девушку, любуясь совершенством тела. Потом разделся сам. Мадину начала бить дрожь, и я обнял её. Стал нашёптывать на розовое ушко всякую чушь, когда она согрелась, начал жадно целовать её. Дорвался маньяк до молодого тела – это я себе, комментирую так сказать. С лица перешёл на руки, шейку. А вот и грудочки, нежные бутоны алых сосков. Им особое внимание. Мадина только вздрагивала, когда я неосторожно касался сосков. Но постепенно она увлеклась, стала сама проявлять инициативу. Взяла мою голову в свои руки и начала неумело, но со страстью целовать меня. Мои освободившиеся руки зажили своей жизнью, изучая молодое тело. Наконец я могу рассмотреть всё, включая волшебный треугольник волос между ножек. Когда нетерпение затопило нас, девушка сама легла на спину, раздвинула ноги и увлекла меня к себе. Стараясь быть деликатным, я вошёл в неё, она только на мгновение вонзила ногти мне в спину, через несколько движений отпустила. Дальше помню только фрагментами, уснули через час, вымотанные. Испорченную простынь, жена кинула на пол. Уснули обнявшись. Только утром проснулся один. Мадина исчезла, простынь тоже. Не успел я встать, когда ко мне поднялась жена с подносом в руках. Одета только в мою майку. Голые ножки настроили меня на определённый лад, не до завтрака.
– Вик, пожалуйста, у меня всё болит там, – попросила жёнушка.
Пришлось успокаиваться и приступать к завтраку. Глазунья с зелёным луком и куском свежего хлеба. А моя жена сидит в ногах и смотрит, как я ем. Нет, что-то в мусульманских женщинах есть. Я, орудуя вилкой, рассказываю смешные случаи, а Мадина заразно смеётся, показывая мелкие и ровные зубки. Ради этой улыбки расскажу ей ещё что-нибудь смешное.
С этого дня, между нами, не осталось неудобных моментов, мы перешли к следующей стадии наших отношений. А через два дня кончился медовый месяц, и мы вылетели с утра в Сувар.
Жёны встретили нас по-разному, Рита скептически, а Аня спокойно. Она взяла шефство над младшей женой. Я видел, что она подарила Мадине чешский пистолетик с кобурой и учила им пользоваться. Мадина, высунув язык, разбирала его и чистила промасленной ветошью. Стрелять мы ездили за город. Но спустя неделю Рита меня простила, ещё бы знать за что. Сама же нас свела, но постепенно мы стали семьёй.
Это я себя хочу убедить в этом. На самом деле в моём сердце только Ритка, но жизнь так выкружила и что с этим делать – не знаю.
К началу холодов перебрались в Ближнее. Я буду мотаться по делам, а жены пусть сидят дома. У старшей жены наметился животик, а Аня с Мадиной увлеклись охотой. Берут с собой Норда и пару человек охраны. Или я беру Барса и хожу с ними. Наш главный пилот Лена учит Мадину азам полётов. Берёт её с собой на облёт нашей территории. Наконец появилось время подумать, я иногда гулял один, брал Барса и занимался им. Конечно, поздно заниматься им серьёзно, он не станет таким как отец. Но охранника я из него сделаю. Так гуляя с собакой, я думал о наших перспективах.
Святых отцов во главе со старцем Михаилом я отвёз в Сувар и познакомил с греком. Потом они исчезли на полтора месяца. Вернулись недавно и я перевёл группу назад. О результатах их миссии мне ничего не известно. Но отец Михаил сказал, что обязательно свяжется со мной.
По итогам первых месяцев работы нашей сети банков выяснились недостатки в работе. Мы внесли изменения, стали тщательнее относиться к клиентам. Недобросовестных занесли в чёрный список, наоборот постоянным предложили дополнительные услуги, например по передаче срочной информации в другие города. Но в общем направление правильное, просто прибыли мы пока не ощутили. Много пришлось вкладывать в развитие, деловые люди пока выжидают, хотя идут помаленьку.
В Яранске жизнь города постепенно наладилась. Банды отвадили от нас, заработали некоторые производства. Появились торговые караваны из других городков, обменивающие промышленные товары на сельхозпродукцию. Ушло у людей ощущение безнадёжности, сложнее стало вербовать нужных людей. Как-то люди устроились, появилась работа. Хотя, зачем я себя обманываю, необходимым нам специалистам мы делаем предложения, от которых не отказываются.
Но где-то отец Михаил прав. В Яранске несколько приличных церквей и в последнее время народ потянулся в храмы. Хотят заполнить вакуум в душе, образовавшие при развале мира. Даже появился мужской монастырь за городом. Монаси въехали в пустующее трёхэтажное здание дома инвалидов. И за пару месяцев привели в порядок и здание,