Читать интересную книгу Серая гора - Джон Гришэм

— Кто такой этот мистер Маккивер и почему мы к нему приехали? — спросила Саманта с заднего сиденья, когда они подъехали к дому.

— Потенциальный клиент, — ответил Донован. — Потерял жену, одного сына, одну дочь, одного брата и еще двух кузенов — все умерли от рака. Болезнь поразила почки, печень, легкие, мозг, быстро распространялась по всему телу. Машина остановилась, они не спешили выходить. Огромный злобный питбуль слетел с крыльца и ринулся прямо на машину, готовый в клочья порвать покрышки. Вик посигналил, и тут наконец появился Джесси. Подозвал пса, ударил его тростью, выругался и приказал убраться на задний двор. Собака послушно убежала. Они уселись на ящики и в старые шезлонги под деревом на лужайке перед домом. Саманту не стали представлять Джесси, и тот полностью ее игнорировал. Это был ворчливый неопрятный мужчина, выглядевший гораздо старше своих шестидесяти лет: зубов во рту у него почти не осталось, лицо бороздили глубокие морщины — следствия тяжелой жизни и постоянной угрюмости, которая читалась на его физиономии. Вик проверил воду из колодца Маккивера, и результаты, как и предполагалось, оказались плачевны. Вода была загрязнена JIOK — летучими органическими компонентами, в состав которых входили такие ядовитые вещества, как винилхлорид, трихлорэтилен, ртуть, свинец и дюжины разных других вредных соединений. Вик терпеливо объяснял старику, что значат эти мудреные слова. Суть Джесси уловил. Понял не только то, что эту воду опасно пить, но и что она не пригодна ни для чего другого, и точка. Ни для готовки, ни для умывания, ни для чистки зубов, ни для мытья посуды или стирки. Ни для чего. Джесси рассказал, что они начали пить привозную воду еще пятнадцать лет назад, а вот для мытья, купания, стирки и уборки дома использовали колодезную. Первым умер его сын — от рака пищеварительного тракта. Донован включил диктофон и поставил его на пластиковый контейнер от молока. Непринужденно и сочувственно он на протяжении целого часа расспрашивал Джесси об истории его семьи, о том, как рак погубил почти всех его близких. Вик слушал, курил и время от времени тоже задавал вопросы. История эта звучала удручающе, от нее сжималось сердце, но Джесси рассказывал ее както просто и буднично, без особых эмоций. Слишком уж много несчастий выпало на его долю, и душа загрубела.

— Хочу, чтоб и вы поучаствовали в нашем процессе, мистер Маккивер, — сказал Донован, выключив диктофон. — Мы собираемся подать в федеральный суд на фирму «Крулл майнинг». Думаю, сможем доказать, что они вывалили в ваш пруд целое море отходов, а ведь должны были бы знать, что вредные вещества просачиваются и загрязняют подземные источники. Джесси сидел, опершись подбородком о трость, и, похоже, дремал.

— Да никакой суд их уже не вернет. Все на том свете.

— Это верно, но они не должны были умереть! Пруд с отходами убил их, и люди, которым он принадлежит, Должны за это заплатить.

— Сколько?

— Обещать ничего не могу, но мы предъявим компании иск на миллионы долларов. Вы не единственный пострадавший, мистер Маккивер. На это дело подписались свыше тридцати семей, живущих здесь, в долине Хаммер, они согласны выступить в суде. У всех есть погибшие от рака за последние десять лет родственники. Джесси сплюнул, вытер губы рукавом и сказал:

— Слышал о вас. Тут у нас в долине много идет разговоров. Одни хотят судиться, другие жуть до чего боятся этой угольной компании. Пусть даже она отсюда и ушла. И я не знаю, что делать, честно. Так вам и скажу. Просто не знаю, как будет лучше.

— Ладно, подумайте. Но обещайте мне одну вещь: если решите выступить в суде, звоните только мне, а не какому-то другому адвокату. Я работаю над этим делом вот уже три года, но мы еще не подавали ни одного иска. Мне очень нужен такой сторонник, как вы, мистер Маккивер. Старик согласился хорошенько все обдумать, а Донован обещал заехать к нему недели через две. Когда они отъезжали, Джесси сидел поддеревом в тени, собака прибежала и уселась рядом с ним. Они долго молчали, потом Саманта спросила:

— Как же вы получили документы, если до сих пор не подавали иска?

— А я и не говорил, что у нас есть документы, — немного обиженно ответил Донован.

— Было проведено несколько исследований Агентством по защите окружающей среды, — вставил Вик. — Ну и другими агентствами тоже. Полным-полно разных бумаг.

— И в АЗОС видели эти документы с удручающими результатами? — спросила она. Мужчины смотрели как-то неуверенно.

— Не все, — коротко ответил Вик. И снова повисло молчание. Они свернули на гравиевую дорогу, машина, слегка подпрыгивая, проехала по ней примерно с милю.

— Ну а когда вы собираетесь подать иск? — спросила Саманта.

— Скоро, — ответил Донован.

— Но если я собираюсь работать на вас, то хотелось бы все же какой-то определенности, вы как считаете? Донован не ответил. Они свернули во двор перед старым трейлером и припарковались за грязной машиной без дисков на колесах и с бампером, прикрученным проволокой.

— А здесь у нас кто? — спросила Саманта.

— Долли Свейни, — ответил Донован. — Ее муж умер от рака печени два года назад на сорок втором году жизни.

— Она тоже ваша клиентка?

— Пока нет, — сказал Донован, открывая дверцу. На крыльце со сломанными ступеньками появилась Долли Свейни — огромная грузная женщина в просторном грязном халате, спадавшем почти до босых ступней.

— Думаю, мне лучше подождать в машине, — произнесла Саманта. Они пошли перекусить в единственное в Роквилле заведение — душное маленькое кафе, где в воздухе витал запах прогорклого жира. Официантка поставила на столик три бокала воды со льдом; до них никто не дотронулся. Вместо этого они заказали диетическую содовую в бутылках и сандвичи. Поблизости никого не было, и Саманта решила продолжить.

— Но если у вас уже тридцать клиентов и вы работаете над этим делом целых три года, то почему до сих пор не подали иска? Мужчины оглянулись по сторонам, видно, хотели убедиться, что их никто не подслушивает. Затем Донован сказал, понизив голос:

— Это огромное и очень сложное дело, Саманта. Дюжины смертей, ответчиком будет выступать компания, у которой денег куры не клюют, а потому все претензии лучше озвучить прямо в суде. Я уже потратил на это дело около ста тысяч баксов. И потребуется еще столько же, даже больше, чтобы должным образом представить его жюри присяжных. На все это нужно время — на согласование работы с клиентами, на исследования, на то, чтобы сколотить дружную команду, способную противостоять целой армии юристов и экспертов, которые будут выступать на стороне защиты «Крулл майнинг».

— К тому же это опасно, — добавил Вик. — На этих угольных полях промышляют целые банды разбойников, и «Крулл майнинг» в этом смысле худшая из всех. И не только потому, что безжалостно разрушает горы, — они поднаторели в тяжбах и будут драться не на жизнь, а на смерть. Сам иск стопудово выигрышный, но юристы просто боятся связываться с этими волками из «Крулл майнинг». Это те самые ребята, которые обычно участвуют в крупных процессах, связанных с охраной окружающей среды.

— Поэтому мне и нужна помощь, — сказал Донован. — Если вы скучаете, ищете, чем бы развлечься, самое милое дело — это заняться работой. У меня тонны документов, которые надо просмотреть и рассортировать. Саманта подавила усмешку и заметила:

— Потрясающе! Приятная перспектива. Весь первый год работы в фирме я провела словно в склепе, похороненная под грудой бумаг. Только документы и их просмотр — проклятие каждого начинающего юриста.

— Тут все будет по-другому, смею вас заверить.

— Что в них хорошего или интересного, во всех этих инкриминирующих документах? Мужчины снова огляделись по сторонам. Официантка принесла диетическую содовую и отошла. Сомнительно, чтобы ее могли заинтересовать разговоры о судебных тяжбах. Саманта подалась вперед и заговорщицким шепотом спросила:

— Так все эти документы уже у вас, да?

— Ну, скажем так, у нас имеется к ним доступ, — уклончиво ответил Донован. — Они считаются пропавшими. В «Крулл майнинг» знают, что они пропали, а вот у кого находятся — нет. После подачи иска компания узнает, что у меня имеется к ним доступ. Вот и все, что я могу пока сказать. Во время этого разговора Вик не сводил с Саманты глаз, следил за ее реакцией. Его взгляд словно говорил: «Да можно ли тебе доверять?» Видно, он так не думал, смотрел скептически. И вообще хотел сменить тему.

— А какие действия предпримет «Крулл майнинг», узнав, что у вас есть доступ? — спросила Саманта.

— Сбесится от злости. Но какого черта? Мы ведь будем в федеральном суде. Надеюсь, что и с судьей нам повезет. И он устоит, несмотря на самое безжалостное давление. Принесли тарелки с тоненькими сандвичами и картофелем фри, и они принялись за еду. Вик начал расспрашивать ее о Нью-Йорке и о том, как она там жила. Мужчин живо интересовала ее работа в фирме, где трудилось не меньше тысячи юристов — все в одном здании, — а также ее специализация, оформление договоров на строительство небоскребов. Саманту так и подмывало представить все в лучшем, самом выигрышном свете, но лгать она не умела. К сандвичам она не прикоснулась, перебирала вилкой ломтики картофеля и не могла при этом удержаться от мыслей, где сегодня обедает Блит с друзьями — без сомнения, в каком-нибудь шикарном ресторане в Виллидж, с льняными салфетками, огромным выбором вин и фирменным блюдом от шеф-повара. Другой мир…