Читать интересную книгу Паутина вероятности - Алексей Колентьев

После всяческих видений и душеспасительных бесед, путь на базу «Долга» мог показаться просто прогулкой. Ночь уже стала настолько темна. Что пришлось бросить на глаза ноктовизор. Зеленоватый оттенок в который окрасилось всё вокруг, даже несколько успокаивал, настраивая на рабочий лад. Свалку я прошёл без всяких проблем, а когда почти рассвело задержался у лагеря Беса, понаблюдав за суетой на стоянке брошенной техники. Не без удовольствия отменил, что вольняг там уже не было, они снова предпочитали пережидать на Сортировке, Бес же в открытую закорешился с блатными, вот их то на стоянке наблюдалось изрядное количество. Самого Славу я увидел возле шлагбаума на въезде в лагерь. Вождь новоявленной группировки стоял в расслабленной позе, МП-5 висел на шее, болтаясь параллельно земле. Бес удобно сложил руки поверх оружия и что-то степенно говорил человеку в длинном брезентовом плаще. На правом рукаве плаща незнакомца был нашит зелёный треугольник с кругом внутри — это был представитель вольного братства торговцев. Видимо Бес стал настолько значительной фигурой, что даже маркитанты, народ своенравный и довольно резкий, стали говорить с ним на равных.

Упустить такую возможность будет жаль. Глянул в монокуляр, измерив расстояние до цели: получалось, что до Беса с его собеседником было сто тридцать метров. Другого случая подвести баланс и отблагодарить Славу за сопровождение меня и Даши может и не представиться. Я подтянул к себе «коврушу» и перевёл автомат в режим одиночного огня. Очередью стрелять было бессмысленно, поскольку расстояние и характер цели предполагали поражение серией максимум из двух выстрелов. Затем выставил поправку на расстояние, бывшего уже предельным для прямого выстрела из автомата. Ствол практически не «дышал», я замер, сосредоточившись на дыхании. Бес продолжал трындеть с торговцем о каких то своих делах, иногда чуть разводя руками, но не теряя степенности, от которой его прям таки распирало. Дождавшись, пока пеший патруль уйдёт на схождение с соседями, увеличив расстояние между нами метров на двести, взял поправку на ветер и задержав дыхание, на выдохе, выбрав люфт, провёл «двойку» в голову. Автомат даже не шелохнулся, посылая пулю за пулей в цель — правильный хват и хорошие характеристики оружия вновь сыграли свою положительную роль. Над левой бровью Беса и чуть правее ближе к центру лба, но совсем рядом, появились два почти сливающихся аккуратных отверстия. С другой стороны головы вырвало небольшой кусок затылочной кости черепа и брызнули мозги, пополам с кровью. Торговец мгновенно метнулся вправо, перекатом уходя под прикрытие ржавого остова поливальной машины. Сначала пару минут было тихо и я стал медленно отползать назад, потеряв стоянку из виду. Потом началось всё как обычно: крики, стрельба. Скоро начнут искать, но я залёг на восточном склоне мусорной горы, буквально светившейся от радиации. Предварительно я раскатал запасной коврик и расстелил тонкую полиэтиленовую плёнку, на которую и залёг. Чёрный, синтетический материал на короткое время не даст пристать радиоактивной грязи к моему комбезу. Лежал я на склоне минут двадцать, Дар в купе с абсорбентами вкладышей комбеза, компенсировал дозу излучения, поэтому вроде как было всё в норме. Теперь же, предстояло выяснить, насколько чисто получится уйти от намечающейся погони, хотя я не склонен был переоценивать способности того сброда, который прибился к группировке покойного ныне Беса. Скорее всего, дальше бессистемной беготни дело не продвинется. Да и искать в «горячей» зоне меня начнут не сразу, а только когда наведут шороху по окрестностям и ничего не найдут. Плёнку и коврик я аккуратно скатал, оттащив за груду бесформенного железного лома, а затем заныкал в подходящую щель. Более никаких следов моего пребывания на позиции не осталось, а гильза штука в здешних местах совершенно обычная, патрон тоже был не эксклюзивным, поэтому можно было не беспокоиться по поводу приезда криминалистов и трассологов. Оставшиеся без хозяина клановцы, долгое время будут заняты совсем другими делами, грызня предстоит не шуточная. Когда тусклый свет начал вовсю завладевать истерзанной землёй, заступая на своё недолгое дежурство, я уже был далеко. Стрельба ещё долго провожала меня своим эхом, пока я не отошёл километров на десять.

2.1

Через трое суток, я вышел к фильтрационному пункту базы «Долга», который теперь разросся. Появилось даже нечто вроде изолятора временного содержания, для подозрительных лиц, выявленных в ходе проверки документов. В «девичестве», это были четыре бытовых вагончика соединённых боковыми стенами друг с другом и со срезанными внутренними перегородками люком в крыше, через который задержанные попадали внутрь по убирающейся лестнице. Изолятор был вкопан в землю по чти по самую крышу, сверху было уложено по четыре бетонных плиты и выходило две вентиляционные трубы. Даже в случае начала Выброса, помещение становилось относительно безопасным и перемещать задержанных нужды не возникало. Размещалось это сооружение на северной окраине блокпоста и охранялось парой часовых. С каждым разом меры безопасности становились всё более жёсткими, что не могло не радовать: действия резидентур противников «Долга» теперь будет максимально затруднено.

Пропуск мне опять нужен не был, поскольку заранее предупреждённый Норд уже ждал меня у бюро пропусков и завидев меня ещё издали, тут же провёл за периметр. Мой друг был рад встрече, но что-то беспокоило Юриса. Кто другой вообще бы ничего не заметил, но я то прекрасно знал латыша вот уже не первый год: отсутствующий взгляд обычно внимательных серо-голубых глаз рассеянно переходил с меня на дорогу и обратно. Отвечал друг односложно и даже один раз невпопад. Это уже серьёзно: Норд не из тех людей, которые зацикливаются на незначительных мелких неурядицах, раздувая из них вселенскую драму. Обычно для такого поведения есть серьёзные причины. Мы прошли в башню молча, серьёзный разговор лучше не начинать в спешке, а тем более если такая беседа намечается с другом.

В башне было тихо и пусто: Слон с сыном ушли навестить Михая, которого вот уже совсем скоро, должны были выписывать из госпиталя. Румын быстро оклемался и от немедленной депортации из больнички, его удерживала только лишь железная воля тамошнего главврача Татьяны Петровны Маленькой. Это была та самая женщина-майор, которую мне приходилось встречать во время памятного разговора со Светланой. Тётенька она была правильная, но уж очень резкая и нетерпимая к разгильдяйству. Михай боялся её как огня, но сильно уважал за твёрдую уверенность в выздоровлении каждого пациента попавшего к ней в стационар. Я быстро прошёл дезактивацию и сменив комбез на линялую камку принялся за осмотр оружия. Глушитель на автомат нужно было менять — наполнитель в мембранах и сетчатые натяжки уже порядком измахратились. Поэтому я отложил «тихарь» в сторону, сделав зарубку на память, чтобы заменить его на новый, в ближайшее же время. В остальном же всё было штатно и после обычной неполной разборки оба ствола заняли свои места: «коврушу» прислонил справ от кровати, а пистоль сунул в поясную кобуру, которую носил под выпущенной курткой камки. Кобуру всегда торочу таким образом, чтобы пистолет можно было вынимать и вести огонь с левой руки. Сам по природе я правша и все движения говорят противнику именно об этом, но ещё в бытность занятий боксом, ставил левый боковой хук, и подлавливал противника неожиданным ударом. Так и во время службы разработал левостороннюю стойку и долго практиковался в стрельбе и с ножом, работать именно с левой руки. Пару раз очень серьёзно выручало. Подлянок дома ожидать не приходилось, но со стволом как-то спокойнее, да и сказывалась многолетняя привычка не расслабляться до крайней степени. После водных процедур я поднялся на второй этаж и налив кружку кипятку щедро сыпанул в неё заварки. Накрыв кружку блюдцем, отставил её поодаль и вопросительно посмотрел на Юриса, приглашая делиться соображениями и проблемами. Латыш долго ходил кругами, перечисляя всякие незначительные бытовые мелочи и как бы не решаясь подойти к главному. К тому времени чай уже настоялся и я сняв блюдце сделал первый глоток. Сразу прояснилось в голове, усталость отступила, оседая где-то в районе ступней. Помолчав, я остановил монотонный монолог Норда и поинтересовался сам.

— Ладно, старый, теперь давай по существу. Что тебя так грызёт, что ты ходишь как будто всем задолжал по миллиону и что это может так напугать моего верного друга, что он боится даже мне сказать всё напрямик?

Лицо Норда скривилось как от кислого и он тщательно подбирая слова, начал излагать.

— Командир… Что-то назревает, воздух стал тяжёлым и … Муторно мне. Помнишь как тогда в ущелье, мы всё лазили и подлянку найти не могли, а ты почуял и увёл всех?